Именно Шэрон помогла мне купить эту квартиру пять лет назад. К сожалению, покупка эта пришлась на расцвет местного рынка недвижимости, и заплатила я больше первичной стоимости, поскольку на квартиру было слишком много желающих. А что теперь? Шэрон уже объяснила мне, что рынок переполнен подобными предложениями и нам повезет, если мы получим хотя бы указанную в заявке стоимость.
– Боюсь, тебе придется немного занизить свои требования, – замечает Шэрон, прогуливаясь по гостиной. Она проводит пальцем по старой каминной полке, которую я все планировала заменить, но так и не собралась.
– Последнее слово на рынке остается сейчас за покупателем, – хмурится Шэрон.
Я бросаю взгляд в окно. Оно выходит на балкон, с которого открывается потрясающий вид на Нью-Йорк.
– Шэрон, – качаю я головой, – мне нужно получить за квартиру ту сумму, которую я на нее потратила, или даже больше.
– В таком случае, – вздыхает Шэрон, – тебе лучше переждать. Если хочешь, можешь сдать квартиру в аренду. Через несколько лет, если ситуация наладится, тебе, возможно, удастся получить за нее неплохую сумму.
– Я не могу ждать так долго, – возражаю я. – Мне нужны деньги на «Синюю птицу».
– Что ж, – в голосе Шэрон явно слышится разочарование, – я не могу тебе ничего обещать, но постараюсь сделать все, что в моих силах.
– На большее я и не рассчитываю.
– Когда ты хочешь выставить ее на продажу?
– Завтра, – отвечаю я.
– Так быстро? Уверена, что не пожалеешь о своем решении?
– Я уже все обдумала, – качаю я головой.
Я стараюсь говорить как можно уверенней, но сердце трепыхается у меня в груди, хотя перед встречей я не забыла принять таблетку.
– Ладно, – кивает Шэрон. – Будем ее как-нибудь обставлять?
– Нет, – говорю я. – Мебель я оставлю здесь. Нет смысла перевозить ее в Сиэтл, там и так все есть. Я заберу только личные вещи. Грузчики придут уже сегодня, после обеда.
Я не собираюсь объяснять Шэрон, что не желаю никаких напоминаний о моей прежней жизни, о моей прежней личности. Хочу сбросить с себя Нью-Йорк, как старую скорлупу.
– Мебель станет для нас дополнительным плюсом, – замечает Шэрон. – Я приглашу фотографа, и мы дополним твое объявление парочкой снимков. Надеюсь, это сработает.
Я киваю, и она на мгновение сбрасывает свою маску профессионала.
– Помнишь, как я впервые привела тебя в эту квартиру?
Я невольно улыбаюсь. В то время меня как раз повысили в должности, и я чувствовала, что могу горы свернуть. В свою квартиру я влюбилась с первого взгляда. Мне было плевать, что придется выдержать борьбу с другими конкурентами. Я точно знала, что эта квартира будет моей.
– Ты изменилась, – говорит Шэрон, застегивая сумочку. В ее взгляде сквозит любопытство.
– Пожалуй, – соглашаюсь я. – Сейчас мне хочется совсем другого… А может, мне всегда хотелось другой жизни, только я не сразу это поняла.
* * *
Грузчики приезжают в два. Следуя моим указаниям, они складывают в коробки одежду и прочие вещи, снимают с полок мои книги.
– Вся мебель остается, – говорю я.
В ответ они лишь пожимают плечами – мол, сталкивались и не с таким. Их начальник – симпатичный парень с добрым взглядом. Он тщательно заклеивает коробки с обувью и одеждой. Я вспоминаю, с каким восхищением смотрел он на стеклянный столик у меня в коридоре. Сама я приобрела эту вещь только по настоянию декоратора и всегда относилась к ней с тихой ненавистью.
– Хотите взять себе эту штуку? – киваю я на столик. – Хотя бы для жены, – добавляю я, заметив у него на пальце обручальное кольцо.
– Вы серьезно? – Он даже не пытается скрыть свое удивление.
– Конечно, – киваю я. – Если хотите, забирайте.
– Спасибо, мэм, – широко улыбается парень, а потом возвращается к своей работе.
* * *
Получив от Питера сообщение о том, что он задержится, я в одиночестве усаживаюсь за столик в нашем любимом бистро. Себе я заказываю джин с тоником, а Питеру мартини. Потягивая напиток, я смотрю в окно и думаю, как много времени уходит на то, чтобы выстроить свою жизнь. Карьерная лестница, по которой ты карабкаешься и карабкаешься вверх. Безостановочные усилия, направленные на приобретение собственного дома, покупку мебели и произведений искусства. У тебя появляются любимые рестораны и магазины, куда ты ходишь выпить кофе и за покупками. А потом ты просто чиркаешь спичкой и сжигаешь эту жизнь дотла.
Питер появляется в бистро как раз в тот момент, когда я заказываю себе еще один напиток.
– Девочка моя! – Он наклоняется, чтобы покрепче меня обнять.
– До чего же я рада тебя видеть, – улыбаюсь я. – Как там Нейт?
– Замечательно, – отвечает Питер. Не так давно они с Нейтом, его давним бойфрендом, купили себе в Бруклине дом. Я даже успела поужинать у них за месяц до своей поездки в Сиэтл.
– Мы наконец-то отделали гостиную деревянными панелями, – добавляет Питер.
– Представляю, как здорово это смотрится, – замечаю я.
Интересно, каково это, жить той жизнью, которую устроили для себя Питер и Нейт? Этот дом будет для них единственным жилищем. По правде говоря, они потратили на него целое состояние. Хорошо еще, родители Нейта помогли им с покупкой. В чем-то я завидую этим двоим. Завидую стабильности их существования, ведь моя жизнь сейчас больше похожа на ящик, содержимое которого в беспорядке вывалили на пол. И какая же это мука – собрать все заново!
– Откуда такая печаль на личике? – интересуется Питер.
Он снова обнимает меня, а затем снимает пальто и вешает его на крючок.
– Я просто размышляла о том, как сильно все изменилось. Никогда бы не подумала, что уеду из Нью-Йорка – мне всегда казалось, что это и есть мой дом.
– Он вполне может им остаться, – замечает Питер. – Я как раз хотел сказать, что тебе вовсе не обязательно отсюда уезжать. Мы с Нейтом готовы начать кампанию «Удержим Джун в Нью-Йорке».
– Это очень мило с вашей стороны, – улыбаюсь я, – но мне и правда нужно уехать.
– Влюбилась в свой книжный? – спрашивает он. По телефону я успела описать ему ситуацию в Сиэтле.
– Да, – киваю я. – А еще я влюбилась в мужчину.
Питер не скрывает своего удивления.
– Ситуация усложняется, – замечает он. – Симпатичный?
– Очень.
– Душевный?
– Не то слово.
– Тогда тебе и правда нужно ехать, – кивает Питер. – Меня убивает мысль о том, что ты будешь жить на другом конце страны, но я, как ты знаешь, сторонник большой любви.
– Тогда тебя не оставит равнодушным история моей тетушки Руби.
