Тяжело дыша, Петр осмотрелся по сторонам. А вот и оружие этого чукчи, или кто он там, Петр как-то не удосужился узнать, какие народности тут вообще проживают. Инородцы и инородцы. Конечно, это пробел. Но, положа руку на сердце, надо признать, что он и корейца от китайца ни за что не отличит. Разве только японца как-то выделит. Да и то это под жирным вопросом.
Вооружен нападавший был берданкой. Вот поэтому-то так долго и перезаряжался. А еще это объясняло, отчего Петр так отчетливо видел пороховой дым. Эта однозарядная винтовка стреляет черным порохом. Едва осознав сей факт, сразу же определился, как будет действовать дальше. Патроны обнаружились под маскхалатом, в обычной патронной сумке.
Зарядив винтовку, Петр направился к раненому, который все еще подавал признаки жизни, и выстрелил ему в голову. Н-да. Это он сильно погорячился. Солидный калибр плюс мягкая свинцовая пуля… Словом, от головы мало что осталось. Хорошо хоть вплотную не подходил. Кстати, второй был вооружен мосинкой в драгунском исполнении.
Вот так вот. Теперь его сообщники точно узнают, за кем осталось последнее слово. А значит, либо решат, что сани брошены, либо увидят раненого купца, а у того состояние сейчас наверняка не ахти. Если все еще жив, то крови потерял изрядно. В любом случае бандиты направятся к саням.
Наплевав на брезгливость, Петр стянул с зарезанного им инородца маскхалат и натянул на себя. Дозарядил свой карабин и подналег на лыжи, торопясь на вершину сопки. Сейчас все решали считаные секунды. Не могут бандиты не поверить в то, что их товарищи разобрались с беглецами.
Вот и вершина. Лыжи долой, и ползком. Причем без суеты. Если заметят… Во второй раз удача вряд ли улыбнется Петру настолько, чтобы довести дело до рукопашной.
А вот и они. Точно он все рассчитал. Это для него все ружья чуть ли не одинаково стреляют. А опытные охотники различают даже ружья единой системы. Во всяком случае, Петр про такое слышал. И потом, звук берданки спутать с чем-то другим по силам только Петру. И вот эти двое, приближающиеся к саням с двух сторон, не перекрывая друг другу сектор стрельбы, яркое тому подтверждение.
От позиции Петра до саней метров сто. От врагов до противоположного берега, а вернее до кромки деревьев, еще метров сто. Значит, нужно стрелять, когда они будут где-то посередине.
Выждав момент, Петр тщательно прицелился и нажал на спуск. Один нападающий тут же упал. Второй совершил ошибку. Выстрелив навскидку и практически не целясь, только бы напугать противника, он рванул к саням. Петр же, не обращая внимания на просвистевшую пулю, передернул рычаг и выстрелил в ответ.
Неудачно, надо сказать, выстрелил. Все же со скоростной стрельбой нужно что-то делать. Впрочем, бандиту это не помогло. Он отчего-то счел, что кузов саней – достаточно серьезное укрытие, и решил занять позицию за ними. Вот только пули винчестера прошивали податливый алюминий, как бумагу. В укрывавшегося за водительской кабиной инородца Петр попал с третьего раза. Ну вот, теперь сквозить будет изо всех щелей.
Перезарядив карабин, он проконтролировал бандитов прямо с вершины сопки. Рисковать и спускаться, не будучи уверенным в том, что перед ним трупы, ему не хотелось. Ну его к лешему. Тут вроде как вывернулся из очень даже непростой ситуации, и выпендриваться нет никакого желания.
– Игнат Пантелеевич, ты как, живой? – забираясь в кабину, поинтересовался Петр.
– Петя, ты? – едва шевеля губами, выдохнул раненый.
– А ты думал, архангел Гавриил? Ты еще не все дела закончил на грешной земле. Мне вот пятьсот рублей обещался, да за работу сотенная набежала, да плюс за сегодняшний день тридцатка. Понимаю, платить не хочется, натура купеческая бережливая противится, но пока я с тебя свое не получу, помереть не дам.
Укоряя купца, Петр начал его раздевать, чтобы наложить повязку. Хорошо еще кабину спроектировали очень даже просторной. Плохо то, что она успела напрочь выстыть. Ну да тут уж ничего не поделаешь. Провозился минут двадцать, к стыду своему поняв, что абсолютно не умеет ни оказывать первую помощь, ни накладывать повязки. Хорошо хоть к моменту его возвращения кровотечение уже остановилось, а то бы он ума раненому точно не дал.
А вот с машиной как раз все наоборот. Как Петр и предполагал, одна из пуль повредила главный паропровод. Прорыв главного паропровода не является чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому каждый уважающий себя машинист имеет в ремкомплекте соответствующие муфты. Десять минут, и заплатка установлена. До Красноярска в любом случае хватит, а больше и не надо.
Петр, конечно, санями никогда не управлял, и купец не сажал за руль. Но как управляться, видел. А там… Господи, ну не самолет же это, в самом-то деле. А с тем, что бегает по матушке-земле, уж как-нибудь совладает. Главное, поспешить, потому что Завьялов может и не выдержать.
Закидал в котел снег, подбросил дров в бункер. До села староверов хватит, а там пополнит запас. Имелась у Завьялова договоренность о том, чтобы там всегда был запас калиброванных поленьев. Так что, бог даст, до Красноярска добегут быстро. Только пока пары разводятся, надо бы обежать сопку и собрать трофеи с убитых. Оно никогда лишним не будет. А потом вырезать чопики и позатыкать дырки в стеклах и кабине. Не то так продует, что никакая печка не поможет.
– Ну что скажешь, Сильвестр? – присаживаясь в кресло напротив рабочего стола, поинтересовался Голубев.
Сидевший за столом пухленький, розовощекий мужчина лет тридцати слегка наклонил голову и посмотрел на вошедшего поверх пенсне. Потом безнадежно вздохнул, понимая, что отвлекаться от своего занятия и отвечать на вопрос все же придется. Сильвестр не любил, когда его дергали, но ведь именно благодаря этому человеку он имел возможность трудиться над собственным проектом.
Правда, порой случались командировки, подолгу и в такую глухомань, что не приведи господи. Зато семья полностью обеспечена: слава богу, супруга у него не транжирка, и его нового жалованья хватает с избытком. Он сам получает дополнительные средства на собственные разработки.
Кстати, на кое-каких патентах, зарегистрированных в международном патентном бюро, красуется его имя. Мало того, одно из изобретений уже внедряется в автомобильном производстве на заводе Форда, и вскоре Сильвестр начнет получать свои отчисления, что еще более упрочит финансовое положение его семьи. Три дочери, и каждая в скором времени расцветет в девушку, за каждой нужно дать достойное приданое. Деньги ему ой как не помешают.
И все это стало возможным благодаря другу детства Голубеву, который привлек его к работе на тайный клуб. Разумеется, с одной стороны ему как инженеру не к лицу ставить палки в колеса прогрессу. Но с другой – он так и работал бы заштатным инженеришкой, без перспектив на будущее и с кучей нереализованных идей. А через Голубева у него появились и средства, и возможности для самореализации. Только нужно не забывать, какие темы нейтральны, а какие запретны.
– Петр, всякий уважающий себя и воспитанный человек начинает разговор с приветствия, – продолжая рассматривать гостя поверх пенсне, недовольно заметил хозяин кабинета.
