— Умеешь ты выбирать вопросы… Он не мог знать. Впрочем, может быть, как-то он и чувствует темных. Шестнадцать лет назад, когда вейриэны сопровождали Хелину и новорожденную тебя в горы, Азархарт напал на вас в предгорье, но сумел захватить только Рагара и семь лет держал его в плену. Мертвым.
Я попыталась представить, что пережил наставник, и содрогнулась. Но пришла в себя, поняв, как умело Роберт увел разговор в сторону.
— Это все очень интересно, ваше величество, но позволено ли мне узнать, какую сделку вы заключили?
— Нет. У договора две стороны, и это не только моя тайна. Одно скажу: наше с Рагаром соглашение выгодно и Белогорью, и моему королевству в целом, и тебе. Твое обучение и защита огненным даром — часть договоренности, — он прищурился на шахматные фигурки. — Белая и черная. Символично. Если Белые горы пошли на огромный риск и оставили тебе жизнь, Лэйрин, то это наводит на очень интересные мысли… Что в тебе может быть такого, что они не хотят терять? Не заперла ли Хелина в тебе родовой дар дома Грахар? — и он широко улыбнулся, уловив мое смятение. — Что ж, тогда понятно. Тринадцатый великий дом — большая потеря для кланов.
— Но настолько ли большая, чтобы оправдать риск потерять само Белогорье?
— Я тебе уже говорил, что ты задаешь хорошие вопросы? — засмеялся король.
Но я успела уловить тень, мелькнувшую в его глазах. И поняла, что горы позаботились о том, чтобы свести риск к минимуму. Не могли не позаботиться.
От внезапной догадки мой голос упал до шепота:
— Это ведь не только защита — то, что вы делаете со мной? Вы обещали Рагару обезопасить мою кровь. Очистить меня или убить. Чтобы темные никогда не смогли мной воспользоваться, ни при каких обстоятельствах. Так, сир?
— Ты сообразительна, ученица вейриэна, — кивнул Роберт с явным неудовольствием. — Мой дар либо очистит твою кровь, либо убьет. И никто не знает, как все это повлияет на тебя в итоге. Твои душа, разум и тело — одно целое, а выжечь надо половину. Темную половину. Но у нас год и обряд айров, чтобы процесс был постепенным и менее болезненным.
Год огненных пыток. Уже не во сне, а наяву.
И от меня останется половина. Чистенькая и светленькая. Незамутненная даже пеплом. Боги, спасите меня.
— А что получите вы, выше величество? Ради чего вы согласились год соблюдать целибат и возиться со мной?
— Догадайся, — раздраженно бросил король.
Что ж, это не трудно.
— Бессмертие. Ваш дед был младшим горным лордом, но теперь и вы, и весь ваш род — изгои. Вас вернут в Белогорье, всех. Когда придет королева, духи ваших предков смогут воплотиться, и вы потом тоже, сир. Потому вы никогда не отдали бы меня Темной стране, не стали бы спасать королевство. Пусть оно вымирает от голода и болезней, зато вы лично и ваши предки обретете утраченное бессмертие. Вы блефовали в разговоре со мной.
Его передернуло, но он осклабился в злой усмешке:
— Условное бессмертие, Лэйрин. Без своих живых потомков духи не могут вторгнуться в мир. Но и за такое бессмертие кто-то отдаст не только государство — весь мир. И не забывай: наша с Рагаром сделка — это и твоя вторая жизнь, если ты не сможешь передать родовой дар своей будущей дочери. Это возвращение в жизнь сотен погасших горных домов. Потому что королева сможет прийти только в том случае, если я верну Белогорью «огненную кровь».
— Это тоже входит в вашу с Рагаром сделку, даже не сомневаюсь.
— Еще бы! — фыркнул король. — Но вряд ли ты понимаешь суть. Раньше я не задумывался, почему в горных кланах больше не рождается белая королева. Сам факт меня радовал, как государя, — ведь именно эта беда поставила горы на колени перед равнинами, сделала их зависимыми от нас, потомков Астарга фьерр Ориэдра, от изгоев, проклятых в каждом горном доме. И дело не в страхе горцев перед пробуждением подземного огня. Это мелочи. Знаешь ли ты, что случилось на самом деле полтора столетия назад? Знаешь ли, что такое эта «огненная кровь», провались она в ад?!
— Откуда же мне знать, сир? — прошептала я, ежась от его вспыхнувшего болью и яростью взгляда.
— Прости. Я, кажется, опять тебя напугал… — рыжий буйвол рухнул в кресло, жалобно скрипнувшее под его весом. Стиснул кулаки. — Мой дед Астарг забрал сердце белого пламени! Кое-кто научил его, как это сделать, — сам он не был настолько гениален и силен. Но сердце вне тела умирает. А кто в нашем мире владыка над мертвыми?
— Азархарт, — голос у меня сел окончательно. — То есть это все затеял он?
— Вряд ли кто-то еще смог бы провернуть такую интригу.
— Но как он смог бы обойти стражей Белогорья?
— Рагар в последний наш разговор что-то упоминал о доме Раэн. Дом Ориэдра был дружен с ним. А один из темных князей Азархарта — выходец из рода Раэн. Возможно, через них. Не знаю. Дед никогда не говорил об этом.
А у белобрысого мерзавца Наэриля интересная родословная, сделала я зарубку на память.
— Так вот, Лэйрин, — продолжил король. — Без огненной составляющей магия горцев, это их «белое пламя», стало ущербным. Магия неполна. Потому и не рождается королева гор, потому и время возрождения белых вейриэнов увеличилось многократно. И я еще не знаю обо всех последствиях — горы хранят свои тайны. Зато знаю, что и вырванный Астаргом огненный дар — тоже ущербный. Получилось так, что в горах остался свет, но он не греет. У рода Ориэдра остался… назовем это — жар, но он не светит. Огненный дар стал для нас медленным ядом, отнимающим разум. Мой дед Астарг, когда изгонял разноцветных колдунов с равнин, основал инквизицию и жег людей и магов сотнями, мой отец Даниэль превращал в пепел города вместе с тысячами жителей, и не всегда это были вражеские поселения. Оба они впали в безумие к концу жизни. И я еще недавно был слишком близок к тому же!
Он поднялся, прошелся по залу, пиная стулья и ероша рыжие с белым пеплом волосы, — огромный, злой. Остановился, вперившись в тлеющие угли огромного камина.
— И эта сила растет, Лэйрин. Растет и мрачнеет, слепнет с каждым поколением, потому я и не особо переживал, что у меня нет сына, который унаследовал бы ее. Вероятно, мой дар убивает уже страны. Помимо моей воли. А в следующем поколении кровь станет совсем неуправляемой, если ее вновь не соединить с духовным телом — Белогорьем.
— Что значит — страны?
— Ты знаешь, что мое королевство почти погибло.
— Но вы же не сожгли его.
— Может быть, это я иссушил его. Моя жажда. Но и сожгу уже сознательно в том случае, если сюда явится Темная страна. Они не получат ни эту землю, ни моих подданных в свою армию мертвецов… — король повернулся, резанув острым взглядом. — Поздно сожалеть о сделанном, Лэйрин. На договор с темными я не пошел бы ни за какие блага мира. Инсеи заключили с ними сделку, но это не остановило катаклизмы в их землях. Впрочем, сейчас нам доложат новости. Идем.
Роберт, ухватив меня за локоть, стремительно шагнул к двери. Я едва успела цапнуть своих королев со стола. Две шахматные фигурки с тех пор поселились в моем кармане — напоминание о том, что выбор всегда иллюзорен, когда играешь не ты, а тобой.
