Меня ужасно расстроила твоя неудача с Люсиль. И все же, я думаю, ты не должна сдаваться. Да, ваши отношения подверглись серьезному испытанию, но я бы посоветовала тебе взглянуть на все с другой стороны. Теперь, когда Люсиль знает твои «недостатки», она может при желании принять тебя такой, какая ты есть на самом деле, а не твой идеализированный образ. А разве это не то, к чему мы стремимся? Любить друг друга со всеми нашими недостатками? А для этого нужно знать человека таким, какой он есть. Просто твоей сестре нужно время, чтобы все как следует обдумать. Ради всего святого, на дворе 1946 год! Глупо кричать о том, что отношения между мужчинами и женщинами должны следовать строжайшим предписаниям общества, когда весь мир так изменился!
Теперь к приятным новостям. Мы с Робертой планируем вместе съездить в Европу. Может, и вы с Люсиль к нам присоединитесь? Главное, не терять надежды.
Мне польстило твое замечание о том, что мои сны представляются тебе чем-то волшебным. Поверь мне, когда ты в десятый раз за месяц пробуждаешься от сна, в котором белый кролик спасается по морям от зубастых акул, тебе волей-неволей захочется спать, как всем нормальным людям. Беда в том, что мое сознание не успокаивается ни на секунду. А ему, как и телу, необходим отдых. Мое же воображение знает только одно: вперед, вперед и вперед. На самом деле это ужасно утомительно. Мне кажется, что люди с активным воображением проносятся по жизни быстрее остальных? Боюсь, в этом случае я не доживу и до пятидесяти.
Видишь ли, на меня безо всякого предупреждения обрушились новые страхи. Я только и думаю, что о своей смерти. Может, я умру по пути в кафе? Или провалюсь в люк, когда буду спешить на деловую встречу? Подобные мысли терзают меня безостановочно, как будто конец и правда близок. А с тобой такого не случалось? Или я просто слегка не в себе (обе мы хорошо знаем, что на это можно ответить только «да»).
Откровенно говоря, я несколько разочарована тем, какая участь выпала мне в этой жизни. Да, мне удалось слепить некое подобие карьеры (на которую я наткнулась по чистой случайности) и добиться определенного успеха. Я знаю, что должна быть благодарна судьбе за эти милости, но не испытываю ничего подобного. Видимо, мне так и не удастся обрести покой, пока я не напишу свою первую настоящую книгу. Книгу для взрослых.
Я уже писала тебе о том, что наше литературное сообщество, в которое входят издатели, писатели, поэты и кое-кто из моих знакомых художников, находит меня в лучшем случае забавной. «Ну как же! – говорят они. – Маргарет Уайз Браун. Та, которая кропает детские книжки». Никто не считает меня настоящим писателем. На вечеринках они мило улыбаются и задают свой обычный вопрос: «Над какими безделушками ты сейчас работаешь, Маргарет?»
Я бы погрешила против истины, если бы сказала, что меня это ничуть не задевает. Я жажду, чтобы меня воспринимали всерьез. Я хочу, чтобы при моем появлении люди начинали почтительно перешептываться: «Смотрите, это Маргарет Уайз Браун, известная писательница».
Теперь несколько слов об Энтони. Надеюсь, ты помнишь, что не бывает двух одинаковых историй любви. Каждая разыгрывается по собственным правилам. В каждой есть свои взлеты и падения, свои печали и радости. Не бывает идеальной истории, как не бывает идеальных мужчин и женщин.
Общество говорит нам, что мы должны поступать только так и не иначе. Подпиши вот эту бумагу. Поклянись в том-то и в том-то. Но все это не имеет ни капли сердечности.
С годами я пришла к убеждению, что подлинные чувства проявляются лишь в тех случаях, когда люди любят друг друга безо всяких обязательств. Разве не это связывает вас с Энтони? Ну так прославляй свою любовь, живи ею, опьяняйся этим чувством день ото дня. Многим за всю свою жизнь не удается встретить ничего подобного. Тебе ужасно повезло, что ты нашла свое счастье. Я вот все еще в поисках.
Это вовсе не значит, что я недооцениваю твоих тревог. Они вполне обоснованы, и ты сама это знаешь. Просто у всего есть обратная сторона, и наша задача – не допустить, чтобы плохое разрушило хорошее.
Может, именно поэтому меня не отпускают мысли о смерти. В конце концов, жизнь так коротка. Мы должны окружать себя людьми, общение с которыми доставляет нам радость, и бывать там, куда нас тянет сердце. Вот то, к чему я стремлюсь в последнее время.
Чтобы полностью отдаться этому чувству, я в скором времени вновь отправляюсь в Мейн. Целый месяц полного уединения – только я и лягушки! Может, там мне удастся лучше расслышать собственные мысли, и я наконец-то начну писать роман, о котором столько мечтаю.
Сама понимаешь, какое-то время я не смогу тебе писать. Но я очень надеюсь, что по возвращении в Нью-Йорк меня будет поджидать очередное твое послание.
С любовью,
М. Б.
Я кладу письмо, и на меня нисходит чувство небывалого покоя. Давно уже у меня не было такой ясности в мыслях. Я смотрю на свой ноутбук, а потом решительно открываю его и захожу в почту. Я знаю, что мне нужно делать. Я знаю, какой будет следующая глава, хотя первый шаг по-прежнему кажется необычайно трудным. Подгоняемая фразой из письма Маргарет – Жизнь так коротка; мы должны окружать себя людьми, общение с которыми доставляет нам радость, и бывать там, куда нас тянет сердце, – я пишу слова, которые должна была написать еще много лет назад.
Дорогой Артур,
считай это письмо официальной просьбой об увольнении из банка «Чейз и Хансон». Давным-давно ты принял меня под свое крыло и открыл мне все тонкости нашей профессии. Ты сделал меня такой, какая я есть, и своим успехом я обязана исключительно тебе. Беда в том, что я не в восторге от самой себя. Мне не нравится женщина, напрочь лишенная эмоций; женщина, которая способна, не моргнув глазом, продать с аукциона любой бизнес. Да, наши с тобой обязанности являются неотъемлемой частью успешной карьеры, капитализма и мира в целом. Но я больше не хочу выполнять эту работу. Пора уже перевернуть эту страницу и двигаться дальше. Ты хороший человек, Артур. Самый симпатичный мерзавец из всех, с кем я встречалась.
Твоя Джун.
Какое-то время я молча смотрю на экран. В Нью-Йорке уже перевалило за семь. Я знаю, что Артур еще на работе: просматривает бумаги и размышляет, из какого ресторана ему заказать ужин. Я знаю, что прямо сейчас он читает мое письмо. Вскипает от гнева. Но даже я не в силах предсказать его мгновенной реакции. При виде нового письма мое сердце начинает колотиться быстрее. Ладони немеют, напоминая о том, что я забыла принять таблетку. Не бойся, слышу я в голове голос Руби. Это твое право – быть собой. Быть собой. Но кто я такая? Знаю только, что человек, сидящий сейчас на стуле в «Синей птице», и есть настоящая Джун Андерсен. А та женщина из банка? Ее-то я как раз и не знаю. Я глотаю таблетку, а затем, набравшись храбрости, открываю письмо.
Джун,
ты меня просто убиваешь.
