Часть третья
О, бесконечная надежда круга.
Вертумн
— Она ведьма! Это все из-за нее! Она высосала из нас все силы! Он упал, а она проснулась… Ты что, думаешь, это случайно?
Нинне верещала как безумная. Хана влепила ей затрещину, как в старые времена. Но это не помогло. Малышка прижала ладонь к покрасневшей щеке и продолжала кричать:
— Я говорю вам, это так и есть! И можете бить меня сколько угодно, я все равно не замолчу. Вы должны выслушать меня! Она ведьма!
Непонятно, откуда вдруг взялась эта идея. В книге со сказками ничего подобного не было, а сказки все еще оставались основным источником детских фантазий — хороших и плохих. Но выяснять было некогда: неудержимая ярость Нинне возникла в момент всеобщего утомления и разочарования, еще немного — и она бы передалась всем. Вот почему Хана ударила Нинне. А Том взял ее за плечи и как следует встряхнул.
— Все, хватит, — проговорил он, не повышая голоса. — Прекрати. Она не такая, как мы. Она долго была больна. И тебе следует радоваться, что ей теперь лучше, вместо того чтобы говорить глупости.
— Но ведь она украла силы Ноль-Семь… Ты что, думаешь, это случайность, что все произошло одновременно?
Нинне сама уже не так твердо верила в то, что говорила. Она почти успокоилась и молча уселась на землю, сунув большой палец в рот, чего не делала уже давно.
Хана и Том озабоченно переглянулись. Они шли без перерыва уже почти три дня, желая уйти как можно дальше от поляны, только иногда ненадолго останавливались, чтобы собрать плодов и поесть. Этим вечером Собак принес детям двух пушистых зверьков, с которых Глор очень ловко снял шкуры. Под удивленным взглядом Тома, он в два счета разделал маленькие тушки, после чего передал их Хане, чтобы она нашпиговала мясо травами и зажарила на костре. Сытые и уставшие, дети вели себя непривычно тихо и почти уже засыпали, когда Нинне вдруг ни с того ни с сего раскричалась.
Лу слушала ее, не моргая. Она была все еще очень слаба и большую часть пути проводила, свернувшись калачиком на спине Собака, среди пожитков; она была такая худенькая и легкая, что зверь, кажется, не обращал на добавочный груз никакого внимания. Когда все остальные заснули, Лу так и осталась сидеть с печалью в распахнутых глазах.
— Не сердись на нее, — сказал Том, передавая Лу миску с горячим травяным отваром. — Это от отчаяния.
Лу грустно улыбнулась и пожала плечами.
— Я всегда была для всех странной. Какая разница.
— Если честно, ведьма бы нам сейчас не помешала, — не глядя на Лу, шепотом произнесла Хана. — Она бы сказала, что случится завтра, или послезавтра, или через месяц. Или кто умрет следующим, — шепот стал зловещим. — Если ты ведьма, то у тебя получится. Может, попробуешь? — но злость быстро улетучилась, и Хана взяла себя в руки. — Прости, — пробормотала она, — я знаю, что ты ни при чем. Просто иногда легче верить в то, что удобно. И правда плохо, что мы совсем ничего не знаем… И ты тоже, Том. Ты ведь тоже ничего не знаешь?
— Да, не знаю. Я не знаю, что можно было сделать, чтобы Ноль-Семь не умер. И можно ли было что-то сделать. Если да, то я не знаю, что. И не знаю, как все изменить.
Том не спал в эту ночь до самого утра, когда первые лучи Астера окрасили мир зеленоватым светом. «А может, — думал он, — и нельзя ничего изменить. И мы будем идти и идти, бесконечно. У нашей сказки нет конца».
Том был прав и неправ одновременно, но пока еще не знал этого.
* * *
Мак-Камп мерил кабинет широкими шагами. Джонас с интересом озирался. Он никогда еще здесь не был. Его принимали на работу в темноватой палатке на краю Базы, ему запомнился лишь дрожащий неоновый свет, искажавший очертания предметов.
Мак-Камп явно не привык себе ни в чем отказывать: диваны, книжная полка с двумя десятками книг, расставленными по толщине и по размеру, несколько ликерных бутылок на маленьком столике в углу. Очень неплохо, в сравнении с нищетой их рабочих мест. Джонас покосился на Рубена: того обстановка явно не интересовала, он смотрел только на Мак-Кампа. И это был не слишком приязненный взгляд.
Мак-Камп был сердит. Страшно сердит, это он повторил уже несколько раз.
— Вы должны понимать, что доверие к Базе и наша работа здесь напрямую зависят от того, насколько мы держим ситуацию под контролем. Сбои в системе недопустимы!
Джонас едва сдержал смешок — в какой системе? Мак-Камп подозрительно взглянул на него, и Джонас сделал вид, что закашлялся.
Мак-Камп вернулся к прерванной речи.
— Возмутительно, что исчезновение Тринадцатого Сгустка не было вовремя замечено…
— Но, шеф, — вмешался Рубен, — вы же знаете, что мониторы день работают, два — нет, а когда работают, то с помехами…
— Я вызвал вас не для того, чтобы обсуждать состояние мониторов, — ледяным голосом оборвал его Мак-Камп. — Вот этот твой напарник — господин гений — был нанят именно для того, чтобы следить за их исправностью. — Рубен лишь пожал плечами. — И если мониторы вышли из строя, то вы должны были сообщить мне об этом немедленно. Мы могли бы заказать запасные части.
— Так разве в запчастях дело? — возразил Рубен. — У нас их полные ящики валяются. Вся проблема в связи.
— Как бы то ни было, — повысил голос Мак-Камп, — у меня есть основания считать вас ответственными за исчезновение восьмерых детей, и я требую, чтобы вы немедленно приступили к их поискам.
— Наверняка это не первый случай исчезновения детей, не так ли? — спросил Джонас.
Мак-Камп подозрительно взглянул на него.
— Придержи язык, гений. К нам с визитом собирается только что назначенный Комитет Контроля. Поэтому, — голос его снова обрел уверенность, — я требую, чтобы детей нашли, всех до единого! Это всего лишь дети, а не иллюзионисты. И Лагерь, конечно, большой… но не бесконечно большой. Наверняка они смешались с другими Сгустками. А может, вырыли туннель и втиснулись туда, как черви, откуда мне знать. Они находились на вашем участке, это ваша работа! Найдите их.
С этими словами шеф повернулся к ним спиной и уставился на нерадостный пейзаж за окном. Шел дождь, снаружи не было ни души, Лагерь утопал в грязи и походил на болото. «Черви? — подумал Джонас. — Ну-ну». Мак-Камп их явно недооценивал.
— Почему? — вырвалось вдруг у него.
Мак-Камп нарочито медленно повернул голову. Брови изогнуты, словно он удивлен, что парни всё еще здесь.
— Почему вы вдруг решили заниматься детьми, если ясно как день, что вы их терпеть не можете? Ну нанялись бы в Неоавиацию… или просто сидели за письменным столом в каком-нибудь Центральном бюро.
Пока Мак-Камп хмуро пялился на Джонаса, у Рубена глаза чуть не вылезли из орбит. Он что, хочет, чтобы их обоих бросили в подземную клетку?! Рубен схватил Джонаса за рукав и стал тянуть к выходу, но тот вывернулся.
