— Одеваться! — приказал Радосвет.
Слуги тотчас принесли одежду и доспехи, и через десяток минут князь был готов. Еще не успели затянуть ремни, а князь уже бросился из комнаты. Пришлось слугам бежать за ним, чтобы застегнуть последние застежки.
Вскоре Радосвет был на стене.
Тут уже был и Судиша, и кое-кто из городских старшин.
— Что тут? — спросил князь Радосвет.
— Сам смотри, князь, — невесело сказал Судиша.
Часть третья
Глава 83
Вот и ласковый утренний ветерок стал сносить туманную дымку Вот и солнце подняло край над верхушками леса и рассыпало лучи мелкими искрами по реке. По воде пошли круги — плескалась проснувшаяся рыба.
— А рыбалка тут должна быть и в самом деле хорошая, — заметил Мороз.
— Не до рыбалки нам сейчас, как бы кровью воду не замутить, — невесело проговорил Гостомысл.
Гостомысл не был уверен, что дело обойдется без сражения, и его страшила мысль, что ему придется сражаться за город и, возможно, при этом будет убита та задорная девчонка, что так понравилась ему в прошлом году: ведь во время сражения к каждому воину не приставишь стражника; и не прикажешь ему, прежде чем убить противника, вглядываться в его лицо.
Правда войны заключается в том, что в них прежде всего гибнут те, кому война не нужна и кто меньше всего желал ее. Златой телец и жадность — причина всех войн. Золото оплачивается жизнями и кровью невинных. Для человека дороже всего жизнь. Но для тех кто околдован златым тельцом, жизнь других не стоит и ломаного гроша.
Как ни странно, Гостомысл не жаждал золота. Но он обязан был требовать золото от других.
И он не мог отступить в своем требовании и проявить сострадание и жалость к другим людям, потому что он был князь. Князь, отступив во имя гуманности и человеколюбия, неминуемо потеряет доверие дружины, в которую пришли люди, сделавшие убийство источником дохода. Людей уважающих только жестокость и силу, может вести за собой только человек, превосходящий их в этом.
Гостомысл уже терял дружину, из-за чего находился на краю гибели, и то, чего другие только страшились, он испытал на себе. Поэтому он был обязан, в случае сопротивления русов, без колебаний приказать убить всех, даже тех, кого он любит, ибо власть и любовь несовместимы.
Тяжкие размышления Гостомысла прервало прикосновение тяжелой руки. Это Медвежья лапа положил руку на гтлечо Гостомысла.
Угадывая мысли Гостомысла, он проговорил:
— Не бойся, князь, они не будут воевать.
Гостомысл, раздосадованный тем, что чужой человек
угадал его мысли, вспыхнул.
— А я и не боюсь, воевода.
На лице Гостомысла отразилась неприязнь, и воевода понял, что задел то, куда посторонних не пускают.
— Вот и хорошо, — сказал Медвежья лапа. — Наше войско сильно, и русам не выстоять против нас.
Гостомысл взглянул на воеводу и медленно проговорил:
— Ты, вот что, воевода, прикажи командирам отрядов... если русы будут сопротивляться... убить всех. Никого не жалеть.
— А что делать с теми, кто будет сдаваться? — спросил Медвежья лапа.
— Я же сказал — убить всех! — раздраженно бросил Го-стомысл и отвернулся.
Медвежья лапа бросил на Гостомысла изумленный взгляд, но кивнул:
— Сейчас прикажу Это правильное решение — сопротивление должно быть подавлено так, чтобы отбить у других охоту сопротивляться.
— Ты поменьше разглагольствуй, — перебил его Госто-мысл. — Я знаю, что правильно, а что неправильно.
— Да, князь, — сказал Медвежья лапа, слегка покраснев.
Он дал знак посыльным, чтобы те подошли к нему Посыльные приблизились, и Медвежья лапа передал им слова Гостомысла и велел передать их дословно командирам отрядов.
Гостомысл мрачно наблюдал за распоряжениями воеводы. Отданное распоряжение ему было не по душе, но он и не подумал отменить его или смягчить.
Когда посыльные убежали, Гостомысл, глядя на багровое солнце, проговорил:
— Как только солнце оторвется от леса, давай сигнал на штурм.
— Мы еще не вели с ними переговоров, — сказал Медвежья лапа.
— Вчера им было сказано все, что надо, — сказал Гостомысл.
— Но они не дали ответа, — сказал Медвежья лапа.
— Им было дано достаточно времени, чтобы принять решение. Ждать бесконечно я не буду, — сказал Гостомысл.
Медвежья лапа поднял руку:
— Сигнальщики!
К нему подбежали сигнальщики с рожками.
— Как только опущу руку, дадите сигнал на приступ, ^ сказал Медвежья лапа и взглянул на солнце.
Восходящее солнце, поднимаясь из леса, меняло мрачный кровавый цвет на веселый желтый.
Медвежья лапа вздохнул, — день обещается хороший, только многим сегодня не придется порадоваться радостям весеннего дня.
Глава 84
Радосвет выглянул из-за частокола.
Одного взгляда хватило ему чтобы понять, что дело проиграно. Ряды воинов Гостомысла стояли совсем недалеко от стен; несмотря на то, что они были недалеко, утренний туман скрывал их лица и размывал фигуры.
— Их очень много, — сказал князь Радосвет и почувствовал в душе странное облегчение, наверно, оттого, что наконец стало ясно — войны не будет.
Судише тоже было ясно.
— Я думаю, нет смысла воевать с князем Гостомыслом, — сказал Судиша старшинам.
С ним согласились, — а чего ломать старый порядок, если он и так всех устраивал?
— А где князь Гостомысл? — спросил князь Радосвет.
— Не видно, — проговорил кто-то из стоящих неподалеку воинов.
— Наверно, еще не подошел, — сказал князь Радосвет.
— Открывайте ворота. Надо встретить его со всеми почестями, когда он подойдет, — сказал Судиша и покосился на старшин, — скажите своим — пусть собирают дань. И хлеб с солью, и вино принесите поскорее. Да на золотом блюде. — Он вздохнул. — Нора идти встречать нашего господина. — И начал спускаться со стены по крутой лестнице. За ним пошли старшины.
Князь Радосвет задержался. Он приказал дружинникам присмотреть за сторожами, чтобы никто из них не вздумал нечаянно пустить стрелу в воинов под стенами.
Глава 85
Хотя русы и были гонористы, но они были часть словенского племени, родней.
Медвежья лапа не сомневался, что его войско возьмет город русов. Но взятие города приступом обязательно обернется реками крови.
