Стоявшие у ворот кремля стражники пропустили их, даже не спросив, куда идут старшины.
Такая простота и беспечность удивила старшин.
Но когда старшины вошли во двор, то все поняли — двор был заполонен дружинниками.
Посредине двора несколько десятков молодых парней повторяли за старыми дружинниками приемы.
Старшие толпились у входа в гридницкую, ожидая, когда воевода начнет раздавать задания.
Косясь, на размахивающую мечами молодежь, старшины прошли к высокому крыльцу, а здесь их остановил суровый дружинник.
— Кто такие и зачем? — спросил он, перегораживая путь копьем, хотя хорошо знал старшин.
— К князю мы, — строго сказал Богдан.
Услышав это, дружинники, стоявшие у двери в гридницкую, замолчали.
— Погодите, — сказал дружинник и звякнул в колоколец, привязанный к перекладине между опорами крыльца.
Через минуту из гридницкой выглянуло усатое лицо писца. Увидев старшин, он тут же скрылся.
Богдан едва слышно пробормотал:
— Князь живет, словно в осажденном лагере.
Лисий хвост услышал его.
— На княжеском дворе хозяин князь, и он волен устанавливать свои порядки, —- возразил он.
— Он живет в нашем городе, — сказал Богдан.
— Ну, город не только наш, но и его, — поправил Лисий хвост,
— Поэтому и надо сейчас решить, кто в городе хозяин, — сказал Богдан.
Из гридницкой вышел Стоум. Увидев старшин, он заулыбался.
— A-а, господа старшины пришли?
Богдан кивнул головой:
— Будь здрав боярин.
— И вы будьте здравы, старшины, — сказал Стоум и поинтересовался: И какая нужда привела вас сюда?
— С князем хотим поговорить, — сказал Богдан.
— И о чем же? — спросил Стоум.
— Так — о жизни, — уклончиво проговорил Богдан.
Стоум нахмурил брови и с металлом в голосе выговорил:
—Ты, Богдан не зарывайся! Я не сторонний человек князю, а самый близкий — воспитатель его и первый советник! А потому, чтобы вы не отрывали князя от дела всякой чепухой, должен знать, что вы от него хотите.
Богдан вспыхнул:
— Мы лучшие люди города...
Лисий хвост перебил его:
— Боярин, старшины хотят поговорить с князем, как городом управлять: кто будет старшим, кто будет суд вести.
— Ага! Ну, это другое дело, — сказал Стоум. — Идем со мной.
Он поднялся по лестнице, старшины пошли за ним. За старшинами поднялось несколько старших дружинников. С лестницы они прошли по коридору и попали в горницу.
В передней части горницы стояло высокое кресло из резного дуба. Княжеский трон обычно украшался золотом, серебром, драгоценными камнями и дорогими мехами, но после того, как в городе похозяйничали разбойники, естественно, никаких дорогих украшений не осталось. Зато стены горницы были украшены оружием и знаменами, которые привез с собой Гостомысл.
Вдоль стен тянулись две длинные крепкие лавки — это место для бояр, когда князь собирал их для совета.
— Ждите, — сказал Стоум и скрылся за дверями, ведущими в княжеские покои.
Дружинники сели на привычные места. Глядя на них, сели на лавку и городские старшины. Дружинники и старшины сели по разные стороны горницы.
Как видим, причина прихода старшин дружинникам была уже известна. Понятно, что разграничение полномочий между князем и городским старшинами вещь необходимая. Ведь нет необходимости князю решать, кому и сколько делать горшков, а какого качества они должны быть.
Однако дружинники, широко общавшиеся с горожанами и знавшие их настроения, хорошо поняли, что на этот раз старшины поднимают спор о более серьезном вопросе — о месте князя в управлении городом.
Если князь с дружиной будут отстранены от общественной жизни города и превратятся всего лишь в наемную военную силу, чего и хотят старшины, то это вызовет эффект падающего домино, когда одна костяшка, упав, повлечет за собой и падение других. Остальные города словенской земли также захотят свободы от князя; а там и остальные славянские племена откажутся платить дань. И все это в конце концов закончится крушением славянского государства, которое основали предки Гостомысла.
И так как положение дружинников напрямую зависело от положения самого князя, то чем выше была роль князя в системе управления городом, тем больше они получали благ. В свою очередь, при слабом князе дружина будет влачить жалкое существование. В исходе спора между князем и городскими старшинами за власть у дружинников присутствовал кровный интерес.
Таким образом, между дружинниками и городскими старшинами возникла глубокая пропасть. Дружинники глядели на старшин с ненавистью, и их руки невольно искали рукоятки мечей.
Городские старшины чувствовали это, и сами были готовы схватиться за мечи.
Слава богам, что оружия у них не было при себе, так как вход с оружием в княжеские палаты был запрещен.
Все знали желания друг друга, но пока желания не были оглашены вслух, спорить было не о чем. Поэтому противостояние пока ограничивалось обменом ненавидящими взглядами.
Глава 13
В тяжелую дверь осторожно стукнули.
— Кто там? — спросил Вэстомысл.
Скрипнув, дверь немного приоткрылась.
— Князь, пришел боярин Стоум, — доложил отрок, стоявший на страже у дверей.
После изгнания разбойников прошло больше двух недель, и уже казалось что их никогда и не было в городе
Стоум же продолжил старый порядок и, как и в Кареле, по утрам приходил в комнату князя с докладом. Если не считать Ратишу, это был первый человек, с кем утром встречался князь.
— Скажи плотникам, чтобы посмотрели дверь — скрипит, — сказал Гостомысл Ратише и дал отроку распоряжение, — Стоум пусть пока подождет.
Последнему распоряжению Ратиша сильно удивился, — Стоум и Медвежья лапа входили в княжеские комнаты свободно. Таким образом, Гостомысл вводил новый порядок, и это могло обидеть первых бояр. Но спрашивать князя Ратиша не стал: хотя он и близкий друг князю, однако — слуга.
Отрок скрылся, а Ратиша помог надеть Гостомыслу простые холщовые штаны и рубаху Одевшись, Гостомысл сказал, что Стоум может зайти в комнату.
Ратиша открыл дверь и увидел в коридоре Стоума с обиженным лицом: наряд парадный, в руках свитки с записями.
— Боярин, князь просит зайти, — сказал Ратиша и посторонился, освобождая ему дорогу.
Стоум вздохнул и вошел в комнату. За порогом остановился, поклонился и поприветствовал:
— Здрав будь, князь.
