Вероника с интересом принялась рассматривать снимки.
– Не знаю… – она пожала плечами. – Не вижу никакого особого сходства. Ну, что-то есть. Прическа похожа. Но с таким же успехом можно сказать, что она, эта красивая молодая женщина, похожа на Джину Лоллобриджиду.
– Не знаю, как я бы вела себя на вашем месте, возможно, так же, как и вы. Но поверьте мне, ваше сходство с Верой Концевич потрясающе, и рано или поздно вам придется ответить за ваши поступки. Мне не хотелось бы вам угрожать, напротив, я хочу вам помочь. Но вы сами провоцируете меня на решительные действия.
– Послушайте, о каких поступках вы говорите? Я не понимаю! – искренне, как показалось Рите, возмутилась Вероника. – Я не совершила ничего противозаконного. Может, у меня в жизни и были ошибки, но все они были глубоко личного плана, и уж социально опасным элементом меня назвать никак нельзя. Возможно, я несправедливо и жестоко поступила с Виктором, дрессировщиком. Но он сам во всем виноват. Он должен был думать, прежде чем предлагать мне жить вместе с ним. Да ни одна нормальная женщина не выдержит присутствия в доме змей. Удивительно, что я вообще осталась жива. Знаете, сколько раз змеи выползали из контейнеров и сундуков? К тому же его дела шли все хуже и хуже. Контрактов было мало, микроавтобус сломался, да и сам он стал много болеть. У него больной желудок, а лечиться он не хочет.
Вероника рассказывала о своих проблемах таким естественным, озабоченным тоном, что и Рита уже начала сомневаться в том, что перед ней сидит мошенница – Вера Концевич.
– Знаете, мой муж уже сделал запрос, и вашего Виктора Шегорцова ищут. А когда найдут, то непременно зададут ему ряд вопросов. И все-таки, Вероника или Вера, не знаю уже, что и думать… Я должна вам кое-что сказать. Вы спросили меня, от чего умерла Веры Концевич. Она перенервничала, потеряла ребенка, у нее открылось кровотечение, которое невозможно было остановить, плюс гепатит. Словом, она сама довела себя до такого состояния. Ваш хороший знакомый, а теперь уже почти родственник, Юлий Михайлович Нольде, был свидетелем ее смерти. Он уверяет, что сам констатировал смерть.
– Ну вот, видите?! Если он сказал, что женщина умерла, можете не сомневаться – так оно и есть, он же профессионал!
– Анатолий Концевич, муж Веры, похоронил жену. Гроб опустили, как вы сами понимаете, в могилу…
– Господи, ну зачем вы рассказываете мне все это?!
– Да затем, что на самом деле была похоронена не Вера, а какой-то неизвестный мужчина… его личность устанавливается.
– Вот это да! Теперь мне хотя бы понятно, что вы так в меня вцепились. Если бы я была просто похожа на вашу Веру, то вы бы даже, быть может, и не подошли ко мне со своими, извините, дурацкими вопросами. А так, когда дело попахивает криминалом, то вам сам бог велел во всем разобраться. Что ж, бог в помощь, как говорится. А теперь мне пора… Миша нервничает, – она помахала рукой Нольде, все время разговора наблюдавшего за своей невестой.
– Вы себе даже представить не можете, как сильно это дело попахивает криминалом. Дело в том, что после смерти жены у Анатолий Концевича появилась девушка, возлюбленная. Жизнь-то продолжается, сами понимаете.
– Вот и хорошо.
– Ее звали Лариса, и недавно ее убили.
– И что? При чем здесь я? Что вы меня все пугаете?
– Видите ли, с тех пор, как вы вернулись в город из своих странствий на Концевича были совершены покушения, а потом убили его любовницу. Создается впечатление, будто бы ему кто-то мстит за смерть Веры. И мстит, получается, сама Вера, то есть – вы!
– Мне пора. – Вероника поднялась и стукнула ножкой хрустальной рюмки по тарелке, чем сразу же привлекла внимание сидящих поблизости посетителей ресторана. – И оставьте меня в покое. Вы не имеете права обвинять меня в чем-либо. Я – совершенно посторонний человек, понимаете? И скажите об этом вашему… этому… вдовцу. А то, что убили его любовницу, так спросите у него, может, он сам ее и грохнул… Все, извините, но мне надо идти. Не могу сказать, что беседа с вами доставила мне удовольствие… Кошмар какой-то!
– Постойте!
– Что еще?
– Вы не могли бы оставить мне номер вашего телефона на случай, если у меня возникнут и другие вопросы? Это в ваших же интересах!
– В моих?
– Если вы боитесь…
– Я ничего не боюсь, но и не понимаю, зачем все это?
– Вас могут вызвать в прокуратуру, на допрос.
– Хорошо… Вот вам мой телефон… – Она достала из сумочки ручку и быстро нацарапала на салфетке номер. – Теперь все?
– Пока все.
– Чао-какао. – Она ухмыльнулась и, покачивая бедрами, решительно направилась к столику, где ее поджидал Михаил. Рита видела, как она говорит ему что-то на ухо. Судя по всему, просит его увести ее отсюда…
Узкое черное платье подчеркивало стройную фигурку, точеные ножки, обутые в изящные черные туфельки, притоптывали в нетерпении покинуть ставшее для нее неприятным место. Михаил Нольде подозвал официанта.
Рита тоже поднялась, сама подошла к администратору и оставила деньги за коньяк.
Она вышла из ресторана даже раньше, чем Вероника.
Марк спал в машине.
– Марк, проснись. Все плохо. Это, судя по всему, не Вера. Поехали домой. Знаешь, так неприятно чувствовать себя полной дурой… Во всяком случае, эта молодая особа так себя повела, что я испытала именно это унизительное чувство.
– А ты как хотела? Чтобы она первой встречной рассказала о том, каким образом воскресла? Как дышала через шланг в гробу, как ее разрывали ночью Нольде с сынком?
– Марк, ты что? Тебе сон приснился?
– Да при чем здесь сон? А как еще, интересно, она могла остаться живой, находясь в гробу? Подожди. У меня есть один вопрос к Концевичу.
Он позвонил Анатолию.
– Толя, ты как?
– Марк? Господи, ты не представляешь себе, как мне плохо. Я получил записку. Думаю, что он Веры. Она пишет, что со мной будет то же самое, что с Ларой. Теперь ты понимаешь, что меня хотят убить или довести до сумасшествия?
– Толя, успокойся. Скажи, кто и когда заколачивал гроб с телом Веры?
– Марк, ну что за вопросы ты задаешь мне на ночь глядя? Тебе совсем не жалко меня?
– Пойми, это важно. Я хочу понять, в какой момент твоя жена, притворившись мертвой, выбралась из гроба… Ведь тот парень, который оказался там, может и не иметь отношения к вашей истории, его могли похоронить позже. Предположим, Вера подкупила работников похоронного бюро, которые помогли ей покинуть гроб. Зная, что гроб пустой, они могли положить туда, позже, какой-нибудь криминальный труп. Так когда заколачивали гроб?
– После того, как все, кто стоял во дворе дома, простились с ней. Конечно, не я заколачивал, а парень из похоронного бюро. Потом они устроили гроб в катафалк, это машина такая длинная, вроде лимузина.
