14
– Свитер – самовяз, причем сделан человеком, практически не умеющим вязать. Но я говорю тебе это не как эксперт, – улыбнулась Зимину девушка Валя, сотрудница Экспертно-криминалистического центра МВД, – а просто как женщина, которая вяжет всю свою жизнь. Понятно, что мы занимались следами крови на свитере. Так вот, по групповой принадлежности он совпадает к группой крови Извольской. Более того: на рукавах сохранились биологические следы жертвы – вещество слизистой носа, эпителий внутренней поверхности рта, даже следы помады, полностью совпадающей с частицами помады, изъятыми уже у трупа Извольской. То есть факт драки полностью подтвердился. Также имеются следы крови и на остальных вещах – на джинсах подозреваемого Бутурлина, его кроссовках. Вот только, кроме его биологических следов, на этой одежде имеются и следы другого человека. На вороте свитера, а он, как вы сами видели, высокий, его надо сложить втрое, чтобы он уместился под подбородком. Так вот, на вороте свитера имеются частицы табачного пепла, да и сам свитер, если сказать простыми словами, прокуренный, от него исходит сильный запах табака. А Бутурлин, как нам стало известно после проведенной экспертизы крови и соскобов с пальцев рук, не курящий.
– Получается, что Бутурлин надел чужой свитер и пошел грабить актрис?
– Знать бы, – покачала головой Валентина.
– А что с отпечатками пальцев на украшениях?
– Следы с них были тщательно стерты. Остались лишь пальчики Бутурлина.
– Думаете, на них были следы других людей?
– Конечно! Должны были остаться отпечатки пальцев хозяек и, разумеется, их потожировые следы, ведь цепочка была на шее, браслет или кольцо, тоже не могли не касаться непосредственно кожи. А на них – только отпечатки Бутурлина.
– Но не мог же он сам сначала стереть чужие следы, чтобы оставить только свои?
Валентина вновь пожала плечами. Зимин подумал: неплохо быть экспертом. Ни за кого не нужно что-то домысливать. Проводи себе экспертизы и спи спокойно, не задумываясь над тем, кто, кого и за что убил.
– Спасибо, Валя.
Он поехал по адресу, который ему сообщила по телефону Маргарита – навестить девушку Бутурлина, Ольгу Барсову. Зимин предупредил ее о своем визите.
Вот она-то точно должна знать, откуда у него этот свитер. Зимин и фотографии прихватил, где Бутурлин был изображен в том самом виде, в каком появился перед ним, готовый давать признательные показания.
Как и Рита, Зимин возлагал большие надежды на эту встречу. По словам Риты, Бутурлин встречался с Олей каждый день, а это означало, что они довольно-таки близкие люди, и Оля, быть может, лучше, чем мать Бутурлина, знает Евгения. А что, если она и связала ему этот свитер? Но тогда почему же он пропитан запахом табака? Может, она вязала его для кого-нибудь другого?
Дверь открыла сама Оля. Очень красивая девушка, высокая, тоненькая, огромные глаза, глядят встревожено. Она была явно напугана его звонком.
– Ольга Барсова?
– А вы – Зимин? Проходите.
Она зябко передернула плечами, словно ей было холодно в этот теплый, уже сентябрьский день. Одета она была в джинсы и мужскую полосатую рубашку. Длинная, почти расплетенная коса струилась вдоль спины.
– Вот, располагайтесь, – она пригласила его войти в гостиную.
Судя по тишине, в квартире они были одни. Зимин сел в кресло, Ольга уселась напротив, на стул. Он не мог не заметить ее бледности, ее неуверенного взгляда, исполненного безысходности.
– У вас что-нибудь случилось? – спросил Зимин совершенно не о том, о чем хотел. – У вас такой вид, словно вы не спали. Вас что-то тревожит?
– Нет, все в порядке. – Она нащупала косу на затылке и быстрым, привычным движением перекинула ее со спины на грудь, нервно затеребила.
– Вы знакомы с Бутурлиным Евгением?
– С Женькой-то? Конечно знакома. А что? С ним что-то случилось? Он не звонит, не приходит. А это на него так не похоже…
– И сколько вечеров вы его уже не видите?
Вот сейчас он ее и поймает.
– Вчера не пришел, в первый раз. Я подумала, может, он заболел, но тогда почему отключен телефон? Он жив?
– Успокойтесь, он жив и здоров.
– Но вы – следователь прокуратуры. И пришли ко мне, чтобы спросить меня о Женьке. Это же не случайно! Что с ним случилось?
– С ним-то ничего особенного. Скажите, где и с кем вы были двадцать девятого августа в десять часов вечера?
– Можно даже не гадать. Гуляла с Женькой.
– И где вы гуляли?
– Мы в последнее время, вообще-то, гуляем с ним где-нибудь неподалеку от моего дома. Сидим на скамейке или просто ходим туда-сюда. Иногда, правда, если хочется пить, заходим в кафе, оно в соседнем доме, пьем кофе или сок.
– Женя употребляет спиртное?
– Нет, никогда. Если только немного вина на день рождения или шампанское на Новый год. Он напился? Этого не может быть!
– Курит?
– Да не курит он! Не пьет и не курит. Женька – хороший парень. У него есть принципы.
– Скажите, а как у него с деньгами?
– Да нормально. Думаю, мама дает ему на карманные расходы, во всяком случае, у него всегда есть деньги. Еще он подрабатывает в Интернете, что-то там продает, покупает. Так, мелкий бизнес. Думаю, на эти небольшие доходы он и покупает мне цветы, шоколад. Так что случилось? Какие-то неприятности денежного плана? Его ограбили?
Она удивляла его каждым своим вопросом, каждой репликой. Оказывается, это его могли ограбить! Она и мысли не допускает, что это мог сделать он… Не пьет, не курит. А свитер – прокуренный.
– Скажите, Оля, какие у вас отношения с Бутурлиным?
– Замечательные.
– Серьезные?
– Даже не знаю. – Она порозовела. – Он очень любит меня, ревнует постоянно… Что же касается серьезности наших отношений, то Женя, безусловно, мечтает жениться на мне, постоянно говорит об этом, строит планы.
– А что же вы?
– Понимаете, мне тоже иногда кажется, что я люблю его, я привыкла к нему, понимаю, что могла бы быть счастлива с ним, но мы… мы – ровесники, и я воспринимаю его пока только как друга.
– Он понимает это?
– Думаю, да. Он умный мальчик. Мне иногда кажется, что он надеется… как бы это выразиться… добиться своего, что ли, завоевать меня своим упорством, постоянством. И я знаю, что любая другая девушка была бы счастлива с ним. Да и муж из него вышел бы отличный, нежный, заботливый и, главное, любящий, в нем сочетается столько достоинств…
Она вдруг окинула Зимина тем взглядом, каким смотрят, когда вдруг понимают, что раскрывают душу перед совершенно незнакомым человеком и жалеют об этом. Вот и она словно прозрела, очнулась и не отдавала себе отчета – как она могла рассказывать о своем парне следователю прокуратуры?
