Ощутив привкус водки у нее во рту, отстраняюсь.
– Тесс…
Она вздыхает, и я жадно разделяю ей губы языком. Дышу глубоко, чтобы в голове прояснилось. Как мы дошли до этого?
Обычно изнутри меня сжигает пламя, однако сейчас я спокоен. Хорошо. Наконец хоть какое-то облегчение от лихорадки. Такого спокойствия я прежде никогда не испытывал. Оно меня пугает.
Разум расслаблен, не напряжен; поцелуи Тессы словно заглушили рассудок. Прижимаю ее к себе, крепче ухватываю за бедра и откидываюсь на кровать. Тесса садится на меня, руками упирается мне в грудь. Поцелуй не прекращается. Она играет с моим языком, дразнит. Как же она хороша! Чертовски хороша!
Ее волосы падают мне на лицо, и я разрываю поцелуй. Тут же с губ Тессы срывается стон, и у меня встает. Она меня хочет. Она уже на грани.
Нет, так далеко мы с ней не зайдем. Только не сегодня. Тесса пьяна, а я так не работаю. Да, трахнуть ее хочу. Хочу трахать ее снова и снова, хочу ее всю, вдоль и поперек, но не сегодня. Она – целочка; интересно, на каком этапе она со своим парнем? Вот так уже седлала его – когда он лежит на кровати в одних боксерах, а Тесса елозит по нему, обхватив бедрами, запустив в рот язык? Может, они постоянно так развлекаются, и Тесс только строит из себя чопорную девственницу?
Ной уже лизал ее нежную шейку? Скорее всего, нет – вон как Тесса томно вздыхает, стоит коснуться ее языком. Она стонет, когда я целую ее в шею, отведя в сторону волосы. Спускаюсь ниже, к ключицам, и Тесса вновь стонет, повторяя мое имя.
Возвращаюсь к ее губам, и она все сильнее трется об меня. Уверен, чувствует мой стояк, чувствует, как сильно я хочу ее.
– Хардин… погоди, – стонет Тесса, продолжая дразнить меня языком. – Хардин! – повторяет она, и я отстраняюсь. Губы у нее набухли, стали невыносимо розовые; глаза – дикие. – Нельзя, – говорит Тесса. Отнимает руки от моей груди, и приглушенное пламя внутри меня оборачивается льдом.
Я знал, что это ненадолго. Так, минутная слабость. Хотелось бы, чтобы минута длилась и длилась, но все когда-нибудь заканчивается. Приподнимаюсь на локтях, и Тесса скатывается в сторону.
– Прости, прости, – шепчет она хриплым голосом. Ей ни капли не жаль, нет – вон как тяжело и томно дышит, не сводит глаз с моих губ.
Мне вспоминается книга, в которой жительницы одного городка поклялись больше не извиняться перед соседями. Забавно получилось, ведь они выяснили, что в девяноста процентах случаев прощения просят, когда на них и вины-то нет. Тесса отлично вписалась бы в местное окружение.
– За что простить? – как можно спокойнее спрашиваю я, вставая с кровати и зарываясь в комод, полный черных футболок. Натянув одну, смотрю на Тессу – та краснеет при виде моих трусов.
– За то, что целовала тебя…
С чего это она извиняется? Не хотела – не целовала бы, да и я вроде никак не показывал, что я против.
– Подумаешь, поцелуй. Я постоянно с кем-то целуюсь.
Тон намеренно сохраняю нейтральный, чтобы ей не сделалось хуже. А Тесса уже обо всем сожалеет и готова броситься наутек. Если она правда побежит, придется ее догонять. Вроде наметился прогресс в игре, так что нельзя упускать достижений. Я касался ее, ласкал, чувствовал вкус ее губ, языка. Она задыхалась, желая продолжения. Я вырвался вперед по сравнению с Зедом и не могу упустить преимущество. Тесса из этой мухи такого слона раздует… Надо утешить ее, и тогда она откроется, станет доверять мне, и в следующий раз – кто знает? – получится продвинуться дальше.
Тесса смотрит в пол. Ну вот, опять. Неужто ее настолько переполняет стыд? Не нравится мне это.
Хватит ей кормить совесть, а не то мне капец, и Зед выиграет пари.
– Может, просто забудем об этом? – предлагает Тесса.
– Поверь, я тоже не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Закроем тему.
Тесса морщится, и я уже жалею о своих словах. Паршивый из меня утешальщик.
– Смотрю, ты снова стал собой? – Взгляд Тессы становится острее.
Ни хрена она обо мне не знает. Подумаешь, пару раз со мной поругалась и теперь воображает себя экспертом по Хардину Скотту. Воображает, что лучше меня, боится, что все узнают, как мы целовались, потому что… потому что я – это я, а она – маленькая мисс Совершенство. Тут уже я не могу сдержаться.
– Не надо думать, что раз мы поцеловались – вопреки моей воли, кстати, – то между нами теперь связь.
Мои слова для нее – как удар тараном. Тесса вскакивает на ноги, в глазах у нее полыхает ярость. Прямо современная Жанна д’Арк, готовая сжечь меня на костре.
– Мог бы и остановиться, – закипая, говорит она. Сжимает руки в кулачки, которые ей самой, наверное, кажутся сгустками пламени.
Сам не успеваю заметить, как с моих губ срывается:
– Вряд ли.
Тесса со вздохом прячет лицо в ладонях, и я отворачиваюсь. Какая же она эмоциональная, и это – еще не самое странное. Проявлять эмоции – нормально, но Тесса проявляет их так открыто… Я ведь ей не друг и не родственник, а она швыряет мне в лицо свои чувства, будто мы с ней всю жизнь знакомы. Не боится показывать, что у нее на душе, не боится открытости.
Загадка Терезы Янг сводит меня с ума. Эта девушка открыта и хрупка, и вместе с тем у нее шипы. Странно, я не могу ее понять.
– Если хочешь, ночуй здесь, раз тебе все равно некуда податься, – тихим голосом предлагаю я.
Тесса, подбоченившись, мотает головой. Может, стоит извиниться за грубость? Я порой бываю груб, даже не к месту, но зачем тратить силы на чужого мне человека? Она меня не знает и никогда не узнает.
– Нет, спасибо.
Она выходит в коридор, и я, впиваясь пальцами в дверной косяк, мысленно желаю ей сладких снов. Мне-то самому сна не видать.
– Тесса, – тихо зову ее, надеясь, что она меня не услышит.
10
Он ничего не ждал от этой игры, однако менялся с каждым ее взглядом, с каждой улыбкой. Сам не заметил, как его опека со временем превратилась в контроль. Он, как мог, боролся с этим, однако было уже слишком поздно – сил не хватало.
* * *
Тесса двадцать минут как убежала, и ее нигде нет. Ну почему она не может быть как Молли и другие девчонки, которых я цеплял? Почему не прибежит обратно? Откуда в ней столько воли?
Зная ее – пусть даже плохо, – можно сказать: она пошатнет все мои представления о девчонках.
Охренеть. Вот веселуха-то.
– Она ушла, чувак. – На кухне ко мне подходит Логан, в руке у него бутылка водки.
Ушла? Она ведь не знает, как отсюда уехать. Ее древний телефон, если что, не поможет.
– Хрен там. – Мотаю головой и беру чистую чашку. Наливаю себе воды из-под крана, а Нэт смотрит на меня, выгнув бровь и глупо ухмыляясь.
