Нэрис, хихикнув, благосклонно кивнула и, опираясь на руку мужа, медленно пошла рядом с ним по дорожке. Вчерашняя метель была недолгой, так что двор давно успели расчистить от снега. А может, и носившиеся полночи туда-сюда бойцы утрамбовали…
– Ивар, – вспомнив о метели, встрепенулась леди, – так что, пропавший скальд пока не объявлялся?
– Нет. Как сквозь землю. Все пристройки обшарили, на сеновале каждую сухую травинку перетряхнули – пусто. Дружина Рыжего клянется, что с прошлого утра его никто не видел. А то и с позапрошлого.
– То есть…
– Вот-вот. Как утром после свадьбы Харальд его лично из дому пинком выпроводил, так старик и пропал с концами. Правда, один из младших конюхов говорит, что видел кого-то похожего возле погреба, в то самое утро, как конунг отплыл. Но толку-то от такого свидетеля? Он и сам не уверен – Матс это был или кто другой. Парень того скальда, кажется, не знал совсем. А стариков пьющих везде хватает, что в Тронхейме, что в Бергене. Погреб, кстати, мы тоже проверили.
– Никого?
– Само собой. – Ивар помолчал и добавил: – Ну да нестрашно. Куда он из Бергена денется?
Нэрис нахмурила брови, но ничего не сказала. Лорд утешительно похлопал ее по руке:
– Не расстраивайся раньше времени. Может, старик на Харальда разобиделся да в каком-нибудь ближайшем кабаке засел? Я уже Эйнаровых ребят отрядил на поиски. Найдут.
– Хорошо бы, – сказала леди Мак-Лайон. И, увидев впереди гостевой домик, уже почти ставший родным, быстро обернулась на плетущегося по пятам супругов Тихоню. Исчезнувший скальд тут же вылетел у нее из головы.
– Ивар, – понизив голос, зашептала она, – помнишь, что ты мне вчера обещал?
Советник бросил косой взгляд через плечо.
– С Ульфом поговорить?
– Да. Мне кажется, он что-то знает. Ну или догадывается.
– Исходя из того, что ты мне рассказала, сомневаюсь… Но изволь, побеседую. В конце концов, я его в охранники брал, а не в надсмотрщики. Пусть головой думает, перед тем как рот открывать.
Нэрис смутилась:
– Ты только не слишком его ругай, хорошо? Все-таки меня с этим двоеженством тоже занесло.
– Да уж, – крякнул Ивар, – хватила ты, дорогая! Кто-кто, а Ульф по этой части кремень, даром что норманн. Еще бы горячку не порол когда не надо, цены б ему не было… Ну да ладно. Я постараюсь помягче. А то ведь и правда сбежит, не дай бог, как те же Мак-Тавиши.
Лорд сделал паузу и весело закончил:
– И останется бедняга Творимир с нами двумя на руках, как вдовец с грудными младенцами!
Запас времени, дарованный холодом и спешкой Рагнара, был не бог весть какой. Так что советник, едва успев переступить порог гостевого домика и снять плащ, сразу взял быка за рога.
– Тихоня, иди сюда, – велел он и указал пальцем на табурет.
Норманн, явившийся на призыв, послушно сел. Не выволочка ли грядет? С одной стороны, за вчерашнюю оплошность его еще вчера же и простили, но с другой… Уж больно тон у лорда добродушный! Он вот таким же манером обычно свидетелей допрашивать любит. Только какой же Ульф свидетель? Тихоня вопросительно посмотрел на хозяйку, но та уже забралась с ногами на кровать и достала вязанье, изо всех сил делая вид, что разговор ее не касается. Старый воин безрадостно вздохнул и поднял глаза на лорда Мак-Лайона.
– Расслабься, – хмыкнул тот, – громы с молниями я сегодня метать не в настроении. Хотя, признаться, мог бы. Скажи-ка мне, дружище, с каких это пор ты чужое добро на щепки пускаешь и собственной госпоже грозишь?
– Я?! – изумился Тихоня.
– Ну не я же. Корзину кто сломал? На леди кто орал? Вспоминай, вспоминай. Уж вчерашний-то день ты хорошо запомнил.
Норманн уткнулся взглядом в пол и набычился:
– Глотку драл, ваша правда, но чтоб грозить – такого и в мыслях не было! А ежели госпожа с перепугу не то подумала – дак я ж все одно повиниться хотел. Не успел только до вас-то…
– Похвально, – кивнул лорд. – Ну да прощение подождет. Любопытно мне, Ульф, с чего ты вообще этакую бучу поднял? Стыдно бойцу, да еще в твои годы, на женщину голос повышать. Чем тебе хозяйка не угодила?
– Да… так…
– Вот именно – да так. Ну сказала лишнее, не подумав, с кем не бывает? Ты, между прочим, тоже хорош.
– Опять я? – заморгал Тихоня. – Да я всего-то и сделал, что на базар ей идти запретил! Потому что у меня приказ был, вами даденный, а…
– Это понятно, – перебил его лорд, – только ведь не в моем приказе дело было, а, Ульф? И не из-за моей супруги спор вышел, а из-за твоей. Так?
– Так, – помолчав, вынужден был признать норманн.
– И что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Виноват, – буркнул Тихоня, – больше не повторится…
Ивар покачал головой:
– Не то, Ульф, не то. Ты глаза-то от пола подними, дыру прожжешь. И отвечай на вопрос: почему жену дома оставил? Сколько помню, ты все эти годы только и делал, что север свой ей нахваливал. Да и родня у тебя здесь какая-никакая, а имеется. Или Бесс для них недостаточно хороша?
Норманн уязвленно вздернул подбородок:
– Раз для меня хороша – хороша и для всех!
– Тогда в чем дело? – поднял брови провокатор. – Вы люди не бедные, хозяйство без вас не развалится, да и за детьми есть кому приглядеть. Давай-ка начистоту, Ульф. А песни про то, какая твоя женушка хрупкая да нежная, при себе оставь. Тут я с леди солидарен. Ну?
Тихоня снова уставился в пол. Говорить, тем более «начистоту», ему страх как не хотелось. Но от гончей разве отвяжешься?..
– Не пустил, потому что боялся, – хрустнув пальцами, наконец выдавил из себя он. – Может, и зря, того не ведаю. А только у нас семеро по лавкам и нечего ей тут делать! Да еще и с такой-то госпожой…
Со стороны кровати послышалось возмущенное сопение и яростный звон спиц. Ивар улыбнулся краем губ, но промолчал. Он знал по опыту, что разговорить Ульфа трудно, а вот сбить с мысли – легче легкого. Тем более что насчет леди Мак-Лайон прямодушный норманн нисколечко не заблуждался.
– Я-то чего? – продолжал Тихоня, все так же не глядя на командира. – За что купил, за то и продаю. Может, и брехня, конечно – виданное ли дело, чтобы такой человек… А с другой стороны, ведь не сторонние люди рассказывали? Ну, понятно, что никто вроде как не видал… Своими-то глазами, в смысле… Только ведь просто так даже корова мычать не станет!
Норманн развел руками и исподлобья взглянул на лорда. Тот ответил вояке сумрачно-тоскливым взглядом.
– Ульф, – наконец выговорил он, – ты в гроб меня вгонишь своим красноречием.
– Так я ж… – растерялся Тихоня. Позади него раздраженно звякнули спицы. Советник шумно выдохнул и встряхнулся.
