Книга Озеро Радости, страница 49. Автор книги Виктор Мартинович

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Озеро Радости»

Cтраница 49

Ей хочется пройти в свою комнату и запереться там, но она не может — вход находится прямо у кровати, колизея возни. Ей страшно, что, задев край простыни своей одеждой, она станет невольным участником этой пододеяльной драмы. Что ее затянут на пропитанный семенем и смазкой сатин и биологически подчинят себе, пробудив то в женщине, что отказывать не умеет, и, сделав таким образом не до конца осознающей себя частью оргии. А потому она на цыпочках проскальзывает на кухню, включает свет и ставит электрочайник. Каждый раз она изо всех не сил не смотрит туда, и всякий раз все-таки успевает увидеть все — лихорадочные конвульсии под одеялом, Вичкино лицо, откинутое на подушке назад, с ощеренным ртом и распахнутыми глазами, не видящими, ибо тело захлебнулось в ощущениях. Яся видит чью-то ладонь, вожравшую в себя комок простыни, сжимающую эту простынь, накручивающую ее на кулак. Чью-то рыжую пятку, дергающуюся в такт Вичкиным вздохам. Контраст оттенков — белоснежное бедро Вички и втиснутая в него мускулистая бордовая плоть, кипящая гормонами. Бульканье чайника заглушается эпилогом триумфальных всхлипов.

Потом они лежат, но недолго, всегда недолго — видно, формат не позволяет нежиться в объятиях незнакомого человека. И вот участники мистерии появляются на кухне. Вичка, с размазанной помадой, растертой по глазам тушью, в халатике, который все норовит распахнуться в месте, которое перестало иметь значение. И ее сдувшийся спутник — в рубашке с незастегнутыми манжетами, норовящий побыстрей бочком протиснуться к мусорному ведру. С тем, чтобы незаметно (как будто Яся этой же мизансцены вчера, неделю назад — с другими не видела) выбросить зажатый в кармане брюк презерватив.

И вот что интересно. Они избегают смотреть не только на Ясю, но и друг на друга. Они совершили глупость и знают это. Близостью тут не пахнет ни секунды. Яся не знает, берет ли с них Вичка деньги, и не исключает, что нет, не берет. Оргазм дает мимолетное чувство причастности другому. Которое проходит ровно тогда, когда вы застегиваетесь.

Однажды из-под Вичкиного одеяла вылезает автор этой фразы. Но, в отличие от других посетителей Вички, Аслан не мельтешит и не суетится. Сделав дело, он в трусах показывается на кухне и говорит: «Здравствуй, дочка». Его брови смяты друг о друга как машины при аварии. Но на его лице — бесстрастная мудрость. Выражение, хорошо заметное на статуях Фукурокудзю, китайского бога, покровителя Полярной звезды. Поздоровавшись, он, преисполненный чувства собственного достоинства, шлепает в ванную принимать после Вички душ.


* * *

Несмотря на ложь, глубоко имплантированную в идею «Черри Орчарда», а равно с этим — и в идею любого ночного клуба мира, люди приходят сюда за вещами, которые проявляются там, где ложь заканчивается. Вещей таких много. Это бархатный блеск, который приобретает темнота по углам зала после полуночи. Это лица охранников, выходящих покурить, — возникает ощущение, что ты проник на задворки большой сцены, что ты — в одном из тех бродвейских театров, где зал распахивается прямо на улицу, и люди рассаживаются перед сценой в пальто и дождевиках. Это выражения на лицах завсегдатаев после трех ночи: смесь высокомерия, тщеславия и космической усталости. Первый глоток любимого односолодовика, подкрепленный хорошим треком. То, с каким понимающим видом официантка принимает заказ на третий двойной за час. Ощущение, когда выходишь из темноты к ждущему тебя такси, а там — рассвет. Иногда — мутный и этим ласковый, иногда — режущий глаза скальпелем розовато-лазурной красоты.

К таким вечным, не симулированным, вещам их сада можно отнести барменшу Лолу, при первом взгляде на которую становится понятно, что она — инопланетянка. Ее слегка раскосые глаза расположены на грушевидном лице на дистанции более широкой, чем это принято у жителей Земли: попытка ее создателей антропоморфизировать Лолу для того, чтобы она слилась с другими гуманоидами, удалась не вполне. Лола говорит голосом, в котором света больше, чем звука. Она наливает напитки плавными движениями, покачиваясь на длиннющих ногах. Любой личный вопрос приводит Лолу в состояние инопланетного анабиоза, она замирает, отключая большинство когнитивных функций, и сохраняет лишь наливательный рефлекс.

Или Большая Мэрилин. Четвертый светлячок в «Вишневом саду». Блондинка, которая выглядит как Монро, одета как (оделась бы) Монро. У нее пухлые губы Монро, прическа Монро, грудь Монро и полноватые предплечья Монро. Ее глаза подведены стрелочками, как глаза Монро на принтах Уорхола. У нее родинка Монро, причем, как и у Монро — на левой щеке. А еще в Большой Мэрилин два метра роста. Поэтому она одинока. К ней приезжали продюсеры с телевидения. Они умоляли ее спеть I gonna be loved by you перед камерами на гала-концерте в честь дня десантника и предлагали столько денег, что ей больше не пришлось бы появляться в «Черри Орчард» за свою тысячу в месяц плюс еда и напитки. Но Мэрилин их прогнала. Мэрилин не поет. Мэрилин танцует. И то иногда.

Ближе к утру, когда зал пустеет, она становится перед белой парковой беседкой с диджейским пультом и начинает плавно покачиваться. Чаще всего при этом — обнимая себя ладонями за плечи. Она повернута спиной к остальным. Она погружена в себя. По ее исполинской, но такой изящной фигуре видно, что человек танцует, солипсически забыв про присутствие других. Когда Яся увидела это в первый раз, по ее спине побежали мурашки. Это было так печально и так же хорошо, как вовремя услышанная 175-я соната Скарлатти, способная веселого растрогать, а плачущего — утешить.

Собственно, Ясин проблеск вырос из этой одинокой фигуры. Когда у нее вдруг получилось с кем-то заговорить с настоящей интонацией, она думала не о себе и не о работе. Она думала об одинокой фигуре Большой Мэрилин, покачивающейся в темноте полупустого зала.

— В стране, откуда я родом, — формулирует она, обращаясь к мужчине, сидящему рядом с ней на второй линии от сцены, — так много патологических неудачников. Хронических одиночек. Наследственных пессимистов. Смирившихся с мыслью о том, что помощи ждать неоткуда. Что те, от кого ждешь спасения — тебя добьют. Причем так было исторически. Поколение за поколением. И вот они живут. Разочаровавшиеся в героях, которых они убивали или отправляли в изгнание. В Боге, в доброту которого перестали верить. Потому что православные топили в крови католиков и униатов, католики — язычников и православных. И все это — во имя Бога. Какой же Бог после этого добрый? И вот они нашли себе заступницу. Царицу Агну. Которая связывает прошлое и будущее, землю и небо в своих снах. И на первый взгляд это может показаться трогательным. Потому что появляется надежда. Не любит тебя никто? Не нужен ты никому? Не получается ничего? Не беда! Где-то там, в куске янтаря, лежит Небесная Матерь. Которая о тебе заботится. Которая за тебя перед злым Богом впряжется. Но вот только не видно этого ни хрена. Этой ее заботы. Желания не сбываются. Волшебные деревья спилила на костер живая доска почета, с пятилеткой вместо головы. А фей продают в магазине конфиската. И в итоге все, пожалуй, еще печальней. Потому, что Бог не слышит. Ни нас. Ни Агны. Нас — потому что не просим. Ее — потому что она мумия.

Эта речь трогает ее собеседника. У мужчины на голове — аккуратная шапочка из коротко остриженной седины. А лицо — мятое, особенно вокруг глаз. «У меня зять с Алтая, — говорит он. — Так что — да. Я что-то такое слышал!» Потом они молчат какое-то время, и тесть человека с Алтая рассказывает, что у него умерла собака — большая овчарка, с которой он жил после того, как дочь вышла замуж за зятя с Алтая и они вместе уехали. Но не на Алтай, а в Стокгольм. Он рассказывает, как тяжело было хоронить эту собаку и как неподатлива мерзлая земля в Подмосковье. После этого они напиваются — морщинистый мужчина и Яся, причем мужчина пьет за свой счет, а Яся за счет заведения. Через несколько дней она снова видит его в своем чеховском зале. Обменявшись кивками, они спешно отводят взгляды и избегают смотреть друг на друга. Совсем как Вичка со своими партнерами по фитнесу. Только по несколько иным причинам. А может быть, на каком-то из уровней, — совершенно тем же самым.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация