Брауни вытер колпаком мокрую от чая мордочку и, помолчав, честно признался:
– Не знаю.
– Как так?
– Обыкновенно. Нашло чегой-то. Такое мерещилось – чуть со страху не помер! Главное, так натурально все. Кажется, руку протяни – дотронешься. – Его передернуло. Хранитель очага помолчал, хмуря кустистые брови, бросил на Нэрис сумрачный взгляд и, наконец, отрывисто велел: – Иди спать. Муж, поди, заждался.
– Спать? – Она всплеснула руками. – Это после всего, что ты тут устроил?! Да я и глаз не сомкну!
– Дело твое. – Он спрыгнул на пол. – А только сей же секунд бегом в постель. Хватит полуночничать. Будешь завтра как репа вареная, а дети и так, почитай, без матери растут.
– Но как же…
– С тем, что видел, сам разберусь, – уже шагнув в темноту лаза, буркнул он. – И я не понял, и ты не поймешь, а среди наших стариков мудрецы подходящие имеются. Иди спать! До завтрашней ночи, глядишь, обернуться успею.
Нэрис открыла было рот, чтоб возразить, но брауни уже исчез. Стенная панель с тихим щелчком встала на место.
– Замечательно, – после паузы выдохнула леди Мак-Лайон, тупо глядя на язычки пламени в камине. – Устроил истерику, наговорил непонятного, едва до слез не довел – и вот вам пожалуйста… Хоть объяснил бы, что ли, чего так испугался? Огонь, корабли, трон… Ничего не поняла. Ровным счетом ничего!
Ивар услышал, как приоткрылась дверь спальни. Зашуршали юбки, глухо звякнул о каминную полку подсвечник. Скрипнула половица.
– Не осторожничай, – сказал он, открывая глаза. – Я не сплю.
– Почему? – Супруга, уже в одной рубашке, выпутывалась из складок лежащего у ног платья. – Бессонница? Может, капель?..
– Нет уж, спасибо. Тем более спать я хочу зверски. Что ты так долго? До кухни и обратно идти всего ничего.
– Да так… задумалась, засиделась…
– Угу. Значит, точно брауни. Слушай, он меня боится, что ли? Или обществом моим брезгует?
Нэрис, смущенно опустив глаза, задула свечу и юркнула под одеяло.
– Просто он считает, что это «не по правилам», – возвращаясь к прерванному разговору, сказала она. – Я ведь ему почти что как внучка родная, а ты… Брауни к людям долго привыкают.
– Насколько я помню, с Кэвендишами у него таких трудностей в свое время не возникло, – с прохладцей отозвался лорд. – Не нравлюсь я твоему ушастому приятелю, к бабке не ходи.
– Не ты, а служба твоя. Она, знаешь ли, много кому не нравится.
– Да, жаль, что ты не из числа этих здравомыслящих людей… Нэрис!
– А?
– Я спать хочу.
– Ну так и спи. Я свечу потушила и не храплю, кажется.
– Еще и фыркаем? Вот теперь мне совсем интересно стало. – Ивар привстал и, опершись локтем на подушку, велел: – Давай-ка рассказывай, милая! И не финти. Гостиная прямо под нашей спальней, и твои охи-вздохи я отсюда прекрасно слышал.
– Ну подумаешь, чаем обожглась!
– Не смеши меня, пожалуйста. Обожглась… Нэрис, я же не отстану. Ну?
– Ивар, правда… Ивар! Ивар, прекрати. Убери руки, мне же щекотно!.. Ай! Ты холодный как лягушка! Вот что за человек, право слово?.. Ай! Ну ладно, ладно! Хватит. Я расскажу…
– И стоило брыкаться? – Королевский советник удовлетворенно хмыкнул и оставил хихикающую жену в покое. – Так что у вас там стряслось? Кое-кто снова пытался наставить тебя на путь истинный?
– Не совсем, – медленно отозвалась Нэрис. И, глядя в темный потолок, поежилась: – Ты бы это видел! Он сначала, знаешь, все просил никуда не ехать. Сказал, что нас не ждут, что конунг зря праздник затеял… А потом вдруг словно не в себе сделался. Как в припадке падучей
[7] забился, только что пена изо рта не пошла. Хрипит, глаза неподвижные и бормочет, бормочет!..
– А что конкретно бормотал?
– Да я с перепугу всего несколько слов разобрала. Что-то про беду, про огонь, про корабли какие-то – совершенно ничего не поняла! А он объяснять не захотел. Велел спать идти, а сам убежал. Я так понимаю, с кем-то из своих советоваться.
– М-да, – после паузы протянул Ивар. – Хорошенькие новости. А раньше такие просветления с ним случались?
– Ни разу! – заверила Нэрис, вспомнив остановившийся взгляд домашнего духа. – И если ты на игру с его стороны намекаешь…
– Какие уж тут игры. Я ведь так понимаю, что после припадка твой приятель ехать тебя уже не отговаривал?
– Нет. Насупился да убежал. Ивар, ты думаешь?..
– О том же, о чем и ты, – хмуро обронил лорд Мак-Лайон. – Предсказания мрачные, Эйнарово молчание… Чтоб я сдох, если все это никак друг с другом не связано! Огонь, значит. Беда. И конунг зря все затеял? Любопытно. Больше брауни ничего не сказал, точно?
Нэрис закусила губу, тихо радуясь, что камин уже прогорел и в темноте муж не видит ее лица. В мозгу всплыло отрывистое: «Оборотень… умрет оборотень!» Конечно, домашний дух мог иметь в виду кого угодно – мало ли на свете перевертышей? Но что, если… «Ох, нет! – внутренне вся сжимаясь, подумала она. – Только не Творимир! Да что ж я за клуша такая?! Надо было не ахать да голосить, а брауни к стенке прижать и выведать – что же он там увидел? Кого увидел? И только ли оборотня?»
– Нэрис?
Встревоженный голос мужа заставил ее прийти в себя. Нэрис встряхнулась, отогнав тревогу, и сказала виновато:
– Извини, милый. Я… я просто пыталась вспомнить еще что-нибудь.
– Вспомнила?
– Нет. Но брауни сказал, что постарается до завтрашней ночи обернуться. Стало быть, мы с ним еще увидимся. И уж тогда-то я его потрясу! Нагнал страху, хоть правда теперь никуда не езжай.
Ивар задумчиво молчал. Правильно истолковав наступившую тишину в спальне, леди Мак-Лайон подпрыгнула на перине:
– И даже не мечтай «забыть» меня дома! Я еду с тобой!
– Нэрис…
– Нет, нет и нет! – Она лихорадочно замотала головой. – Хоть свяжи и на три замка запри! Ты что же думаешь – после таких-то пророчеств я одного тебя на север отпущу? А сама буду у окошка сидеть и ждать, пока меня…
– …не оставят вдовой? – закончил за нее посмеивающийся супруг. И, притянув нахохлившуюся жену к себе, зарылся лицом в ее волосы. – Тсс. Не сопи, еж ты мой воинственный. Черт с ними, с этими дурными предзнаменованиями – не в первый раз!.. Поедем вместе. В крайнем случае будет как в твоих любимых сказках: «Жили они долго и счастливо и умерли в один день».
– Ивар, тьфу на тебя!
– Ну а что? – Он ухмыльнулся и пожал плечами. – Раз уж такие горизонты замаячили, надо предусмотреть любое развитие событий! Ну-ну, тихо. Я же пошутил.
