Хорошая все же штука этот самовар. Закипает почти так же быстро, как и электрочайник. Правда, чай из него куда как вкуснее. Нет, дело тут вовсе не в самом чае, а в том, что он получается с дымком. Опять же, сидеть за столом с самоваром – это вовсе не одно и то же, что без него.
– Дядь Петр, а сколько получится выручить за это золото?
– Ты заработал две тысячи рублей, если ты об этом.
– Ско-олько-о?
– Это ты удивлен тому, что мало, или тому, что много? – с улыбкой наблюдая за ошарашенным парнем, поинтересовался Петр.
– Много, конечно.
– А что ты скажешь, если узнаешь, что общая сумма получится куда как больше?
– Вот зря ты так обо мне подумал, дядь Петр. Я чужие деньги считать не приучен.
– Так сам же спросил.
– Так интересно же. Я же без умысла какого.
– Да не кипи ты, – откусывая сахар и делая глоток из чашки, успокоил парня Петр.
Были у них на борту и чашки, и блюдца. Вон Митя как раз в блюдце чай и наливает. Но Петр эту местную привычку как-то не перенял. Погонять чаи – это да. А извращаться с блюдечком не для него. Ему нравится горячий чай, а этот способ все же больше ради того, чтобы его остудить.
– Считай сам, – начал пояснять Петр. – Казна принимает по четырнадцать тысяч рублей золотом за пуд очищенного драгметалла. Так что все зависит от того, какой пробы наше золотишко. Но, думаю, в любом случае мне останется не меньше двадцати тысяч, и это за вычетом твоих.
– Дядь Петр, неужели я столько-то заработал? Я слышал, на приисках за сезон платят сто – сто двадцать рублей. Ну еще те, кто половчее, успевают прикарманить около фунта золота. А тут две тысячи.
– Это не я такой добрый, Митя. Ты заработал каждую копейку. Этих денег будет более чем достаточно, чтобы ваша семья ни в чем не нуждалась. А ты осенью возвращаешься в училище. Никаких работ и халтур. Учиться, учиться и еще раз учиться. Ну что ты так на меня смотришь? Вот скажи, ты из разговоров старателей что понял, сколько они зарабатывают за сезон?
– Ну-у, я так понял, не меньше тысячи, а бывает и по полторы.
– И при этом они последние жилы рвут. А мы с тобой… Ты вон даже извиняешься за то, что не напек пирогов. А все почему?
– Потому что у нас машина и помпы, – с серьезным видом ответил Митя.
– Потому что у нас котелок варит, и мы умеем пользоваться машинами. А это что значит?
– Что?
– Что знание – это сила. Так что будешь учиться. Я все сказал.
– А может, в мастерские? Там всяко-разно…
– В училище, – назидательно постучав пальцем по столу, возразил Петр.
И тут картинка перед его взором буквально взорвалась, как новогодний фейерверк. Мгновение, и он провалился в накатившую на него мглу, поглотившую его целиком и без остатка. Ни искорки света, ни мыслей, вообще ничего.
Глава 10
Двойной капкан
Сознание вернулось к Петру так же внезапно, как и померкло. И виной тому скорее всего холодная речная вода. Оно вроде и конец августа, но вода в Оленьей даже в разгар лета не была теплой, и уж тем более сейчас, в преддверии осени.
Вот только лучше бы он в себя не приходил. Перед глазами понеслись в стремительном вихре разноцветные круги. А тут еще и Ляля на палубе заходится таким лаем, что прибил бы заразу. Потому как от этого у него голова буквально разрывается на части, и глаза заливает водой. Странная вода, с металлическим привкусом.
Петр провел рукой по лицу, и рука тут же окрасилась красным. Кровь? Здравствуй, попа, Новый год. Да что тут вообще творится? Откуда кровь? И тут его скрутило, а вернее, начало выворачивать, причем так сильно, что уже очень скоро он понял, что если не прекратит, то выплюнет свой желудок. Но поделать с собой ничего не мог. Позывы следовали один за другим, хотя желудок абсолютно пуст.
Нет, Петр вовсе не боялся крови. Причина была в сотрясении головного мозга или контузии. Уж это-то он понял сразу, несмотря на свои более чем скромные познания в медицине. В пользу этого говорит и рассеченная кожа на голове. Вот только от кого ему так прилетело, совершенно непонятно.
Угу. Человек, пока блюет, успевает подумать о многом. И во многом поклясться. Ну, к примеру, больше никогда не брать в рот спиртного, не забыв помянуть добрым словом того, кто продал ему эту клятую паленку. Вот и Петр успел о многом поразмыслить. Вспомнил он и о Мите, который до сих пор никак себя не проявил. Вот Ляля, та да. Прибил бы з-заразу.
Послышался плеск. Явно кто-то бежит по воде. Ну наконец-то. Вот и Митя нарисовался. Господи, Петру бы сейчас добраться до каюты и придавить на подушку. Рвотные позывы прекратились, и на него накатила такая слабость, так потянуло в сон, что глаза буквально слипались.
Кто-то с силой дернул его, подхватив под руки, и поволок на берег. Голова вновь взорвалась сильной болью. Сонливость слетела в один момент, правда, при этом Петр едва не потерял сознание. Слух выхватил какой-то щебет. То ли китайский, то ли корейский или вьетнамский, а то и еще какой. Словом, говорят какие-то азиаты, Петр ни за что не отличил бы один язык от другого. А вот то, что голоса звучат возбужденно-радостно и даже злорадно, он уловил однозначно. Эмоции, они ведь интернациональны.
Его не просто подхватили под руки, а заломили их и держат практически на весу. Петр, конечно, достает ногами землю, вот только ноги у него совершенно ватные. Потому и висит в хватке незнакомцев, испытывая далеко не приятные ощущения в выламываемых суставах. Перед глазами появилась рука, чтобы отщелкнуть крышку кобуры маузера и потянуть тяжелый пистолет. При этом послышался еще более радостный голос неизвестного, ставшего обладателем великолепного трофея. Хм. Странно, но в этом Петр был уверен.
Наконец он поднял голову и постарался рассмотреть, что тут вообще происходит и кто на них напал. В последнем Петр уже не сомневался. Вопросов вагон, а вот сомнений ни капли. Как и в том, что контузию получил в результате попадания пули. Повезло. Пуля прошла вскользь.
Хм. А вот в отношении везения появились серьезные такие сомнения. Ну а как им не появиться, когда в паре шагов от тебя стоит радостно улыбающаяся мартышка с нехорошим блеском в раскосых глазках. Да еще и играет ножичком нехороших размеров. «Китаец», – отчего-то однозначно определил Петр.
– Зивой, рюськи. Ай халосо, щто зивой.
Н-да. Как там говорил Джон Сильвер из «Острова сокровищ»? Живые будут завидовать мертвым? Сейчас Петр был готов подписаться под каждым словом. Несмотря на свое далеко не лучшее состояние и муть в голове, в эту секунду он это осознал совершенно отчетливо. Ну и как быть? Ждать, что само рассосется? Очень умно. По сути, тут и думать-то нечего. Хотя бы потому, что выбора-то у него нет.
Воспользовавшись тем, что буквально висел на руках у двоих помощников этого умника с ножом, Петр оттолкнулся от земли и сделал переворот вперед через голову. Левой ногой нашел опору, чтобы не шмякнуться оземь. Правой же ударил в грудь стоявшего перед ним китайца. Того тут же отбросило назад. Петр же умудрился приземлиться хоть и на полусогнутые, но все же на ноги.
