Я понимающе киваю.
– А как же девушка?
– Она бросила меня в тот же день, когда я ушел с работы, – отвечает он после секундного замешательства.
Он произносит это с неизменной улыбкой, и я тоже улыбаюсь в ответ.
– А тебе удалось… найти новую любовь?
Гэвин что-то напряженно обдумывает и уже открывает рот, чтобы ответить, как вдруг дверь на кухню распахивается. На пороге появляется молодая женщина в серых леггинсах и черной куртке. В руках она держит большую коробку с баклажанами, кожица которых отсвечивает густым фиолетовым цветом.
– Гейв! – восклицает она от дверей, балансируя тяжелой коробкой. – Ты даже не представляешь, какие роскошные баклажаны продавались сегодня на рынке. Я знаю, что купила слишком много, но разве тут удержишься, когда они такие красавцы?
С Гэвином она говорит как со старым знакомым.
Гэвин бросается ей на помощь и забирает из ее рук коробку, а у меня вдруг возникает чувство, что я здесь лишняя. У женщины весьма примечательная внешность: чувственные губы, большие карие глаза, высокие скулы. Она примерно моего возраста или чуть помоложе. Не удивлюсь, если окажется, что в ней течет итальянская кровь. Длинные темные волосы забраны в хвост. На лице – ни следа макияжа. Да он ей и не нужен. Ее красота и так бросается в глаза.
В этот момент она замечает меня, но тут же вновь поворачивается к Гэвину.
– Я не знала, что ты не один.
– Адрианна, это Джун, – говорит он. – Наша новая соседка.
– Соседка? – Она морщит свой носик.
– Ее тетушка Руби недавно скончалась и оставила Джун книжный магазин.
Адрианна холодно улыбается.
– Кажется, Лилиан упоминала что-то о новой хозяйке. – Она наконец-то поворачивается ко мне. – Искренне сочувствую вашей потере.
– Спасибо, – отвечаю я.
Адрианна принимается за баклажаны. Она относит их к раковине и начинает заботливо перемывать.
– Я слышала, вы хотите продать магазин, – несмотря на дружелюбный тон, это очень похоже на колкость.
На мгновение я замираю. Я ни с кем не делилась планами насчет магазина и теперь чувствую себя крайне неловко. Что подумает обо мне Гэвин?
– Нет, – поспешно говорю я. – Мне…
– Не нужно слушать чужие сплетни, Адрианна, – бросается мне на выручку Гэвин.
Я улыбаюсь, но на душе у меня нехорошо. Интересно, что думают обо мне соседи? Неужели кто-то подслушал мой разговор с транспортной компанией? Или их сбила с толку моя профессия? Мои мысли вновь возвращаются к Гэвину и Адрианне.
– Все в порядке, – говорю я, стараясь рассеять возникшее напряжение. Только тут до меня доходит, что я понятия не имею о том, кто такая Адрианна. Подружка Гэвина? Или сестра? Господи, пусть она будет его сестрой.
– Так вы… – начинаю я.
– Мой партнер по бизнесу, – быстро говорит Гэвин. – Мы с Адрианной вместе владеем этим рестораном.
Я киваю, но мое замешательство только возрастает. Они или женаты, или помолвлены. А может, все еще сложнее. В любом случае я чувствую, что Адрианна не рада моему присутствию. Я встаю и стряхиваю с рук муку.
– Спасибо за полезный урок, – говорю я Гэвину, – но мне пора возвращаться. В магазине еще полно работы.
– Ты даже не попробовала ньокки, – хмурится он.
Адрианна оглядывает стол, после чего выкладывает на доску баклажан и берется за нож.
– Как-нибудь в другой раз, – говорю я.
– Как хочешь. – Гэвин явно разочарован. – Заглядывай к нам иногда.
Я киваю и выхожу из кухни. Миновав главный зал, я оказываюсь на улице. Еще пара минут, и я уже у себя в магазине. И что это сейчас было? Впредь я решаю избегать ненужных контактов. Так будет спокойнее.
* * *
Весь день я перебирала ящики с книгами. Как я ни старалась сосредоточиться только на работе, мои мысли вновь и вновь возвращались к тому, что я услышала сегодня от Гэвина.
В два я поднимаюсь наверх, чтобы перекусить зачерствевшей булочкой, которую купила накануне в соседнем кафе. Я думаю об Артуре, своем непосредственном начальнике. В наших с ним отношениях нет и намека на личное. Он ничего не знает обо мне, а я знаю только то, что вся жизнь Артура вертится вокруг работы (может, поэтому-то жена и сбежала от него десять лет назад). Неужели и мне уготована такая же участь?
К пяти, когда я успеваю разобрать уже девять коробок, мой желудок выражает решительный протест. Пожалуй, мне стоит заказать пиццу или взять такси и доехать до супермаркета, который расположен в паре километров отсюда. Я иду наверх, чтобы взять сумку, и в этот момент раздается стук в дверь. Я снова спешу вниз, но на улице никого нет. Лишь на коврике перед дверью стоит большой бумажный пакет. Я беру его и вновь запираю дверь. Внутри находится контейнер с чем-то горячим и бутылка итальянского вина. Тут же лежит свернутый пополам листок бумаги. Джун, в твоей жизни накопилось немало проблем, а ньокки всегда приносит утешение. Ешь с удовольствием + приятных снов. Гэвин.
Улыбнувшись, я устраиваюсь в кресле перед камином и вынимаю коробочку с ньокки. Рядом лежат завернутые в салфетку вилка и нож. Я с аппетитом принимаюсь за еду, с каждым кусочком убеждаясь в том, что ничего вкуснее я в жизни не ела. Наконец, покончив с ньокки, я спешу наверх за штопором. Откупорив бутылку вина, я наливаю стакан и вновь усаживаюсь у огня.
В этот момент я думаю о сестре. Я вспоминаю наш первый совместный ужин в той квартирке, которую мы делили с ней одно время. Я была просто счастлива, когда Эми перебралась ко мне в Нью-Йорк. На тот момент мне исполнилось тридцать, а ей – почти что двадцать шесть. На восток ее сманила должность помощницы в доме моды, но Эми недолго продержалась на этой работе (как, впрочем, и на других). Она всегда считала, что где-то там жизнь лучше, а потому спешно перебиралась с места на место. Но тогда она только устроилась на новую работу, и ей казалось, что перед ней открывается небывалое будущее. Я помню, как она говорила мне о своем желании стать дизайнером. Я приготовила вкусный ужин, и мы распили бутылку вина. В половине десятого, когда к нам присоединился Райан, голова у нас кружилась от счастья и спиртного. Райан. Я закрываю глаза.
Я недовольно встряхиваю головой, пытаясь прогнать докучливые воспоминания. Мои мысли вновь возвращаются к Руби. Мне хочется знать, как продолжилась их переписка с Маргарет. В своем последнем письме Маргарет сообщала о том, что хочет поделиться с Руби каким-то секретом. Еще мне приходит на ум упоминание истории «Дорогу утятам». Может, именно там прячутся новые письма? Я подхожу к полке и вытаскиваю оттуда книжку, но конвертов внутри нет. Быстро осмотрев соседние полки, я понимаю, что это единственный экземпляр.
В полном разочаровании я усаживаюсь на место и берусь за те две книжки, в которых обнаружила письма. Чем они отличаются от остальных? Вот «Жалкий маленький щенок». На той странице, где указаны выходные данные книги, я вижу циферку «1». Первое издание. Слова «первое издание» стоят и на странице «Кролика Питера». Логично предположить, что и остальные свои письма Руби спрятала лишь в тех экземплярах, которые первыми вышли в печать.
