Рита спросила себя, а вправе ли она вообще вмешиваться в жизнь этого несчастного человека и давать ему надежду на то, что узел из странных, почти мистических событий когда-нибудь будет развязан? Не слишком ли большую ответственность она на себя берет? К тому же, оказавшись в спальне Концевича, она испытала чувство, похожее на стыд. Словно заглянула в комнату, где находился голый незнакомый человек.
– Поверьте, Толя, все, что я делаю, я делаю исключительно ради вас… – сказала она извиняющимся тоном и тотчас пожалела об этом.
Я занимаюсь самодеятельностью, и со стороны это выглядит отвратительно.
Однако спустя час она нашла, что искала. Среди вороха разных, уже никому не нужных бумаг, документов, счетов, кассовых чеков, записок, украшений, сумок, кошельков, косметичек она увидела небольшую фотографию, на которой был изображен молодой мужчина в кожаной куртке. Судя по всему, это был моментальный и не очень качественный снимок. Да и лицо этого парня показалось ей, мягко говоря, не привлекательным. Широкий лоб, низко посаженные глаза, лобовые кости массивны и словно нависают над глазами, брови сросшиеся, нос рыхлый, крупный, а губы выпячены… Настоящий урод.
Анатолий с Мирой пили чай, когда Рита пришла на кухню и показала снимок.
– Толя, кто это?
– Понятия не имею, – Концевич взял снимок в руки и повертел его. – Хотя, кажется, я его где-то видел.
– Какой отвратный тип, – покачала головой Мира. – А что на обратной стороне снимка?
– Ничего. Но хорошо бы найти его.
– Рита, мне кажется, он чем-то болен. Посмотри на выражение лица. Он словно старается выглядеть счастливым и в то же самое время в его внешности есть что-то странное, словно он остановился в развитии. Конечно, я не психолог, но, если бы я увидела этого парня где-нибудь в общественном транспорте, я бы постаралась отойти от него подальше. От него так и веет опасностью.
– Толя, а что, если этот парень и есть маньяк, о котором тебе говорила Вера?
– Может. Я мог видеть его возле музыкальной школы. Знаешь, вот как посмотрел на фотографию, сразу же почему-то представилась скамейка в старом саду, что возле школы. Может, я там его и видел?
– Надо бы все проверить.
Если бы не присутствие Анатолия, она поделилась бы с Мирой своими впечатлениями, касающимися всего того, что ей удалось увидеть в спальне. Вера ушла из жизни, потеряв к ней всякий интерес. Об этом свидетельствовал ее гардероб, косметика, отсутствие хороших духов. Она не жила, а словно существовала. И это при том, что когда-то у нее была и хорошая косметика, и духи, и драгоценности.
– Толя, скажи, вот все те вещи, что принадлежали Вере, это ты сам положил в большой полиэтиленовый пакет или она сама?
– Она сама. Раньше у нее все было разложено по полочкам, она постоянно что-то себе покупала, ей хотелось иметь новую помаду, пудру. А потом, как началось психическое расстройство… Вернее, это я так думал, что расстройство… Словом, она сильно сдала. И одеваться стала как старуха. Нет, конечно, может, я зря наговариваю, но беременность сильно изменила ее.
– Ты не изменял ей?
– Нет. Правда не изменял. Я тоже, можно сказать, был в это время беременный – ждал ребенка. Я очень хотел его.
– А почему же тогда ее тетка, Любовь Петровна, считает, что это ты убил ее, сделал какой-то там укол?
– Да дура она, эта Люба, – покраснел Концевич. – Она меня сразу невзлюбила. И на похоронах стала распространяться о том, что это из-за меня умерла Вера. А люди, они знаете как падки на такого рода сплетни. Вон и Таня Маева тоже подцепила эту гадость и рассказала всем, кого знала. Даже Леня Охрименко, мой друг, и тот попался на ту же удочку. А Марк разве не сказал тебе, Рита, будто это я убил свою жену? Ему должны бы уже были сказать!
– Ладно, успокойся. Ты пойми главное: дело теперь не в том, что в городе появилась женщина, похожая на твою жену. Это было только начало, так сказать. А потом?
– Потом мы поехали на кладбище, – мрачно сказал Анатолий.
– Вот именно. Пойдем по фактам. Первое – в гробу вместо твоей жены труп неизвестного мужчины. Второе – тебя кто-то преследует, подкидывает вещи Веры, ставит кассету с изображением Веры. Третье – кто-то, очень похожий на Веру, приходит к тебе с животом в офис и изображает из себя привидение. И, наконец, четвертое: убита твоя любовница, Лариса. Кто за всем этим стоит и что этому человеку нужно?
– Пятое! Меня чуть не сбила машина! Как же я забыл?! И это был «Мерседес»!
– Вот именно! Толя, скажи, в случае, если с тобой что-нибудь случится, у тебя есть наследники?
– Нет. Я хотел написать завещание в пользу Лары.
Значит, дело в Вере. Кто-то хочет отомстить тебе за ее смерть. Но почему? Ведь она, насколько мне известно, умерла от кровопотери плюс гепатит.
– Да, этот доктор сказал еще мне, чтобы я не приближался к ней.
– Если он так сказал, значит, она была жива, я лично так думаю, – сказала Мира. – Рита, выпей чаю.
На столе заерзал телефон Концевича.
– О, а вот и Леня! – Он схватил телефон. – Да, Леня… Что? Да… Понял… Хорошо… Нет, я не боюсь… Приеду…
С потрясенным видом он довольно долго слушал, что ему говорили в трубку, после чего отключил телефон и посмотрел на своих гостий с умоляющим выражением лица.
– Она там… Вера… В ресторане «Европа». Снова сидит с тем парнем… Леня говорит, что я должен туда поехать, чтобы ее увидеть собственными глазами. Я сказал ему, что не боюсь, но это не так… мне страшно.
– Мы поедем с тобой, – сказала Рита. – Быстро одевайся, собирайся… ну вот наконец-то и я ее увижу… А ты не нервничай… Пойми, покойники не возвращаются. Это – не Вера. Но та женщина, я думаю, все же имеет отношение ко всем тем несчастьям, которые свалились на твою голову. Толя, возьми себя в руки. Мира… Поехали.
22
Марк поужинал в одиночестве, вымыл посуду и улегся на диван перед телевизором. Он отлично знал, где Рита и с кем, и, тем не менее, злился на нее за то, что она снова, уже в который раз, чрезмерно увлеклась расследованием. Он считал, что она занимается явно не своим делом, действует подчас рискованно, увлекается, распутывая криминальные узлы, и забывает на время о том, что у нее семья и что это он, ее муж, Марк Садовников, следователь прокуратуры, а не она.
Он был счастлив первое время их брака, когда она, несмотря на новый для нее статус жены и хозяйки, продолжала заниматься в своей мастерской. Рита, талантливая художница, много работала, создавая новые полотна и успешно их продавая, и так было до тех самых пор, пока она не почувствовала вкус нового для себя дела – криминальных расследований. Со свойственным ей азартом она время от времени, если новое дело представлялось ей интересным, необычным, оригинальным, активно вмешивалась, бесстрашно встречалась с самыми разными людьми, завязывала знакомства, совершала длительные и опасные поездки, если они казались ей нужными, и все это проделывала уверенно, с размахом проявляя внутреннюю свободу, которой так дорожила и с которой не собиралась расставаться ни при каких условиях. Я – свободная женщина. Не смей покушаться на мою свободу. Я предупреждала тебя, что всегда буду свободной. Даже если выйду за тебя замуж.
