Мои старшие сестры уже овдовели, не успев обзавестись детьми.
Дряхлый герцог, муж Агнесс, скончался от несварения желудка, и поговаривали, что старика отравили не без помощи юной супруги. Взбешенный Роберт лично влил яд в глотки сплетников.
Адель бежала к отцу с погребального костра мужа — восточного царька, погибшего на охоте якобы от случайной стрелы, и Роберт в гневе захватил варварское царство и сжег всех, кто напугал его дочь костром.
Обе старшие принцессы теперь главные распутницы королевства.
Со средними сестрами всё наоборот. Берта ударилась в религию, категорически отказалась от замужества, стала послушницей и готовится принять постриг, а Беатрис отчего-то вдруг сошла с ума, бежала из дворца, бродяжничала и теперь заперта в монастырской лечебнице.
Лишь младшие, Виола и Виолетта, не давали поводов для сплетен, став практически затворницами во дворце родителя. Девочки просто боялись разгула отцовских фаворитов.
Королевство обезлюдело от бесконечных воинских повинностей, оставшийся народ стонал от налогов, а торговля страдала от непомерно взвинченных пошлин. Но главное — голод. С каждым годом усиливалась засуха. Равнины вымирали.
Все это я узнавала от Эльдера. Изредка мастер Морен подтверждал сведения, если в лоб спросить. Но матушка никогда не обсуждала со мной плачевные дела Гардарунта.
Это первое, что меня насторожило: добившись от супруга признания наследника, Хелина не готовила меня на роль правителя. О внешней и внутренней политике, о финансовом управлении мне было известно только из трактатов.
Какой же тогда из меня король?
Общих знаний, полученных от библиотечных духов, для этого мало.
Второе: почему-то только сейчас до меня дошло, что монарх обязан жениться, чтобы дать короне наследников. То есть я, если стану королем, обязана буду… Вот на этой мысли мне стало страшно как никогда.
Хелина должна понимать всю невозможность такого поворота дел, следовательно, править мне не дадут. Моя роль исчерпывалась тем, чтобы взять дар и отдать. Всё. Что будет дальше со мной, изуродованной, и с Равнинным государством — горам не интересно. Люди мрут, монархии падают, горы стоят вечно.
Жертвенная пешка — вот кем я себя ощутила.
Смотрим, что мы имеем.
В большое, во весь рост, зеркало смотрим, чтобы ничего не упустить.
Урод — это еще мягко сказано про меня. Девушкой, благодаря эликсиру королевы Хелины, я не стала. Юношей — тем более. Бесполое существо. Чересчур высокое, выше Лилианы почти на голову, крепкое и мускулистое для девицы. Но нечто среднее для горца. На равнинах совсем сморчки встречаются, с ними не сравниваю.
Плечи не так широки, как хотелось бы. Бедра узкие, это радует, но ступни маленькие. Кисти рук… тьфу. Как еще меч держат? Такими пальцами только на лютне играть. Учитель изящных искусств доволен, а мастер Морен страдальчески морщится на тренировках.
А физиономия! Лоб широкий, подбородок узкий, а я еще сестер куклами называла. Губы припухлые и никак не складываются в суровую нитку, даже если поджать и сделать волевую рожу. Глазищи вполлица и ресницы, как у Дигеро, длинные и пушистые, попробуй тут изобразить стальной королевский взгляд. Сплошное расстройство. Не спасает и мой излюбленный короткий ежик на голове, из-за которого Лилиана обозвала меня «черный одуванчик».
Мужественности не хватает. А где ее взять?
Прет совсем другое, эликсир слабоват оказался. Грудь приходится перетягивать тугой повязкой, чтобы не росла и не мешала стрелять из лука. Под рубашкой не видно, но движения стесняет, и я хожу, как жердь, прямая, длинная и тонкая. Прижечь, что ли, эти смешные выпуклости, как делают степные воительницы? Так ведь не получится: огонь мне стал как вода. Беру раскаленный уголек в руку, а он не жжется, волдыри не вспухают. Теплый, нежный такой уголек, как родной.
Об этой новой странности я узнала в утро моего шестнадцатилетия, когда ворвавшийся с поздравлениями Эльдер случайно опрокинул на меня жаровню, потому не могу сказать, как давно она появилась. Приятное открытие: охранные чары короля Роберта защищают не только от холода, но и от огня.
Завязав ворот рубашки, я натянула штаны. Они сразу оттопырились в нужном месте: качественная матушкина иллюзия, скрывающая мое естество. Мерзость какая.
Вот это мы и имеем в зеркале.
А что я имею в душе — это никому не интересно. Да и сказать некому. Не матушке же. Она свою жизнь принесла в жертву высшему долгу, и мою тоже, не спросив, даже врожденного дара лишила. Впрочем, меня это не сильно расстраивает. К дьяволу все эти дары гор.
Так с чего вдруг пешка стала задавать себе такие вопросы и разглядывать себя в зеркало?
А с того, что случилась моя личная катастрофа.
Началось всё с Лилианы.
Матушка хорошо ее приняла, а сэр Лорган вообще удочерил. Фрейлина освоилась в замке и расцвела, став прелестной девушкой с изящной фигуркой, где всё на месте и ничего лишнего. Не так красива, как леди-риэнна Хелина и ее дочери, но очень мила.
К волшебствам Лилиана почти привыкла, хотя библиотеки дико боялась, а при виде духов учителей падала в обморок. Единственное исключение — уроки танцев. Потому в библиотеке я занималась одна, а потом пыталась учить фрейлину.
Она так восторженно внимала, что я сама стала на диво усердным учеником у духов, чтобы потом удивлять единственную подружку, какой принц умный. Это было легко: сравнивать-то ей не с кем. Но… Наш обычный диалог:
— Лилиана, повтори, что я только что говорил! Ты меня вообще слышишь?
— Конечно, ваше высочество! — с жаром утверждала она, краснея и убирая русый локон за ушко. — У вас такой удивительный голос, век бы слушала!
Голос у меня ужасный: я тщетно пыталась копировать волшебный рокот Сиарея. Результат был противоположным — не пронизывающим до ужаса, а, наоборот, каким-то бархатным. Но я тренировалась на Лилиане, пытаясь вогнать ее в трепет, и не теряла оптимизма: трепет был налицо, а священный ужас еще приложится.
— Тогда повтори правила исчисления функций Анту фьерр Кари, ученица, — этак сурово сведя брови и с рычащими нотками в голосе.
— Ах, ваше высочество, не понимаю я эту геометрию, зачем она фрейлине?
— Алгебру, Лилиана, алгебру!
— Тем более, — отчаянный вздох и потупленные ресницы голубеньких глаз.
Кроме танцев, она еще часами могла слушать сказки. Страшные — о Темной стране. Волшебные — об исчезнувших айрах.
Айры — бессмертные существа, не имевшие ни пола, ни возраста, — населяли мир, бывший прежде нашего. Маги, соединившие в себе все стихии и проникшие в суть вещей настолько, что могли становиться любым другим существом. Или просто явлением. Хотите радугу в ясном небе? Айр способен стать радугой. Разумной причем. Или ветром. Или плыть облаком в небе над своей дивной землей.
