– Речь о восемнадцати людях.
– О двадцати. Ты забыла про водителей. У Миллера и Томпсона по одному, и еще один у Джоуи. Но нам не придется иметь дело со всеми двадцатью сразу. И это хорошая новость. Максимум шесть за один раз, когда мы дойдем до больших имен с водителем и четырьмя телохранителями.
– Часть из которых – лучшие в банде, и они будут стоять перед парнем почти в семь футов ростом.
– Мы можем целиться поверх голов.
– Безумие какое-то.
– Потому что ты не знаешь, чего ожидать. И что я тебе говорил?
Она задумалась, а потом повторила все слово в слово. Кейси Найс обладала превосходной памятью.
– Ты говорил, что никто никогда не знает, чего ждать. С каждой стороны. И это хорошо. Значит, победа достанется тому, кто думает быстрее. От меня больше ничего не требуется.
– Верно, – сказал я. – Случаются странные вещи, многое может измениться, земля будет двигаться под нашими ногами, но, если мы сможем быстро думать, с нами все будет хорошо.
– Ты уверен?
– Ты сама сказала, что все относительно. Главное – думать быстрее, чем Джоуи Грин. А ответ на этот вопрос получен очень давно. Современные люди пережили неандертальцев.
– Что ты имел в виду, когда говорил, что могут случиться странные вещи?
– Ничто не будет развиваться так, как ты предполагаешь заранее.
– Звучит так, словно ты имеешь в виду нечто вполне определенное. Тебе известно то, чего я не знаю?
Я не ответил.
* * *
Потом появился Беннетт и поднял ставки. Он позвонил в номер Найс, сказал, что ждет нас в ресторане, и пообещал угостить ланчем. Кейси выключила планшет, который спрятал свои не слишком полезные картинки между двумя нашими паролями, после чего мы поднялись на лифте и обнаружили Беннетта за столиком у окна. Он уже успел заказать бутилированную воду для Найс и кофе для меня, и я сразу понял, что англичанин собирается попросить нас об очень серьезном одолжении.
Так он и сделал.
Беннетт сказал, что подкомитет по психологии собрался снова, чтобы рассмотреть отчет, полученный сегодня утром. Очевидно, подкомитет расширил задачу по собственной инициативе. Все началось с того, что они, как и я, задумались о междоусобной борьбе. Если Миллер или Томпсон исчезнут, тогда, в зависимости от того, как именно распределяются доходы между Чарли Уайтом и его лейтенантами, что пока оставалось неизвестным, высвободится от пятнадцати до двадцати процентов доходов «Мальчиков Ромфорда». А это может привести к любопытным последствиям.
Но все может оказаться еще более любопытным, если ставки выше и в большей степени связаны с Эдиповым комплексом. Предположим, мы сначала нападем на самого Чарли Уайта. Тем самым у осьминога будет отрублена голова, а не просто одно щупальце. Тогда на сцену выйдут все три лейтенанта, и, даже если я не сумею разобраться с каждым из них, они могут сами позаботиться друг о друге, потому что начнется война за наследство.
Двое стариков против молодого узурпатора в борьбе за жирный пирог. Старики прекрасно знают детали бизнеса, а в молодом узурпаторе почти семь футов роста, что может привести к тому, что они начнут воевать в открытую и им будет не до еженедельных платежей, которые старина Чарли делал своим прикормленным полицейским и членам местного совета. В результате чего возникнет короткий промежуток времени, когда взятки не будут работать, и тогда полиции удастся сделать ряд арестов и довести дело до судов.
Ну и что мы думаем по этому поводу?
– Что вам удалось узнать относительно пуленепробиваемого стекла? – поинтересовался я.
– Нужно подождать, – ответил Беннетт.
– Сколько?
– Насколько срочно вам нужно получить ответ?
– Через минуту после вас. И в самое ближайшее время.
Он кивнул.
– Что мы намерены делать с Чарли Уайтом?
– Мы?
– Ну, ладно, вы.
– Где он живет?
– В Ромфорде. Там он родился и вырос. Считает себя подлинным представителем народа.
– Дом на одну семью? – спросил я.
– Что вы имеете в виду?
– Он стоит отдельно? – перевела Кейси Найс.
– Конечно, – сказал Беннетт. – Обычного размера, но вокруг стена, как у Джоуи. Или ограда, уж не знаю, как вы ее называете. Кирпич и кованое железо. Чтобы держать подальше благодарный пролетариат.
– Охрана?
– Шесть телохранителей и водитель.
– Отборные?
– Конкурентоспособные.
– Он часто выезжает?
– Если хотите знать, он выезжает сегодня вечером.
– Куда?
– На встречу с сербами. Чтобы выразить свои соболезнования.
– Это продуманный знак внимания?
– Один из фундаментальных принципов. Они ведут бизнес вместе. Сербы понесли потери. Аналогичное событие произошло вчера, когда сербы выражали соболезнования по поводу парня, которого вы ударили в горло.
– А через час ваш подкомитет соберется снова и предложит нам покончить еще и с сербами?
– Мы не могли бы желать большего, но у нас имеется чувство реальности. Вам не следует связываться со всеми сразу.
– Мы еще не согласились разобраться с Уайтом.
– Комитет просил обратить ваше внимание на то, что мы могли недооценить качество телохранителей Миллера и Томпсона. Они лучше, чем мы полагали. Иными словами, охранники Чарли Уайта не слишком их превосходят.
– И это соответствует действительности?
– Нет. Разница между ними велика.
– Но для них психология на первом месте.
– Как повезет.
– Получается гораздо лучше, если заранее проявить проницательность. Вы видели наши досье?
Беннетт улыбнулся.
– Вы уловили мой прозрачный намек, – сказал он. – С паролями? О’Дей снабдил нас вашими досье.
– Зачем?
– Потому что мы попросили.
– Раньше он послал бы вас куда подальше.
– Он уже не тот, что раньше. О’Дей нащупывает путь обратно. Его звезда начала закатываться пару лет назад.
– В Париже Хенкин произнес такие же слова.
– Если вам потребуется помощь, мы готовы ее оказать. Естественно, четверо телохранителей Чарли будут ехать в отдельной машине. Мы можем ее остановить. Организовать что-нибудь на дороге. Тогда вам останется разобраться с двумя другими, водителем и самим Чарли.
– Один охранник сидит впереди с водителем, а другой сзади, с Чарли?
– Да, именно так он ездит.
– Какая у него машина?
