Медсестра самодовольно усмехнулась.
— Смеем, деточка!
— Я буду жаловаться!
— На здоровье!
И медсестра, да и сама пациентка-узница прекрасно понимали, что жаловаться некому.
— Через час будьте готовы, — выходя из палаты, бросила на ходу Гвоздикова, — будет обход.
Екатерина ничего не ответила, на глазах наворачивались слезы, и сил их сдержать не было.
— Су-ка старая! — только и смогла вымолвить заключенная. — Сволочь!
Катя готова была уже сдаться, но вдруг вспомнила, что ей пришлось пережить за последние дни. Неожиданно для самой себя она успокоилась и взяла себя в руки. Рассчитывать было не на кого.
Екатерина понимала, что ее ожидает через несколько дней заключения: накачка новейшими наркотическими препаратами, эффективные сеансы психотерапии… В результате этих опытов демократическая страна получит еще одного зомбированного придурковатого «правдоискателя», которых хватает не только в обычных психушках, но даже в высших кругах власти.
— Нет! — воспротивилась бунтарка. — Вы не сломаете меня! Коль пошла такая пьянка — режь последний огурец! — решительно произнесла Катерина любимую поговорку Женьки Вахрушева.
Молодая женщина встала с постели и налила себе из графина полный стакан воды. Поглубже вздохнув, она выпила жидкость одним махом и, переведя дыхание, снова налила воды в стакан. Повторив процедуру несколько раз, она вдруг икнула и стремглав бросилась к умывальнику…
Глава 3
Андрей Васильевич был в бешенстве! Это же надо!
Без его ведома человека, который может пролить свет на преступление, ни с того ни с сего вдруг берут и увозят черт знает куда!
Варанов с утра выкурил папирос десять, но никак не мог прийти в себя. Несомненно, в игру откровенно включилось другое силовое ведомство, и скорее всего это Главное разведывательное управление при Генштабе Вооруженных сил России.
Конечно, Варанов мог и ошибаться. Тут могли быть задействованы и другие влиятельные силы и лица, но полковник исходил из того, что во всей этой катавасии непосредственное участие принимал один из сотрудников ГРУ старший лейтенант Касым Нурмалиев, по кличке Таньга. Правда, он уже полгода как ушел из этого ведомства, но знакомства-то остались…
Полковник Варанов висел на телефоне, но никак не мог дозвониться до Сосницкого. Наконец помощник президента снял трубку.
— Алле, — раздался недовольный голос, — кому это в такую рань не спится?
Варанов виновато откашлялся.
— Простите… Это полковник Варанов, — отрекомендовался фээсбэшник.
— Андрей Васильевич?
— Да.
Сосницкий недовольно гмыкнул.
— Ну и что там у тебя случилось, — спросил высокий чиновник, — что ты людей будишь ни свет ни заря?
— Да тут такое дело…
— Ты только вкратце!
Варанов набрал побольше воздуха в свои прокуренные легкие и четко доложил:
— Из следственного изолятора Бутырской тюрьмы исчезла подследственная Екатерина Ершова!
Реакция Сосницкого была более чем странная.
Он сначала выдержал паузу, но потом вдруг с криком набросился с вопросами, которые переросли в угрозы.
— Да ты понимаешь, что говоришь?! — сипел в трубку старик. — Да за такие дела…
Варанов молча слушал старика; он знал: пока тот не выговорится, оправдываться бесполезно.
— Когда ты об этом узнал? — более спокойным тоном Сосницкий.
— Полчаса назад.
Старик загадочно усмехнулся.
— Быстро работаешь, — произнес он, но Варанов так и не понял, что хотел этим сказать помощник президента, — молодец Варанов.
— Да это не я, — проворчал полковник, — а капитан Вахрушев!
— Вахрушев?
— Да.
Сосницкий выдержал паузу, нервно двигая желваками.
— А хорошего парня я тебе удружил, Андрей, — вдруг повеселел старик, хотя особой радости в голосе Сосницкого полковник не уловил.
— Да, неплохого, настырного!
— Ладно! — перешел начальник к делу. — Что можешь сказать по этому поводу, какие подозрения, версии?
Андрей Васильевич неуверенно пожал плечами.
— Какие могут быть версии? — усмехнулся полковник. — Видно, Ершова кому-то сильно насолила, а потому они идут на все, чтобы заставить ее замолчать.
— Похоже…
— Но самое скверное, — вздохнул Варанов, — что эти кто-то — свои!
— Что это значит? — насторожился старик.
— А то, что это люди или из ближайшего окружения президента в администрации, или ребята из ГРУ, а может, и из нашего ведомства. Такой почерк работы с клиентами очень похож на силовиков. Впрочем, я могу и ошибаться.
— Не ошибается тот, кто ничего не делает!
— Да… Но в одном я уверен, что игра идет по высшим ставкам!
Сосницкий задумался.
— И я, Андрюша, — вздохнул Сосницкий, — последнее время склоняюсь к такому мнению.
Помощник президента стал развивать свои соображения, а полковник Варанов молча слушал, изредка кивал или отвечал короткими фразами…
* * *
Евгений Вахрушев благополучно добрался на своем «Жигуленке» до Управления и, предъявив удостоверение, стал быстро подниматься по лестнице. Он немного запаздывал из-за некоторых неполадок своей машины, которую уже пора было отправить на металлолом, и поэтому ни на кого и ни на что не обращал внимания.
Неожиданно его окликнули.
— Женя!
Как ни спешил капитан, но вынужден был остановиться на полпути.
— Вахрушев!
Капитан повернулся и увидел Марину Метелкину, которая махала ему рукой.
— Привет!
— Привет, Маринка!
Девушка подошла к мужчине и протянула ему крепкую ладонь.
— Давно не виделись, капитан, — с какими-то виноватыми нотками в голосе тихо произнесла Метелкина и опустила голову.
— Работа такая, — тихо произнес Вахрушев и отвел взгляд в сторону.
Между молодыми людьми чувствовалась какая-то преграда и недосказанность.
— Хочу с тобой поговорить, — сказала Марина.
Евгений недовольно покачал головой.
— Если ты о старом…
— Нет, — решительно возразила Метелкина. — О майоре Барышникове!
В глазах капитана засветился интерес. Несколько дней назад Вахрушев пытался поговорить с Мариной о смерти Володи Челядинского, с которым они были дружны, но девушка ушла от откровенного разговора, после чего между ними возникла отчужденность.
