– Что…
– Ш-ш! – Ульф быстро обернулся и приложил палец к губам. – Тихо. Там, впереди – слышите?
Нэрис, ничего не понимая, затихла. Ульф не соврал – со стороны псарни доносились чьи-то голоса. Густо сыплющий снег глушил звуки, но отдельные слова и даже фразы все-таки можно было разобрать. У самых дверей разговаривали двое – мужчина и женщина.
– …ты привязалась ко мне, ну? Говорю же – сон, и больше ничего!
– Я не спала.
– А я – спал! – раздраженно перебил мужчина. Нэрис подалась вперед – голос показался ей смутно знакомым. – Сколько повторять – никуда я не выходил той ночью! Ни через заднюю дверь, ни через переднюю!
– Но я слышала… Не кричи, прошу тебя! Я ничего не сказала лорду, я верю, что ты ни в чем не виноват, просто скажи мне…
При слове «лорд» Нэрис навострила уши. Ах вон оно что! Вот почему Тихоня столбом-то встал! Леди Мак-Лайон вцепилась в локоть норманна и затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово. От псарни донеслось какое-то невнятное восклицание. И, после паузы, снова мужской голос:
– Забудь о том, что ты слышала. И не вздумай нести эту ересь гончей. Я никуда не ходил, ясно?
– Ясно, но…
Что она собиралась возразить, ни Ульф, ни Нэрис так и не узнали. Где-то слева громко хлопнула дверь, и голос ярла Гуннара, которым можно было валить деревья, весело проорал:
– Ингольф! Ты там не заблудился, нет? Али сугроб выбираешь повыше?
Невидимая парочка затихла.
– Ульф, – торопливо прошептала леди, дергая норманна за рукав, – к псарне, быстрее! Может, успеешь увидеть, кто…
Окончание фразы ушло в пустоту – Тихоня служил у главы Тайной службы не первый день и знал, что нужно делать. Нэрис проводила норманна взглядом. Успеет? Нет? «Чтоб ему провалиться, этому снегопаду! – с досадой подумала она. – В трех шагах ничего не видно, и даже голосов толком не разберешь!» Нэрис тряхнула головой, обрушив с капюшона новую порцию снега. Ну почему, почему у нее не такой острый слух, как у Творимира? Он бы и весь разговор в подробностях расслышал, и наверняка понял бы, кого спугнул ярл своим воплем!
Но оборотень в отряде лорда Мак-Лайона имелся только один. И сейчас его здесь, увы, не было.
Глава 22
В гостевом домике стояла тишина. Лишь потрескивали дрова в очаге, да из сеней изредка доносился хруст соломы – это ворочался во сне Ульф. Нэрис, закутавшись в мягкий полог поверх одеяла, спала неслышно. Сидящий у огня Творимир, чья очередь была сегодня дежурить, тоже подремывал, время от времени встряхиваясь, когда громко лопалась от жара кора на одном из поленьев.
Не спал только лорд Мак-Лайон. Навалившись грудью на стол, уткнув локти в беспорядочно разбросанные бумаги, советник гипнотизировал взглядом неподвижный язычок свечи и думал. О том, что рассказал ему Тихоня, о том, что поведала Нэрис, и о безымянной женщине, которая слышала, а возможно, и видела человека, тайком покинувшего дом в ночь убийства Хейдрун. К сожалению, настигнуть загадочную парочку Ульф не успел. Сильный снегопад и громогласность Гуннара сыграли с норманном злую шутку: добравшись до дверей псарни, Тихоня увидел только притоптанный снег да опущенный снаружи засов. Две еле-еле видные цепочки следов – вот и все, что осталось от заговорщиков. Ульф, конечно, так просто не сдался, помчался по следу, да недолго бежал: теряющиеся в снегу дорожки локтей через десять разошлись в стороны, а вскоре и вовсе пропали. Пришлось возвращаться с пустыми руками.
Ивар выбил по столешнице неслышную дробь. Само собой, уже и это – лучше, чем ничего, но одними разговорами сыт не будешь. Голосов ни Нэрис, ни Ульф не разобрали. Один женский, второй мужской, оба вроде знакомые, но чтоб точно сказать… Ясно одно: парочка достаточно близка друг с другом, и к слугам ни он, ни она отношения не имеют. Слишком уж чисто разговаривали оба – Тихоня, обладающий редкой памятью, пересказал нанимателю весь разговор дословно. «И что же мы имеем в результате? – подумал советник. – Некая женщина, ночевавшая тогда в большом доме, случайно оказалась свидетельницей того, как некто, хорошо ей знакомый, улизнул через заднюю дверь посреди ночи. Если принять во внимание, что оба из господ, а гости уже давно разъехались, то выбор невелик… Нэрис, Тира, Астрид и Альвхильд. Первую отбрасываем, вторую тоже – супруга Гуннара на тризну не осталась. Значит, или невестка Олафа, или жена Ингольфа». Лорд снова забарабанил костяшками пальцев по дереву. Так. Если это была Астрид, то слышать в ночь убийства она могла и собственного мужа, и тестя, и деверя. Но сейчас ни Рагнара, ни Олафа в Бергене нет. Эйнар под стражей, и в памятную ночь его не было в большом доме. Гуннар тоже отпадает. Остаются двое – ярл Ингольф и Харальд. Первый как раз находился снаружи – это подтверждают призывы Гуннара, а второй… Где был второй?
Теперь Альвхильд. Она здесь гостья, к тому же сама по себе не бог весть какая смелая. Тыкать тому же Харальду, особенно учитывая, что старший сын конунга ей очень не по душе, она бы не стала. Если, конечно, ее неприязнь – не блеф. Допустим, нет. В таком случае беседовать Альвхильд могла только с тремя людьми – мужем или кем-то из пасынков. Общий тон разговора этой теории не противоречит… Лорд Мак-Лайон прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Альвхильд или Астрид? Кто же из них?
«Я не спала».
«А я – спал! И никуда не выходил той ночью!»
«Но я… слышала…»
Пальцы Ивара замерли. Глаза открылись. «Она слышала, – понял лорд. – Только слышала! Дом в ту ночь был набит людьми под завязку, на половине конунга разместили ярла Ингольфа с семьей, на половине Астрид и Рагнара – семейство Гуннара. А сами хозяева спали на гостевой половине, там, где сейчас сидит Эйнар. То есть сыновья конунга, его невестка и он сам всю ночь провели бок о бок, на соседних лежанках. И выйди кто из мужчин наружу – Астрид не только услышала бы это, но и увидела!» Лорд быстро поворошил бумаги и, выудив план большого дома, уткнулся в него носом. Так-так-так… Ну да. Здесь даже пологов между лежанками нет. Стало быть, если женщиной у псарни была Астрид, то «слышать» она могла кого угодно, кроме членов своей собственной семьи! Но гостевая половина слишком далека от задней двери. И так точно определить, кто именно выскользнул из дома, женщине в таком случае никак не удалось бы. Значит…
– Альви, – задумчиво проронил советник. – Крошка Альви?
Он переместился взглядом по плану вверх. Нахмурился. И, пошевелив губами, резко повернулся на стуле:
– Творимир!
– Эх?!
Русич, проснувшись, подскочил вместе с табуретом и уставился на друга мутными глазами. На кровати потревоженно шевельнулась Нэрис. Однако лорду Мак-Лайону было не до чьих-то спокойных снов.
– Творимир, – отрывисто повторил он, – очнись. Это срочно! Ты знаешь, кто из бойцов Эйнара сегодня не в карауле?..
Утром леди Мак-Лайон разбудили самым бесцеремонным образом. Дражайший супруг, сдернув со сладко посапывающей Нэрис меховой полог, громовым голосом скомандовал:
