Тогда пульс Ричарда поднялся, и застучал у него в горле.
- Я слышал об этом.
- Я ощущаю твой пульс, Ульфрик, я тебя пугаю.
- Немного.
- Так высокомерно, Ульфрик; ты думаешь, что устоишь против меня? Я с удовольствием докажу, что ты ошибаешься.
- Можешь попробовать, - сказал он.
Ашер потер пальцами по костяшкам пальцев двух охранников. Казалось, это помогает ему сконцентрироваться.
- Но ты не уверен, что выиграешь эту битву воли. Я чувствую твое сомнение. Так зачем тебе рисковать своей красивой плотью со мной?
- Анита и Жан-Клод любят тебя - это дает тебе преимущество. Но ты тоже любишь их, что уравновешивает ситуацию. Ты мне даже не нравишься, и я тебе не нравлюсь.
- Тогда это тупик, - сказал Ашер.
- Нет, потому что у нас есть одна вещь, которой нет у тебя.
- И что это?
- Ты хочешь меня.
- О, как высокомерно, - сказал Ашер.
- Ты хочешь меня не потому, что я тебе нравлюсь. Ты хочешь меня потому, что я принадлежу Жан-Клоду и потому, что часть тебя считает, что я - большая угроза для его любви к тебе, чем Анита. Она девушка, а то, что действительно пугает тебя - это то, что он найдет другого мужчину для любви. Ты обеспокоен Микой и Натаниэлем, но ты уже был в постели с ними, Жан-Клодом и Анитой. Я единственный, кого ты еще не видел с ним. И пока ты не увидишь нас вместе, ты никогда не будешь уверен.
- Я никогда этого не говорил.
- Не на словах, но ты больше всего ревнуешь ко мне, потому что я не буду делить его с тобой так, как Мика, Натаниэль и Джейсон. Сегодня я предлагаю поделиться, и ты хочешь этого.
Это был вызов, и Ричард знал своего противника. Ашер на самом деле хотел то, что было в меню, и он не стал бы уклоняться от вызова, тем более что это Ричард бросил перчатку. Это была ловушка, хоть не намеренная, но мог ли Ашер на самом деле, впервые погрузив клыки в Ричарда, устоять перед желанием испытать на нем свои вампирские силы? Это было слишком соблазнительно, чтобы сопротивляться.
- Идем с нами домой, Ашер. Давай вернемся к Нарциссу, - сказал Перс.
- Это предложение действительно лишь на одну ночь, Ашер, - сказал Ричард.
Ашер облизнул губы и сказал:
- Это может подождать до тех пор, пока вертигры не прибудут и не уедут снова в Лас-Вегас.
- Нет, - сказал Ричард, - сегодня, сейчас, или никогда. - Ричард встретил тяжелый взгляд Ашера: пока я и Жан-Клод прикасались к нему, он был защищен от взгляда мастера вампиров.
- Не делай этого, - сказала другая гиена.
- Пусть все, кроме вас троих, уйдут, - сказал Ашер.
Жан-Клод подумал о нас. Мика крепко сжал мою руку, а потом позволил мне ее забрать. Джейсон опустил руки и отступил. Теперь остались только мы и Ричард, но сила по-прежнему была удивительной, теплый поток магии только и ждал, чтобы мы решили, что с ним делать.
- Не надо! - сказал вергиена.
- Я хозяин, а не вы, - сказал Ашер и оторвался от них. Он стоял один, и для меня снова стало очевидным, почему он не стал мастером своего собственного города. Не потому, что он был недостаточно сильным, а потому, что позволял своему сердцу, или своим желаниям, заменять здравый смысл. Можно выглядеть неконтролируемым и даже быть чокнутым до чертиков, - я встречала нескольких мастеров города, которые были такими, - но, в конце концов, все они, прежде всего, думали о выживании. Но Ашер подошел к нам. Он остановился в нескольких шагах, словно наткнулся на невидимую границу. Думаю, это была граница нашей силы.
- Я хочу этого, - сказал он, и голос у него был хриплый, с нотками желания.
- Если мы остаемся с тобой сегодня вечером, ты должен дать слово, что не заберешь вергиен в другой город, пока мы не найдем достаточное количество охранников им на замену, - сказал Жан-Клод.
- А если я откажусь?
- Тогда ты можешь идти сегодня к Нарциссу, а мы все трое пойдем ко мне в спальню без тебя. - Он повернул меня к себе и провел рукой по волнам волос Ричарда, но смотрел на Ашера; мы были просто реквизитом для игры.
Вздох Ашера был длинным и дрожащим, а потом он просто прошел мимо нас к дальним занавесам. Он раздвинул их, а затем задержался в проеме с виднеющимся за ним каменным коридором.
- Ты идешь, или твои нервы уже сдали, Ульфрик?
Ричард сжал мою руку, потом отпустил и ее, и руку Жан-Клода. Связь тут же утратила свое великолепие. Ощущение было таким, словно вдруг стало не так тепло, словно туча закрыла солнце. Ричард пошел к Мике и Натаниэлю, наклонился и прошептал им что-то. Мика кивнул, а потом Ричард предложил руку сначала Мике и потом Натаниэлю. Они пожали друг другу руки, и Ричард вернулся к нам. Его лицо было до странного мирным, но пульс не мог лгать. Он бился на его шее. При всех его храбрых разговорах, он боялся Ашера.
Жан-Клод предложил ему руку, и Ричард принял ее. Он потянулся ко мне, потом замялся и посмотрел на мужчину. Это заставило Жан-Клода улыбнуться, а затем протянуть руку мне. Я подошла к нему, и он повел нас за руки к Ашеру у занавесов.
Джамиль сказал: - Что нам делать, Ульфрик?
- Останьтесь с охраной за дверью, а если мы позовем на помощь, делайте вашу работу.
Нечестивец сказал:
- Анита, Жан-Клод, это плохая идея.
Я кивнула.
- Ну да.
- Зачем тогда это делать? - спросил Истина.
Я не могла объяснить, и я не имела такую же ментальную связь с ними, поэтому все, что я могла сказать, было:
- Все будет в порядке.
- Не лги лжецу, Анита, - сказал Нечестивец.
- Довольно, - произнес Жан-Клод. - Если мы делаем это, мне нужно достаточно времени до рассвета, чтобы получить удовольствие.
- Мы должны сказать Рафаэлю, - сказала Клаудия.
- Сделай это, - бросил Жан-Клод.
- Он знает, что я здесь, - проговорил Ричард. - Я обращался к вашему царю за советом.
- Рафаэль не говорил тебе приходить сюда и трахать его, - выпалил Фредо, указывая пальцем на Ашера.
- Он знает, почему я здесь и что собираюсь делать, я вам обещаю, - сказал Ричард, улыбаясь.
Веркрысы переглянулись, но обещание удовлетворило их.
- Эти дерьмовые тайны сводят меня с ума, - сказал Фредо.
Глава 7
Сегодня ночью кровать была оформлена в красно-черных тонах. Жан-Клод сменил все постельные принадлежности, включая полог, чтобы все цвета сочетались. Я никогда не заставала момент, когда их меняли. Я просто приходила и заставала все лазурным, или алым, или черным, или даже золотым и серебряным, или различные комбинации всех вышеперечисленных цветов. Это было похоже на магию: всегда свежие, чистые простыни и безукоризненная отделка.
