Пятый акт оперы подошел к концу: призрак Карла V появился из мрака и увлек за собой в могилу Дон Карлоса. («Сын мой, горести земные преследуют нас и в этом скорбном месте. Покой, которого жаждет ваше сердце, вы обретете только у престола Господа».)
Женщина погасила свет и легла.
А в два часа ночи неожиданно проснулась и едва успела добежать до туалета, где ее вывернуло наизнанку. Она спустила воду и разогнулась, пытаясь отдышаться, убрала волосы со вспотевшего лба, и тут ее снова накрыло. Горько-кислая струя ударила в унитаз. Рвота не прекращалась минут двадцать, спазмы скрутили желудок Милы, а потом у нее начались судороги, и она даже подумала, что придется вызвать «Скорую помощь».
Леонард Фонтен сидел в «Порше 911» с погашенными фарами и смотрел на дом, стоявший метрах в пятистах от него. В середине ночи в одном из окон зажегся и снова погас свет. Лео затянулся сигаретой, и красный огонек осветил его лицо. Он миновал платановую аллею и въехал в туннель под деревьями, не зажигая фар: звезды и луна освещали дорогу. Ветер разогнал облака, и температура повысилась. Убедившись, что дом остался далеко, космонавт увеличил скорость: теперь можно было не опасаться, что Мила услышит — и узнает — звук легендарного шестицилиндрового двигателя. Она напрасно думает, что охранная система обеспечивает ей безопасность. Большинство новых беспроводных систем крайне уязвимы: банальный передатчик помех легко с ними справляется.
Опасность исходит не от Болсански, а от настырного майора. Полицейский уверен, что Лео его не заметил, но не знает, что женщина, с которой он столкнулся в его доме, — частный детектив. Настоящий профессионал, очень эффективный. Она докладывает ему о результатах своей работы дважды в неделю и не преминула записать номер машины странного «почтальона». Придется действовать очень осторожно. Рисковать он не может. Сыщик, судя по всему, убежден, что Леонард Фонтен замешан в исчезновении Кристины.
41. Sola, Perduta, Abbandonata
Лампочка над лестницей снова перегорела — наверное, где-то произошло короткое замыкание. На следующий день перегорела следующая — в кабинете, где хранились диски. Через сутки снова вышла из строя лампочка на площадке над лестницей, а в середине недели — один из светильников на кухне.
Мила так разозлилась, что швырнула лампочкой об стену, и та разбилась на мелкие осколки. После этого женщина позвонила электрику, который — конечно же! — сказал, что сможет выполнить заявку только через сорок восемь часов. Явившись к ней домой, он долго проверял выключатели, розетки, щиток и даже светильники и пришел к выводу… что всё в полном порядке. Хозяйка высказалась в ответ не самым вежливым образом, и мастер удалился, хлопнув дверью и отказавшись от оплаты.
В следующую ночь у нее снова случилась рвота, и она даже решила выбросить все продукты из холодильника, но в последний момент сообразила, что Тома ел то же самое, однако, слава богу, чувствует себя нормально. В два тридцать утра у Болсански начались жуткие боли в желудке, и ее вырвало в стоящий у кровати тазик. Комната наполнилась кислой вонью, но она так обессилела, что даже не стала прибираться, а на работу после ночи мучений пришла совершенно «выжатая». Многие коллеги проявили к ней участие (а может, хотели позлорадствовать!), но она сразу поставила их на место.
Вечером Мила решила проверить «тревожную» систему — та сработала. Она набрала код. Гудение прекратилось. Повторила попытку — тот же результат. Через минуту зазвонил телефон.
— Добрый день, с вами говорит диспетчер центра теленаблюдения. Можете назвать пароль?
— «Что случилось с Бэби Джейн?» — ответила женщина — так назывался ее любимый фильм. — У меня всё в порядке, я просто была невнимательна.
— Спасибо, мадам.
— А… кстати… других вторжений в систему не было?
— Что вы имеете в виду?
— Ничего, забудьте…
Лампочки продолжали перегорать. Болсански по-прежнему плохо себя чувствовала, хотя каждый вечер принимала противорвотное и заказывала еду в разных онлайн-ресторанах. Кончилось тем, что она вообще перестала ужинать.
Мила получала удар по нервам каждый раз, когда щелкала выключателем и свет зажигался и не гас. Мила понимала, что происходит: кто-то решил превратить ее жизнь в хаос — точно так же, как она сама поступила с Селией Яблонкой и Кристиной Штайнмайер. Но осознание проблемы ничем ей не помогало. Необходимо было найти способ справиться с врагом. С хитроумным и наглым врагом, который пробрался в дом в ее отсутствие, обманув охранную систему.
Ей нужна была помощь, но Маркус и Корделия не отвечали ни на звонки, ни на СМС, хотя она отправила им штук двадцать посланий. В субботу утром Мила поехала в Рейнери, вошла в дом своей подельницы и позвонила в дверь квартиры 19 Б. Открыл ей незнакомый парень.
— Чего надо?
— Коринна Делия дома? — спросила Болсански.
Молодой человек смерил ее взглядом, решая, стоит ли отвечать.
— Съехала… Что, не предупредила?
— А вы кто?
— Новый жилец. А вы?
Женщина развернулась и пошла прочь.
14 февраля Сервас проснулся в четыре утра. Во сне он плавал в невесомости вокруг Земли, потом перебирался из одного модуля космической станции в другой, нелепо размахивая руками и ногами, а за ним гналась женщина, на вид совсем не похожая на Милу Болсански. Но она была Милой Болсански — Мартен не понимал, откуда ему это известно, но знал это точно. Она не отставала и все повторяла и повторяла: «Возьми меня, трахни меня, здесь, немедленно…» Напрасно сыщик вежливо объяснял, что это невозможно, что он женат, что не хочет, нет, спасибо, мужчины тоже имеют право отказаться, правда, у женщин нет монополии на отказ — его противница не слушала и преследовала его по всей станции. Разбудил его голос матери, умершей тридцать три года назад: «Что ты делаешь с этой дамой, Мартен?» Сервас понимал подоплеку своего сна: вечером он перечитал дневник Милы Болсански. А еще в его сне была музыка — опера.
Он долго сидел на кровати, чувствуя глубокую печаль: голос матери во сне звучал так отчетливо, лицо было таким живым…
От детства не выздоравливают. Кто это сказал? Мартен принял душ и сделал себе чашку растворимого кофе. За окном, в ночной темноте, гулял ветер. Сервас размышлял до самого рассвета, анализируя свои ощущения. Итак: ему приснился сон. С музыкальным сопровождением. Пока он спал, его подсознание проанализировало ситуацию и расставило по местам не сходившиеся детали. В четверть восьмого майор не выдержал и спустился вниз, в общую столовую, выпить настоящего кофе. Некоторые пансионеры здоровались с ним, другие нарочито его игнорировали. Сервас пил кофе и думал о том, что уже знал, о том, что с самого начала было у него перед глазами, но он не видел. В семь тридцать Мартен покинул центр, сел в машину и тронулся в путь, навстречу новому дню.
