– Не печалься, ступай себе с богом, так и быть: изба вам будет.
Воротился старик домой, а землянки нет. Перед ним изба со светёлкой, с кирпичною белёною трубою, с дубовыми тесовыми воротами. На крыльце сидит старуха, грызёт семечки двумя оставшимися зубами; довольная, но не всем.
– Ну, что за дом ты выпросил, чурбан, – ни газа, ни горячей воды, ни электричества. Не мог сразу сказать про это рыбке? Ходи теперь по инстанциям, проси у чиновников, чтобы всё подключили. Дом большой, добрый; надо его застраховать подороже – ненароком сгорит, тогда выплатят всю эту сумму. Ты помнишь, у Яценюка сгорел дом после страхования, так ему выплатили деньги.
Старик решил прежде всего застраховать дом. Застраховал на четыре миллиона и спрашивает у страхового агента:
– Если сегодня ночью мой дом сгорит, мне дадут четыре миллиона?
– Дадут пять.
– Вот это здорово! – обрадовался дед. – Пять миллионов!
– Не миллионов, а лет, – поправил его страховой агент.
Через некоторое время старуха говорит:
– Что-то со здоровьем стало худо – всё болит. Сходи к рыбке и попроси у неё каких-нибудь пилюль или капель от хвори и от старости.
Пошёл старик к синему морю, стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила:
– Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном старик отвечает:
– Смилуйся, государыня рыбка! Достаёт меня моя старуха, просит капель от хвори и от старости.
– А что у неё болит? – спросила золотая рыбка.
– Нутро, – ответил старик.
Говорит золотая рыбка:
– Не печалься, ступай себе с богом, да запомни номер телефона. Позвони в Москву и тебе пришлют «Биокорректор-люкс». Он сделает старуху молодой и здоровой. Телефон такой: 651-90-90, код Москвы 495. Это горячая линия.
Воротился старик ко старухе, рассказал ей про «Биокорректор-люкс», про горячую линию. Старуха потрогала рукой эту линию, а она еле тёплая.
– Дурачина ты, простофиля; линия-то чуть тёплая. Опять нас дурят, а ты всё веришь им, – ворчала старуха.
Через некоторое время старуха снова ругает старика, посылает его к золотой рыбке.
– Дед, ну ты видишь, какой у нас шикарный дом? В таком доме должны жить богатые люди. Сходи, поклонись рыбке: не хочу быть чёрной крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой.
Пошёл старик к синему морю. Неспокойно синее море. Стал он кликать золотую рыбку, приплыла к нему рыбка, спросила:
– Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном старик отвечает:
– Смилуйся, государыня рыбка! Пуще прежнего старуха вздурилась, не даёт старику мне покою: уж не хочет быть она крестьянкой, хочет быть столбовою дворянкой.
Отвечает золотая рыбка:
– Не печалься, ступай себе с богом.
Воротился старик ко старухе. Что ж он видит? Высокий терем. На крыльце стоит его старуха в дорогой собольей душегрейке, парчовая на маковке кичка, вся в золоте, жемчугах, бриллиантах, на ногах кроссовки Adidas. Перед ней верные слуги; она ругает их, бьёт по щекам – никто угодить ей не может. Говорит старик своей старухе:
– Здравствуй барыня сударыня дворянка! Чай, теперь твоя душенька довольна.
На него набросилась старуха, велела отвести на конюшню и выпороть.
Вот неделя, другая проходит, ещё пуще старуха вздурилась; опять к рыбке старика посылает:
– Воротись, поклонись рыбке: не хочу быть столбовою дворянкой, хочу быть вольною царицей.
Испугался старик, взмолился:
– Что ты, баба, белены объелась? Ни ступить, ни молвить не умеешь! Насмешишь ты целое царство.
Рассердилась старуха, затопала ногами, по щекам отшлёпала мужа:
– Как ты смеешь, мужик, спорить со мною, со мною, дворянкой столбовою? Ступай к морю! Повторять не буду, не пойдёшь – поведут в наручниках.
С камнем на душе отправился старик к морю, тревожные предчувствия теснили грудь. Почернело синее море. Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила:
– Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном старик отвечает:
– Смилуйся, государыня рыбка! Опять моя старуха бунтует: уж не хочет быть она дворянкой, хочет быть вольною царицей.
Отвечает золотая рыбка:
– Не печалься, ступай себе с богом! Хорошо! Будет старуха царицей!
Воротился старик домой. Перед ним царские палаты. В палатах видит он свою старуху, за столом сидит она царицей с короной на голове, на ногах кроссовки Adidas, служат ей бояре да дворяне, вокруг стоит грозная стража, на плечах топорики держат, в караульном помещении сидит ОМОН с автоматами Калашникова и гранатомётами. Верные слуги приносят ей заморские вина: вермут, портвейн, солнца дар. Она всеми недовольна: вина не те, напитки не те; ругает слуг, бьёт, иных велит пороть, другим отрубить голову. Среди слуг паника. Увидев старика, они бегут к нему, спрашивают:
– Скажи, ради бога старик, что пьёт твоя жена?
– Мою кровь, – отвечает старик.
Сам старик ужасно испугался, в ноги старухе поклонился, молвил:
– Здравствуй, грозная царица! Ну, теперь-то твоя душенька довольна.
На него старуха даже не взглянула, велела прогнать его с глаз долой, отвести на конюшню и выпороть. Подбежали бояре и дворяне, старика взашей вытолкали и стража чуть топорами не изрубила. А народ-то над ним насмеялся: «Поделом тебе, старый невежа!»
Вот неделя, другая проходит, ещё пуще старуха вздурилась. Посылает за мужем царедворцев. Старик долго прятался, но его всё-таки отыскали, привели к ней. Говорит старику старуха:
– Воротись, поклонись рыбке. Не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою, чтобы жить мне в Окияне-море, чтобы служила мне рыбка золотая и была б у меня на посылках.
Старик не посмел ей перечить, не дерзнул поперёк слова молвить.
Вот он идёт к синему морю, видит – на море чёрная буря: так и вздулись сердитые волны, так и ходят, так воем и воют. Стал он кликать золотую рыбку, приплыла к нему рыбка, спросила:
– Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном старик отвечает:
– Смилуйся, государыня рыбка! Что мне делать с проклятою бабой? Уж не хочет она быть царицей, хочет быть владычицей морскою; чтобы жить ей в Окияне-море, чтобы ты ей сама служила и была бы у ней на посылках.
Ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море. А сама подумала: «Вот старик, такой же глупый, как его старуха! Чем мучиться, унижаться, выполняя её капризы, лучше бы сразу попросил новую старуху».
Долго стоял старик у моря, ожидая ответа рыбки, не дождался, воротился к старухе. Глядь: опять перед ним землянка; на пороге сидит его старуха, перед нею – разбитое корыто.
