– Пусть войдет, – разрешил Ледков, и Эмиль Борисович вошел в
кабинет. Увидев Дронго, он лишь кивнул ему, но ничего не спросил. «Дронго» взял
распечатку. Внимательно её просмотрел. Затем положил листы на стол. И вдруг
попросил:
– Мне нужны ваши мобильные телефоны.
– Вы хотите позвонить? – не понял Ледков.
– Нет. Мне нужны ваши телефоны.
– Мой тоже?
– Кроме вашего.
Петунин криво усмехнулся, достал свой аппарат, протяул
Дронго. Тот взял телефон, нажал несколько кнопок и вернул его владельцу.
– И в-всё? – спросил Петунин.
– Да, спасибо.
Эмиль Борисович достал из кармана свой аппарат. Это была
очень дорогая модель «Симменса». Он передал его Дронго. Тот взял аппарат, тоже
нажал несколько кнопок, просматривая какую-то информацию, и вернул телефон
Левину.
– Мне тоже дать вам свой телефон? – спросил Игорь.
– Не обязательно, – ответил Дронго, – но для порядка
давайте.
Он быстро просмотрел и этот телефон, вернул его Игорю. Затем
взглянул на Ледкова.
– Я сейчас поговорю с Александром Казберуком. А вы соберите
завтра в полдень всех участников нашей затянувшейся трагедии. Я думаю, мы
наконец поставим точку.
Ледков мрачно кивнул. Он не стал ничего спрашивать. Левину
не терпелось спросить, что именно произошло у Дарчиева, но он помнил своё
обещание и поэтому ничего не спросил.
Дронго вышел из приёмной. Кабинет Казберука должен
находиться где-то рядом с конференц-залом. Там была небольшая комната. Дронго
прошел по коридору, увидел табличку с надписью и постучал.
– Войдите, – услышал он голос Казберука.
Он вошел в кабинет. На столе стояла бутылка коньяка и
небольшая рюмка. На небольшом блюдце полукругом лежали нарезанные дольки
лимона. Александр тяжелым взглядом посмотрел на гостя. Бутылка была наполовину пуста.
– Добрый день, – сказал Дронго, усаживаясь за стол, – вы не
рано сегодня начали?
– Наш герой, – презрительно скривил губы Казберук, – легко
стрелять бандиту в лоб, когда с вами ещё пятеро охранников. Устроили ему
засаду, а мне ничего не сказали. Значит, спекся Казберук, в тираж вышел. Никто
мне уже не доверяет…
– Не нужно так трагично, – поморщился Дронго, – и уберите
бутылку. Вы офицер, пограничник, должны держать себя в руках.
– Особенно, когда мне не доверяют. Ледков меня уже два дня и
близко к себе не подпускает. Я же все понимаю. И с квартирой Сабитовой он меня
обманул. Сказал, что поедет туда в четыре. А Евгению Романовичу сказал, что в
два. Тот мне сам обо всем рассказал. И я понял, что Ледков мне не верит. Не
верит. Сегодня он меня с утра послал на дачу. Не хочет меня видеть.
– Он в таком состоянии, что сейчас не хочет видеть никого, –
ответил Дронго. – Почему, узнав о том, что Ледков поедет к Сабитовой раньше, вы
туда не поехали?
– Зачем? Если Ледков не разрешает, я сам там никогда не появлялся.
И никто не должен был там появляться. А вы там устроили такой бардак, убили
этого бандита. И теперь мы ничего не узнаем. Может, вы его нарочно убили?
– Не говорите глупостей, – посоветовал Дронго. – У меня к
вам два вопроса. Вы говорили насчет смены охраны с одним человеком? Вы ему
рассказывали об этом? – Дронго назвал имя.
– Говорил. Но он и так все знает, – кивнул Казберук.
– Второй вопрос. Где вы были вчера вечером?
– Сидел в этой комнате. Геннадий Данилович меня даже не
позвал, когда поехал к Сабитовой. А у нас уже все знали, что там была
перестрелка и вы кого-то застрелили.
– И он вас не взял с собой?
– Не взял, – тяжело кивнул Казберук.
– Езжайте домой и проспитесь, – посоветовал Дронго, – а
завтра в двенадцать будьте в кабинете Ледкова. Я думаю, что завтра днем мы
закончим наше расследование.
Он поднялся и вышел из кабинета. В этот момент позвонил его
мобильный. Дронго достал телефон.
– Мы уже приехали, – сообщил Эдгар, – сейчас в аэропорту.
Через час или полтора будем дома. Что-нибудь выяснилось?
– Почти все, – ответил Дронго, – остались детали. Узнать,
принадлежит ли известный мне номер телефона бизнесмену Дарчиеву, и получить
нужную информацию из прокуратуры. Завтра вы мне понадобитесь.
Глава двадцать вторая
Они собрались в кабинете Геннадия Ледкова, чтобы выслушать
Дронго. Все причастные к происшедшим трагедиям. Ледков оглядел собравшихся. Он
сидел на своём месте за столом. Рядом устроилась Любовь Кирилловна, словно
подчеркивающая своё положение около мужа. Она недовольно смотрела по сторонам,
не понимая, зачем её пригласили на этот «балаган», как она выражалась. Но
завтра утром она улетала в Лондон и поэтому посчитала нужным приехать в офис
компании своего мужа.
Около неё устроился её брат Игорь, которому Ледков разрешил
присутствовать. У стены разместились Александр Казберук, Эмиль Борисович Левин,
Светлана Дербенева, Алла Сабитова. Она надела джинсы, темную блузку, повязала
волосы косынкой. Но все равно выглядела очень эффектно. Дербенева
неодобрительно посмотрела на неё, когда Сабитова уселась рядом с ней. Именно
Дронго посоветовал Алле сесть рядом со Светланой, чтобы не вызывать ненужных
вопросов. Сабитова с интересом оглядывалась. Она никогда не была в кабинете
Геннадия Даниловича, и здесь ей нравилось.
Кроме того, она впервые увидела супругу Ледкова, и это её
потрясло. Она вдруг поняла, что разница между ними не столь велика. А годы
проходят очень быстро. И мужчины любят молодых женщин больше, чем своих
постаревших подруг. И хотя Любовь Кирилловна выглядела гораздо моложе своих
лет, но рождение двух детей и почти восемнадцать лет супружеской жизни наложили
на неё некоторый отпечаток. Неужели он бросит и меня через десять или
пятнадцать лет, вдруг подумала Алла.
За большим столом устроились приехавшие следователи
Вакуленко и Удальцов. У Людмилы Алексеевны было недоброе предчувствие, она была
явно не в духе, но уступила настояниям молодого Удальцова и приехала на эту
непонятную встречу. Он с утра дважды разговаривал с Дронго и сумел уговорить её
приехать в офис компании Ледкова. Рядом расположился Евгений Петунин, у
которого с самого утра было мрачное предчувствие. Он вообще плохо себя
чувствовал, простудился и всю ночь кашлял. Его жена даже не хотела утром
выпускать мужа из дома, но он настоял.
Дронго оглядел собравшихся. Теперь можно было начинать
говорить. Все напряженно ждали. Больше всех волновался Ледков. Он понимал, что
сегодня будет сыгран последний акт этой трагедии, и очень переживал за человека,
на которого укажет Дронго. Он понимал, что это будет кто-то из близких ему
людей. У дверей разместились Эдгар Вейдеманис и Леонид Кружков.
