Однако чем кончились сеансы гитлеровской магии русским очень хорошо известно. Если у Гитлера было тибетское «оружие богов», то у Сталина, как выяснилось позже, тоже кое-что нашлось… Но об этом мы поговорим чуть ниже.
А пока нам ничего не остается, как только восклицать вместе с замечательным героем драмы «Разбойники» Карлом Моором: «О, люди, люди! Порождение крокодилов! Ваши слезы — вода! Ваши сердца — твердый булат! Поцелуи — кинжалы в грудь! Львы и леопарды питают детей своих, хищные враны заботятся о птенцах, а она, она!.. Это ли любовь за любовь? О, если б я мог быть гиеною! О, если б я мог остервенеть против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!» Лучше, право, и не скажешь, а между тем это написал выдающийся немецкий поэт, философ, теоретик искусства и драматург Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер. О, если бы я мог!.. Но пока мы тут с Карлом Моором бьём себя в грудь, оккультные Советы занялись, чем бы вы думали? О, дьявол — о, бездна изобретательнейшей фантазии, о величайший из лжецов, чем только не улавливал ты несчастных человеков, чтобы покорить себе раз и навсегда? Смех твой саркастичен… Так, вспомни, мой дорогой читатель, царя Соломона и ничему не удивляйся, ибо ОГПУ тем временем занялся чем бы ты думал? Мужи критического материализма обратили свои пристальные взоры к средневековой алхимии…
Придворные алхимики вождя
С расстрелом Блюмкина интерес к Тибету в Советах несколько поутих. Однако поиски в области неведанного и непознанного не прекращались. Советское правительство, а точнее та его часть, которая, по определению нацистов, относилась к могучему «еврейско-марксистско-либеральному» крылу, всерьез была увлечена поиском тайных знаний, способных буквально перевернуть мир. Советско-еврейские «мистики» изобретали и, прямо скажем, поражали своей изобретательностью. Обратимся к фактам.
2 февраля 1933 года в Главнауке и Наркомпросвящении было утверждено и откомандировано в центральный аппарат ОГПУ штатное расписание рабочей группы «Андроген» в количестве 6 человек. Руководителем группы назначался Зубакин Борис Михайлович. На этапе научных экспериментов и исследований полученных результатов к группе был подключен будущий академик Савельев, возглавивший секретную лабораторию «Андроген». Началась работа. Позже, в связи с большим интересом, возникшим у руководителей партии и правительства Советского Союза к работе Савельева, ему было предложено в течение трех суток приготовить доклад, который он бы лично озвучил в Кремле. Взволнованный Савельев пишет умоляющее, восторженное письмо в Секретариат наркомата внутренних дел. Приведем его полностью, ибо этот документ способен передать атмосферу псевдонаучной, в сущности сектантской горячки, характерной для этой мистической общины, маскировавшейся под видом научной лаборатории:
Товарищу Буланову.
Секретариат наркомата внутренних дел.
Я крайне тронут, я счастлив, что руководство ЦК ВКП(б) и члены правительства заинтересовались тем, что мы здесь изобретаем.
Я почти что уже «адепт» (шутка), но надеюсь, вы меня поймете. Поэтому, для того, чтобы мне произвести фурор на аудиторию, чтобы мой доклад не был скучным, я бы хотел дерзновенно попросить вас (осмелиться) проконсультироваться в ЦК партии о возможном переносе времени доклада, так как за три дня я толком ничего не смогу описать, поскольку все, что мы здесь изучаем представляет, прежде всего, глубокую философию, практическую химию, геофизику, и конечно же, все это непременно является кладезем богатств возможных научных открытий и перспективных исследований нашей советской науки и очень важным (архиважным) для промышленности и обороны государства.
Для серьезного доклада мне нужен месяц, а с учетом поездки — полгода. Речь идет об исследованиях. Мы только-только вторглись в неведомое. Я потерял сон. Мне снятся скрижали, алхимические уравнения, формулы, я просыпаюсь ночью с мыслями, которые помогают мне работать. Аналогично ведут себя мои коллеги. Это увлекательнейшее исследование. Об этом нельзя говорить в течение 15 минут. Как минимум полчаса.
Невероятные открытия произойдут, как мы планируем, по возвращении нашем из Европы. Мы должны докопаться до истины, а потом приступить к практическим опытам, когда мы будем готовы душевно.
Доклад я начну готовить сегодня же. Но все же, если только наши гениальные умы в ЦК все-таки решат предоставить мне (нам) такую отсрочку, я был бы еще счастливее и окрыленнее, и совершил бы ради советской науки невозможное. Я в это верю. И вам как никому другому известны все мелочи и характерные особенности направления.
Фактически (и практически) мы являемся «придворными» алхимиками, что состояли на службе у королей и инквизиции. Изучая трактаты философов и алхимиков древности, в первых строчках мы читаем почти одно и тоже, — о затворничестве. Прежде чем приступить к процессу «Великого Делания», необходимо отделиться от внешнего мира, со всеми его проблемами и «хаосом». Только тогда нам будут доступны «ключи», снисходящие сверху. Это образно говоря. Вовсе не означает, что я должен воспринимать приглашение в Кремль как враждебное действо. Но все же, если это совершать сейчас, в течение трех суток, то мой доклад будет скучным и наивным.
Мы здесь под вашим крылом постигаем непостигаемое. Если я в чем-то не прав, конечно, вы можете поправить меня. В конце концов, я состою у вас на службе и финансы платит нам НКВД. Но все-таки, взывая к пониманию, ради успеха, ради познания тайны, которую мы пытаемся познать здесь, в прекрасном лесу, доклад в ЦК партии я попросил бы перенести на поздний срок, когда в этом будет критическая необходимость.
Ваш, искренне ваш, всегда
Академик Савельев
28 декабря 1934
…Без комментариев.
Используя сравнение исследователя истории советских оккультных наук Олега Шишкина
[55], можно сказать, что новая власть напоминала средневековых феодальных правителей, которые, с одной стороны, беспощадно преследовали в своих владениях всякую ересь и отправляли колдунов и ведьм на костёр, а с другой — занимались тайными исследованиями, направленными на поиски философского камня, эликсира жизни, способа превращения обычных металлов в золото и так далее.
