– Домой уехала, Гуннар настоял.
– Тоже верно. Я б и тебя отправил подальше, да куда ж? – Он, помедлив, раздумчиво добавил: – Хотя к Гуннару на двор и можно, если так-то…
– Рагнар!
– Не фыркай, – сердито велел он, увлекая вскинувшуюся было жену к большому дому. – Сама же видишь, что у нас творится! Ингольф, Эйнар и Мак-Лайон без жен уже остались, еще мне не хватало!.. А ну как душегуб и до тебя доберется? Или зверь давешний назад повернет?
Астрид вздрогнула. А потом, сведя брови на переносице, упрямо мотнула головой:
– Не вернется, без того чудом ушел. И не поеду я к Тире! На кого дом оставлю? На вас с братьями?.. За больными догляд нужен. Ты их, что ли, перевязывать будешь?
Рагнар недовольно крякнул. По его мнению, с ранеными прекрасно справились бы слуги. Но поди объясни это Астрид! Упрямая – сил нет. И порой еще хуже суетливой Гуннаровой женушки: все-то ей надо самой, да на совесть, да под личный надзор…
– Ярл из тебя вышел бы просто на зависть, – примирительно сказал он. Супруга улыбнулась. – Ну, пойдем! На стол соберем, что там с тризны осталось, перекусим да спать… Лорд-то как? Живой?
Астрид поморщилась. Эйнар приволок бесчувственного шотландца в большой дом, госпожи Мак-Лайон рядом не было, так что пострадавшим, как и прочими ранеными, пришлось заниматься старшей хозяйке. В лекарском деле она понимала и еще одного раненого приняла без возражений, но внутренне сердилась до сих пор. Без гостей увечных не знаешь, за что хвататься, а они еще и на рожон лезут сами! Это кем же быть надо, чтобы в одиночку да без оружия на целого медведя переть?.. И ведь выжил! «Правду говорят, что дураку море по колено», – пасмурно подумала северянка. И посмотрела на мужа:
– Живой. Не очнулся еще, но можно не беспокоиться. Я его велела в гостевой дом отнести, чтоб место освободить. Там Ульф вернулся, приглядит. Если вдруг хуже станет, меня позовут, но это вряд ли. Кроме руки, ничего не пострадало. Серьезно, я имею в виду.
– Хорошо. А то Харальд мне уже плешь проел – что-де королю шотландскому предъявим да как отбрехиваться будем, коли советник его помрет… – Рагнар передернул плечами. Лорд Мак-Лайон ему нравился, но не до такой степени.
Уже поднимаясь на крыльцо в обнимку с женой, норманн оглянулся в сторону гостевого домика. Вспомнилась тризна, собственная поднятая чаша и тихий голос: «Ничего больше не ешь и не пей, пока я не вернусь». К чему лорд это сказал – опасался, что отравят? И что делать теперь, когда вернуться-то гончая вернулась, но лежит деревянной чуркой и ни глаз раскрыть, ни объяснить ничего не может?
«Ну не поститься же мне теперь! – раздраженно подумал Рагнар. – А если он только через неделю очухается?»
– Верно Эйнар говорит, – буркнул он себе под нос. – Одна головная боль с этих гончих!..
Астрид удивленно обернулась, но муж только махнул рукой и быстро взбежал вверх по ступенькам.
Тишина, царившая уже который час в гостевом домике, с каждой минутой густела все больше – словно наваристая каша, с лишком насыпанная в котел. Еще немного – и полезет наружу, выплеснется в огонь, зашипит, задымит… Ульф, сидящий на сундуке у кровати, повернул голову. Лицо его на мгновение исказила гримаса недовольства. «И чего явился? – подумал он, мазнув взглядом по темной сухощавой фигуре у очага. – Ишь, застыл, как курган могильный. Эти русы!..»
Норманн нахмурился и отвернулся. Незваный гость раздражал его одним своим присутствием – с того самого момента, как в числе еще двух дружинников Эйнара переступил порог, неся на одеяле бесчувственного лорда Мак-Лайона. Старшая хозяйка велела отправить раненого сюда, что они и сделали – под присмотром Тихони. Только тех двоих давно след простыл, а этот уселся как ни в чем не бывало и объявил, что подождет. Невнятное мычание Ульфа, даже опешившего слегка от такого нахальства, белоголовый рус заткнул быстро. «Время дорого, – отрезал он. – Мне нужен твой хозяин сразу, как очнется. Для его же блага». Что дружинник имел в виду, так и осталось невыясненным. И как ни велик был соблазн вышвырнуть наглеца за дверь, Тихоня этого не сделал. О чем теперь жалел все больше и больше: Вячко ничего не говорил, ничего не трогал, на жизнь его сиятельства не покушался, просто сидел и смотрел на огонь, но даже это бесило норманна до невозможности. «Не будь они с Творимиром приятели, я бы…» – подумал Ульф, но мысль свою так и не закончил, только голову опустил. Творимир! Да как же такое могло получиться?
Кем на самом деле является бывший воевода, Тихоня, конечно, знал. И не раз видел, как оборотень перекидывался. Спервоначалу норманн струхнул, понятно. И во второй раз тоже. А после уже как-то привык – наверное, как раз потому, что даже в обличье зверя Творимир всегда оставался человеком, телохранителем, другом… И Ульф даже мысли не допускал, что может быть как-то иначе. А теперь? Как быть, чего ждать?..
– И что ж с ним стряслось ни с того ни с сего? – забывшись, с тоской пробормотал Тихоня.
Дружинник у очага шевельнулся.
– Огонь, – сказал он, не глядя на норманна. – В нем все дело.
Ульф открыл было рот, но ничего спросить не успел: по левую руку заскрипела кровать.
– Огонь, – сипло повторил лорд Мак-Лайон, открывая глаза. – Да, меня предупреждали…
– Ваше сиятельство! – подскочил Ульф. И, слетев с сундука, наклонился над раненым. Советник был бледен как полотно, однако серые глаза блестели в полутьме вполне живо. – Наконец-то! Вы это… как? Воды дать? Подушку?
– Браги, – сквозь зубы выдавил из себя Ивар, делая попытку сесть, – и покрепче… У, дьявол!
– Руку! – запоздало вскрикнул Тихоня.
Лорд, неудачно опершийся на пострадавшую конечность, рухнул обратно на одеяло. Вдохнул, выдохнул и, осторожно пошевелив пальцами правой руки, через силу улыбнулся.
– Ну хоть не рабочую, – обронил он. – Ульф, давно вернулся?
– Затемно еще, – кивнул тот, помогая тихо бранящемуся от боли нанимателю сесть. – Письмо привез. Хотите, сам зачту, ежели вам несподручно?
– Погоди. – Ивар нахмурился. Широкая фигура норманна порядком заслоняла обзор, но застывший у огня мужской силуэт лорд все-таки разглядел. – Письмо дай сюда и бегом за брагой. Не соображаю ни черта… Ну?
– Может, прочтете сначала? – нехотя протянул Тихоня, вынимая из-за пазухи свиток. И с подозрением оглянулся на молчащего дружинника: оставлять хозяина с ним один на один Ульфу не хотелось.
Ивар сердито дернул плечом:
– Иди. Кому я сдался, право слово?.. И не стой над душой, сказано тебе!
Тихоня неодобрительно прищелкнул языком, но спорить не решился. «Поймаю кого-нибудь из бойцов во дворе, – подумал он, стягивая с гвоздя плащ, – да пошлю за бочонком. А сам вернусь. Не нравится мне этот белобрысый!» Он воинственно нахохлился и вышел. Хлопнула дверь.
– Это хорошо, что вы пришли, – помолчав, сказал лорд Мак-Лайон. – Я бы так быстро не вспомнил… Что с ним? Убит?
