— А почему не пришел ко мне?
— Это — тоже последний совет сансея. Напутствие, так сказать. Он сказал мне: никогда не просись ни к кому на работу. Просто делай своё дело: каждый вечер ходи в парк и тренируйся по четыре часа. Каждый день. В любую погоду. В любое время года. Работа сама найдёт тебя.
Кречет протянул руку мужчине:
— Сансей был прав. Работа вас нашла. Добро пожаловать в команду. Подробности утрясем в кадрах, потом.
— Простите, майор, я с удовольствием, но через полчаса. Мне осталось еще полчаса тренировки.
— Я подожду, — с готовностью сказал Кречет и отправился на ближайшую лавку.
2
— Прости, Стрежень, фигня полная получается. Я пока не смогу взять тебя в штат на оперативную работу, могу только тренером по контракту, как вольноопределяющегося. Это гражданская должность, вне системы органов… Ни формы, ни льгот, ни гробовых… Уж я доказывал в кадрах, доказывал… Бесполезно. Зарплата у тренера — тьфу, сказать стыдно…
— Неважно, майор.
— То есть как это «неважно»? Ты что, передумал? Ты не идёшь в мою команду?
— Вы не поняли, майор, ДЕНЬГИ — не важны. Я буду работать тренером.
— Что, опять сансей?
— Да, опять сансей. Среди того, чему он меня учил, были такие слова: никогда не гонись за высокой зарплатой. Делай свою работу лучше всех — и деньги сами придут и найдут тебя. Ровно столько, сколько тебе на тот момент будет нужно, ни больше, ни меньше.
— Странная позиция, откровенно говоря.
— Правильная позиция. Ничего из того, что мне советовал сансей, не оказывалось неверным. Никогда. Сансей вообще говорил очень мало и исключительно по делу.
— А на счёт тренерской должности — это временно, уж ты мне поверь. Пока прокрутится бюрократическое колесо нашей кадровой машины. Пока они пробьют тебя по всем базам и согласуют по всем инстанциям. Это может затянуться на полгода.
— Хорошо, майор, я понял. Я подпишу контракт. И буду тренировать ваших ребят. Они неплохие ребята, только ленивые очень.
— Знаешь, кто идёт работать в милицию? — Троечники. Серединка на половинку. Те, кому вузы не светят. Те, кому за станками неохота стоять или баранку трактору крутить…
— Но ведь мы с вами, майор, тоже здесь, не правда ли?
— Иногда выть от обиды хочется — кого только мне присылают на работу наши кадровики… Это кошмар! Паноптикум.
— Сансей говорил: единственный критерий хорошего ученика — его желание учиться. Научить можно любого, но только в одном-единственном случае: если он реально очень сильно этого хочет… Не ученик выбирает сансея, всегда сансей выбирает ученика. Куда-то собрались, майор?
— Да. На встречу с осведомителем.
— Это такая у вас майорская кабинетная работа? Почему сам? Что, помладше послать некого?
— Этот осведомитель стоит того, чтобы поднять задницу и лично выйти на контакт. Уж поверь мне, Стрежень. Да и не смогут мои пацаны с ним говорить на равных — не последний человек он в структуре Сивого. Под ним все северные микрорайоны города.
— Почему же он застучал?
— Потому что Сивый начал копать под него. Чутьё у Сивого звериное: не верит он моему «дружбану». Что-то подозревает.
— Понял. Сделаем так: говорите место и время встречи. Я буду там за час до начала, посижу, попью чаёк, понаблюдаю. Если что — позвоню, предупрежу.
— Добре. Бар «Сладкий перец» знаешь? Встреча там в 22–00.
— Ок, я там буду в 21–00. Ждите звонка.
— Поедем вместе, моей машиной. Понаблюдаем, заодно пообщаемся. Слушай, Стрежень! Время ещё есть. Расскажи мне ещё что-то о боевых искусствах.
— Хорошо. Главная жизненная миссия любого бойца, который встал на Путь — найти человека, которого стóит защищать и стать его личным телохранителем. С этого момента судьбы бойца и подзащитного связаны. Если боец сплоховал, и его подзащитный убит — боец должен сам уйти из жизни. Это несмываемый позор для бойца. Смерть подзащитного означает, что всё то, чему десятки лет учился боец — неэффективно. Крах, крушение смысла жизни. Жить после этого бессмысленно.
— Блин, как всё по-взрослому… очень уж круто… Я конечно слышал о харакири японских самураев, но ты же учился в Китае, в Шао-Лине?
— Страна не имеет значения. Имеет значение Путь.
— Ясно… А что ты думаешь о боевом гопаке?
— Стиль, который имеет не меньше прав на существование, чем широко известные «крадущийся тигр» или «затаившийся дракон»…
— А какой стиль используешь ты?
— Я использую личный комплекс стилей моего сансея. Все стили весьма условны, можно сказать, что это — мастерская с разнообразными инструментами, где каждый ученик должен выбрать и освоить набор инструментов под себя. С помощью своего сансея. Мой сансей любил айки-до, но в его арсенале, который он передал мне, были и сотни движений из сотен других стилей. В том числе удар отсроченной смерти.
— А что такое «отсроченная смерть»?
— Если с определенной силой ударить человека в определенную точку на теле, то через определенное время он умрет. Через неделю, месяц, полгода или год.
— Фантастика!.. И ты умеешь это делать?
— Давайте я не стану отвечать на этот вопрос. Я не могу на него ответить. Сансей научил меня чисто теоретически, а практически я ещё никогда никого не убивал. Ни с помощью удара отсроченной смерти, ни как-то по другому. Не встречал ещё человека, который бы однозначно заслуживал смерти. Не хочу брать на себя груз убийцы. Мой Путь — защищать, а не убивать.
— И ты… ты выбрал себе подзащитного?
— Да. Это вы, майор.
— Почему?
— Всё просто. Ваша жизнь в опасности. Вас хотят убрать не только враги, но и коллеги, мнимые «друзья» из вашего окружения. Вы всем как бельмо в глазу. И враги, и «друзья» сделают всё, чтобы избавиться от вас. Но вы — именно тот единственный человек в структуре органов города, который нужен людям этого города. Потому что вас невозможно купить или запугать. Вы не укладываетесь в схему, которая абсолютно всех устраивает, в которой крутятся громадные деньги. Но деньги-то как раз вас и не интересуют…
— Блин, ещё как интересуют!)
— Я о грязных деньгах, к которым вы под расстрелом не прикоснетесь, я же знаю.
— Слишком много ты знаешь…
— Я изучал вопрос. Год я читал прессу — то, что написано между строк; разговаривал со многими людьми… Теперь для меня всё встало на свои места. Вы — объект моей защиты.
— И что, и как… Какие обязанности теперь возлагаются на меня в связи с этим? Я должен тебе что-то платить из своего кармана? Мой карман не так уж велик…
— Бросьте, майор. Забудьте. Я мог этого и не говорить вам, просто делать. От вас ничего не требуется — живите, как жили, делайте что делали. Остальное — моя забота.
