– И с ним у нас вроде бы все нормализовалось. Я даже успела соскучиться по нему, – я заставила себя улыбнуться.
– Господи, как же я рада за вас! Поля, как же это прекрасно, когда все хорошо!!!
После обеда мы с Милой отправились путешествовать по детским магазинам – присматривать мебель, коляску и прочие приятные вещи для будущего племянника (или племянницы). Мы никуда не спешили, мечтали о будущем, покупали охапками милые детские вещицы, делились друг с другом какими-то своими женскими тайнами… Конечно, в подробностях я рассказала сестре о своей поездке в Уренгой.
– Скажи мне главное – ты собрала материал для будущего романа? Знаешь уже, о чем будешь писать? И еще – тебе важно придерживаться реальных событий или же ты снова все нафантазируешь?
– Нафантазирую, – призналась я честно. – К тому же часть событий, касающихся этой девушки, так и осталась мне неизвестна. Слишком много предположений…
– Конструкция твоего романа окажется, как всегда, сложной, и ты собираешься до самой последней страницы морочить читателям головы?
– Постараюсь их не разочаровать.
– И все-таки… Писатель – он же хозяин событий в романе. Чем закончится книга? Агренич останется жива? Или выяснится все-таки, что она погибла? Или просто исчезла? Ведь читателю будет интересно, что с нею стало! Может, она вышла замуж за этого Флорского и родила ему кучу детей? Или они разругались в пух и прах, и каждый пошел своей дорогой?
– Думаю, что для начала мне надо бы попытаться собрать как можно больше документального материала… Володя отправился навестить родную сестру Флорского. Мне почему-то думается, что он узнает у нее много интересного и неожиданного. Главное, чтобы она была жива-здорова. А я по дороге в Москву заеду во Владимир, чтобы уж выяснить все, что наметила… Возможно, Надя все это время жила у своей родной тетки. Есть у меня и еще одна мысль… И связана она как раз с тем, что мать Нади получила от своей сестры, Тамары Перовой, приглашение приехать во Владимир, погостить.
– Думаешь, это Надя созрела для встречи с матерью?
– Думаю, Тамара Петровна уговорила Надю увидеться с ее матерью. И мне бы очень хотелось присутствовать при их свидании.
– И как же ты это можешь осуществить?
– Приехать во Владимир, познакомиться с Перовой, войти к ней в доверие, попасть в ее дом, а там уж я и сама во всем разберусь – одна она живет или с племянницей? Можно сделать еще проще. Позвонить в Уренгой и спросить, когда именно мать Агренич собирается во Владимир. Пригласить ее заехать ко мне в гости. Скажу, что у меня есть для нее важная информация… А когда она окажется у меня, мне нетрудно будет выяснить, где именно и когда она встречается с сестрой. Словом, я должна проверить для себя эту последнюю версию.
– Господи, Полина, какая же у тебя интересная профессия! Ты прямо как господь бог – решаешь, кого оставить в живых, кого убить… Какая свобода! Можно тебе только позавидовать.
– Что мешает тебе заняться творчеством? Помнится, ты прекрасно рисовала, писала стихи… Думаю, у тебя сейчас есть замечательная возможность реализовать себя! Благо для этого имеются все условия. Ты далеко не бедная, у тебя большой дом, любящий муж и куча свободного времени!
– Ты права! Нельзя постоянно только вести домашнее хозяйство. Я подумаю, чем смогла бы заняться… Знаешь, Полина, мне с тобой так чудесно! Словно все хорошее, что было у меня в прошлой жизни, соединилось с теперешней, настоящей, понимаешь? И – извини меня еще раз.
– Мила, у меня есть одна идея, правда, это не совсем моя мысль, вернее, даже совсем не моя…Но я должна собрать кое-какой материал… не могу тебе сейчас всего рассказать.
– Это тоже связано с Агренич? И с твоей поездкой?
– И да, и нет…
Следующий час я посвятила рассматриванию на экране компьютера виртуальных портретов-близнецов ренуаровской мадемуазель Жюли Мане. До чего же свежи были щечки у девочки, длинны и ярки ее темно-серые глаза, густы и блестящи коротко стриженные волосы! Вероятно, так же прекрасна, свежа и нежна была Наденька Агренич в тот момент, когда ее впервые увидел восторженный и романтичный молодой человек, впоследствии исковеркавший ей всю жизнь…
Я с удовольствием бродила по сайтам и ссылкам, посвященным творчеству Ренуара, открыла для себя прежде незнакомые мне полотна, некоторые ссылки на которые, не раздумывая, я отправила к себе на почтовый адрес – чтобы не забыть. Так, к примеру, я долго рассматривала удивительный, прямо-таки роскошный, сияющий всеми оттенками оранжевого и салатового натюрморт с геранями, не могла не остановиться, чтобы не полюбоваться какими-то неслыханно ирисовыми оттенками лилового его знаменитой «Парижанки»…
Мне требовалось найти тему, вытекающую из творчества Ренуара, которая впоследствии послужила бы мне основой для интриги, направленной против Гохманши. Я должна, посулив Ларисе хороший гонорар, заставить ее собрать для меня материал, касающийся этого детского портрета Жюли Мане. Нет такой сферы, такого круга, где у нее не имелось бы связей. Я была уверена, что она за пару дней выполнит мою просьбу и положит к моим ногам всех художников, занимающихся копиями ренуаровских шедевров. Конечно, я сомневалась в том, что эти сведения помогут мне в деле, касающемся Агренич (тем более что я как бы решила для себя поставить в нем большую жирную точку), однако, используя Ренуара, я собиралась оказать реальную поддержку Володе.
Вот, наконец, мне на глаза попалась крохотная заметка, привлекшая мое внимание.
«В Нидерландах найдены картины Ренуара и Тенирса, считавшиеся прежде безвозвратно утраченными.
Полиция Нидерландов арестовала троих человек, подозреваемых в попытке продажи краденых картин. В их коллекции обнаружено восемь считавшихся утраченными полотен XVII–XIX веков, в том числе произведения Ренуара и Тенирса, сообщает AFP. Обнаруженные голландскими полицейскими картины были похищены из галереи Маастрихта в 1987 году.
Сами картины находятся в очень плохом состоянии, так как некоторые полотна годами хранились в сложенном виде.
Полиция заинтересовалась продавцами картин после того, как те предложили приобрести шесть полотен одной из страховых компаний, в которой они некогда и были застрахованы, и в свое время эта компания выплатила страховку за их пропажу в размере двух миллионов восьмисот тысяч долларов.
По этому делу были арестованы сорокапятилетний немец (проживал в Дубаи), его шестидесятидвухлетняя мать, а также некий мужчина шестидесяти шести лет. Имена подозреваемых не называются, и не уточняется, каким образом они стали обладателями этих полотен».
Я скопировала заметку, отпечатала ее на принтере и спрятала листок в сумку. До того момента, когда шасси самолета коснутся московской земли, у меня еще есть время обдумать, как именно следует построить интригу. Как состыковать, сплести воедино совершенно не связанные между собой факты, события – и мои планы.
