Я не стал бить ему в спину, сосредоточившись на той стороне крыла, откуда звучали одиночные выстрелы. Карабин звонко лязгал, выплевывая гильзы мне под ноги.
– Пошли! Пошли! К забору!
Моих спутников не надо было упрашивать, и они рванули под прикрытием моего огня. Я дострелял всю пачку, видя, что в лаборатории от пуль разбиваются стеклянные трубки «органа» с солнечными сгустками внутри и в помещении медленно начинает разгораться свечение.
Я бросился прочь, даже не став перезаряжать оружие. Мюр уже перебралась через забор, а Кроуфорд ждал меня и, как только увидел, ловко подпрыгнул, вцепившись пальцами в край. Подтянулся, оказался наверху. Я швырнул ему «Резерв», Юэн ловко поймал оружие, достал из подсумка полную пачку.
Я оглянулся, но за спиной никого не было, лишь за деревьями продолжал разгораться свет. Кажется, я повредил какую-то важную штуку и вот-вот должен был вспыхнуть пожар. Или еще что похуже.
На той стороне Мюр выглядела взъерошенной и напряженной:
– Тайная полиция! Это вы их привели!
– Или они прознали о Хенстридже и его делишках. Где лодка? – Я вытянул руки, ловя падающий карабин.
– Здесь недалеко. За мной.
Никакой тропы не было. Мы бежали, продираясь через дикие заросли, проваливаясь на травяных кочках и оказываясь по щиколотку в воде. Постепенно спускались сумерки, тени ожили, все стало вкуса пепла и блеклым, словно мне вновь запустили в вену «Якорь».
Мы одновременно услышали собаку. Торпедообразное тело вылетело из зарослей, вытянувшись в струну, метя зубами в горло девчонки. Кроуфорд, несмотря на то что был ниже ее, отшвырнул «леди» в сторону, легко, точно бумажную куклу. Пес приземлился на все четыре лапы, и в его длинную морду врезалась тяжелая пуля из револьвера «священника».
– Прости меня, Господи, за то, что отобрал жизнь у Твоего создания.
– Ты цела? – Я протянул руку Мюреол.
– Пострадала лишь моя гордость. – Хват ее тонких пальцев был крепким.
Она встала, затем подняла обороненный котелок, тряхнула им, стараясь избавить от грязи, и нахлобучила обратно, прижав непослушные волосы. Лязгнул выстрел, я сбил Мюр с ног, придавил так, что она вскрикнула.
Стреляли с того места, откуда прибежал пес. Карабин я выронил, потянулся за «Стуком», девушка дернулась, но я зашипел на нее:
– Лежи, черт бы тебя взял!
Пуля ударила в землю рядом с моей головой, но из-за высокой травы стрелку было сложно понять, где конкретно мы находимся.
– Да слезь же ты с меня, кабан! – полузадушенно пискнуло подо мной.
– Голову не поднимай! – сказал я, откатившись в сторону.
Но больше не стреляли.
– Кроуфорд! – позвал я. – Кроуфорд!!
Рядом его не было, и я сказал Мюр, смотревшей на меня дикой злой кошкой:
– Не лезь. Будь здесь. Поднимешь голову – потеряешь ее.
Я примерно представлял, что случилось, но стоило подстраховаться, так что до ближайших кустов полз, предоставляя своему плащу оценить качество осенней почвы. Кроуфорда я нашел почти там, где и предполагал. С искирским ножом в руке и редкими каплями крови на щеках. Исколотый мертвец лежал у его ног.
– Вот черт! – прошептал я, сделав шаг назад.
Разумеется, Мюр меня не послушалась, оказываясь рядом, охнула, шагнула к Юэну, но я удержал ее, вцепившись ей в плечо.
– Эй! – возмутилась она, но меня даже револьвер в ее руке не смутил.
– Тихо! Не подходи….Капрал.
Он наконец-то посмотрел на меня, и его взгляд мне не понравился. Я давно уже отвык от него и, если честно, не ждал, что столкнусь с этим снова. Когда он такой, здесь может помочь лишь Вороненок. Во всяком случае, раньше помогал. Теперь уж не знаю.
– Кроуфорд, ты как? – В голосе девушки была тревога и участие.
– Молотки стучат. Молотки, – сказал он ей и, облизав губы, гнусно хихикнул.
Смех – мороз по коже. Она не понимала, что происходит, скорее, сработали инстинкты, и Мюр больше не пыталась сбросить мою хватку. Видела, что творится нечто странное и рядом появился кто-то, совсем не похожий на того человека, которого она знала.
– Соберись, капрал. Пора уходить.
Он заржал пуще прежнего, вытирая текущие по щекам слезы:
– Если долго убегать от дьявола, то он обязательно тебя догонит. Молотки. Они здесь. Черт! Как же стучат! – Кроуфорд провел пальцем по виску, царапая себе кожу, и указал на меня острием своего мерзкого ножа. – Разреши оставить пост, ганнери?
Я вздохнул. Выбора у меня особого не было. Но я попробовал еще раз:
– Нам надо домой, капрал.
– Нет! – резко сказал он, и нож пришел в движение. – Нет!!! Разреши оставить пост, ганнери!
Я видел, что он из последних сил цепляется за остатки рассудка, и кивнул:
– Разрешаю.
Спустя секунду Юэн бесшумно скрылся в кустарнике. Маленький человек в выцветшей рясе, с искирским клинком, судорожно сжатым в руке.
– Куда он пошел? – Мюр выглядела растерянной. – Да что с ним такое?!
– Лучше сейчас ему не мешать. – И, заметив сомнение в глазах вкуса коньяка, я продолжил: – Ты не поняла, но ведь почувствовала. Это не Кроуфорд, которого ты знаешь. Не тот парень, что трепался о боге, смирении и упивался джином. Иногда он не контролирует себя, и в такие моменты его не стоит останавливать.
Возможно, она бы не поверила мне, если бы не видела лицо Юэна. Совершенно чужое, незнакомое и пугающее.
– И что ты предлагаешь?
– Ты вела к лодке.
– Хочешь оставить его здесь? Серьезно?! – возмутилась девушка.
– Я знаю Кроуфорда гораздо дольше, чем ты. Его лучше отпустить.
– Их там одиннадцать человек!
– Я бы беспокоился не за него, а за них. Если он захочет, они не найдут его, даже проходя в дюйме. Тот, кого ты, возможно, знаешь как священника, в состоянии позаботиться о себе. И ему не надо мешать. Для твоего же блага.
Я действительно так считал. Сейчас мой капрал как сорвавшийся алкоголик, который влил в себя первую каплю и не успокоится до тех пор, пока не опустошит бутылку. Или целый ящик. А, как всем известно, некоторые алкоголики бывают довольно агрессивны, если им не давать этого сделать или просто попасться на глаза в неподходящий момент. Поэтому лично у меня не было сомнений, как поступить. Во время войны Кроуфорд порой пропадал по четыре дня где-то на искирских позициях и всегда возвращался.
Она все еще колебалась, не веря в преображение. Нас могли найти в любой момент, а мы продолжали спорить, так что я начинал злиться и привел следующий аргумент:
– Ты настолько мало его знаешь, что готова застрелить?
