Частое, долгое отсутствие мужа дома – начнем с этой последней причины – делает женщину больной, так что она видимо худеет, ибо ничто так не истощает женщину, как «неудовлетворенная любовь». Когда одинокая хозяйка скрашивает своей любовью гостеприимство, оказываемое симпатичному гостю, когда она посылает украдкой любовное письмецо молчаливому любовнику, приглашающее его на ночное свидание, то она делает это всегда исключительно из любви к отсутствующему мужу. «Она не хочет доставить ему огорчение встретить по возвращении вместо упитанной кобылки, которую он оставил, изнуренную клячу в конюшне». И так как жена редко хочет отстать от других в таком самоутверждении, то исключение только подтверждает правило. «Когда мужья отправляются на ярмарку, в доме не остывают постели для гостей». Последствия не заставляют себя ждать. В одном стихотворении говорится: «Многие удивляются, что мещане красивее благородных. Но это имеет свою причину. Часто благородные господа приезжают к ним и надолго остаются в городе, между тем как бюргер заседает в городском совете или отправился с другим купцом в далекие страны. Его жена не боится господ, они ей милее мужа. Одна откажет, другая согласится. Вот почему ныне бюргеры выходят более благородными, чем господа».
То же самое случается, когда мужья отправляются в Рим или на паломничество. В таких случаях сами представители церкви стоят за справедливость: пусть каждый, муж и жена, удостоятся благодати по-своему. «Когда мужья паломничают в Рим, монахи их женам дают отпущение на двести семьдесят дней». Когда паломники возвращаются домой, они могут воспользоваться «благословением, не затратив труда».
Там, где «муж вечно в отсутствии» ввиду старости и дряхлости, жена также совершает благочестивое дело, если «простаивает домашнюю обедню с юношей», ибо нет высшего греха, как легкомысленно обращаться с жизнью. Вечный «пост на ложе» приводит к «ранней смерти». Женщина, вышедшая за старика, имеет вдвойне причину изменить ему, так как старики первые нарушают данную клятву и даже в первый день не исполняют того, что обещали. Поэтому и жена не обязана держать своего слова и имеет право позабавиться с юношей, который может ей дать то, чего не может дать муж и без чего ее жизнь была бы одной беспросветной печалью. В сатирических листках и рисунках юноша, любовник молодой женщины, всегда носит гордую шпагу или кинжал – символ неизношенной силы.
Впрочем, по мнению каждой жены, ее муж – все равно, старик или нет – никогда не на высоте положения. Антуан де ла Саль написал целую книгу о судьбе, ожидающей мужчину в браке, – «Пятнадцать радостей брачной жизни». В седьмой говорится: «Какова бы ни была жена, существует одно правило брачной жизни, в которое каждая верит и которое каждая соблюдает, а именно: мой муж худший из всех и совершенно неспособен к любви. Так говорит или так думает о муже каждая жена».
На самом деле все это, однако, лишь дешевый предлог, чтобы скрыть главнейшую и истинную причину женской неверности: огромный любовный аппетит многих женщин, не довольствующийся одним мужчиной или жаждущий новизны. Положим, в последней причине часто повинны мужья, расхваливающие друг другу тайные прелести и любовное искусство своих жен, создающих им на земле земной рай. Почему один говорит: «Тело моей Лизочки бело, как снег, бедра ее подобны двум гордым колоннам, а грудь ее тверда, как мрамор». Почему другой отвечает: «Руки моей Варварочки мягки, как бархат, а любовь ее сладка, как мед, смешанный с бальзамом». Так как мужья это делают так охотно и так часто, то сатирики основательно отвечают: кто расхваливает свою жену публично, тот сам виноват, если его друзья начинают ластиться к ней и если тщеславие побуждает жену доказать, что муж говорил правду и не преувеличил ее красоту и ее искусство любить.
Однако на такое самооправдание женщин моралисты возражают: большинство женщин все равно берут себе любовника из врожденной похотливости, так как последний доставляет им больше опьяняющей радости и такие наслаждения, которых они тщетно ждут от мужей. И действительность, заявляет и доказывает Антуан де ла Саль, подтверждает их предположения. Любовник гораздо лучше удовлетворяет жажду любви, нежели муж. Объясняется это тем, что все мысли любовника сосредоточены на достижении своей цели. Он всегда надеется на то, что его мольбы будут услышаны. Его любопытство никогда вполне не удовлетворено, и потому он горит огнем каждый раз, когда предстает перед возлюбленной. Так как он вынужден использовать каждый удобный момент, то он всегда предприимчив и никогда не упускает случая доказать свою способность любить. «Если раньше жена считала мужа слабым и плохим, то теперь она уже убеждена в его полной негодности» и считает себя вдвойне вправе изменить. Все это Антуан де ла Саль обосновывает детальнейшим образом.
Любовник имеет в глазах женщины, по словам де ла Саля и других, еще целый ряд преимуществ. Во все стадии ухаживания он более пылок, чем муж, он обыкновенно также и менее деликатен, чем тот, он научает ее утонченным удовольствиям, которые доставляют проститутки, и он прежде всего смелее и дерзче. А как раз смелость возбуждает женщин и повышает наслаждение их любовных предприятий. С презрением относятся поэтому к любовнику, который протягивает руку к желанному плоду лишь тогда, когда нет решительно никакой опасности. Напротив, чем более дерзок любовник, тем больше у него шансов на осуществление своих надежд. Жена найдет средства удовлетворить его желание даже в присутствии мужа, дать ему возможность восторжествовать над ним, стоя рядом с ним. Антуан де ла Саль пишет об этом следующее: «Случается, что любовник хочет с ней говорить и не желает ждать. Тогда он приходит украдкой ночью и прячется где-нибудь в погребе или в конюшне или же, не в силах удержаться, врывается в спальню, где спит ее муж. Некоторые женщины не могут отказать в чем-нибудь таким любовникам и воспламеняются к ним еще большей любовью, хотя бы им и грозила гибель».
Подобная смелость часто служила новеллистам материалом для сатирических шуток, например Боккаччо, Морлини, Адельфусу, Фрею и многим другим. Соль этих новелл заключается обыкновенно в том, что любовник по недоразумению наталкивается на мужа, а не на жену, и подвергается изрядной встрепке, или в том, что жена в критический момент не только спасает себя и любовника смелой выдумкой – «это домовой возится в комнате» и т. д., но даже доставляет любовнику таким образом возможность и впредь наносить ночные визиты алчущей любви даме. Подобная смелость послужила также сюжетом многих картин. Что такие случаи были не редкостью, доказывает уже то обстоятельство, что в одном собрании французских законов XVI века таким именно образом символически изображена глава о прелюбодеянии.
Самым основательным, быстро успокаивающим все ее угрызения совести мотивом в глазах женщины нарушить данную клятву является ее убеждение в необычайной физической силе известного мужчины. Если эта причина побуждает девушек выходить замуж предпочтительно за таких людей, хотя бы они и были низшего происхождения, то она же заставляет замужних женщин забывать все клятвы верности, все свои обязанности, все правила приличия и все классовые предрассудки. Необычайная физическая сила облагораживает раба в глазах княгини, носильщика – в глазах аристократки, заставляет монахиню забыть свой обет, подчиняет самую гордую женщину самому грубому извозчику и окрыляет дух женщин, становящихся неистощимыми на хитрости, чтобы добиться своей цели. Поджо, Морлини и Корнацано доказывают справедливость этого наблюдения относительно итальянок, Бебель, Фрей и Линденер – относительно немок, Брантом и другие – относительно француженок, английские хронисты – относительно англичанок. Вот несколько заглавий таких рассказов: «О паразите, в которого влюбилась благородная дама», «О монахине, отдавшейся извозчику» (оба рассказа принадлежат Морлини), «О герцогине, взалкавшей мужской любви» (из хроники графа Фробена фон Циммерна), «Умному достаточно нескольких слов» (Корнацано), наконец, укажем на описания английских придворных дам в мемуарах Граммонта. Кроме того, этот взгляд довольно своеобразно обнаруживается в целом ряде поговорок, пословиц, загадок и стихов на всех языках.
