– Извините, вы не закинете сумку наверх? – вернул его к действительности женский голос.
– Да пожалуйста, – он подхватил тяжёлую клетчатую сумку, признак челночного бизнеса, пристроил куда следует, сел и глянул на женщину лет тридцати, крепкую, уверенную, с весёлыми глазами.
– Я вижу, вас что-то мучает, вот и решила… побеспокоить.
– Понятно, – почти улыбнулся он.
Женщина, согласно бизнесу компанейская и словоохотливая, начала раскручивать знакомство, но это было уже не интересно Павлу. Мыслями он снова вернулся к Лене. Допил пиво, чуть «захорошел» на голодный желудок и не стал сопротивляться мечтам. Прикрыв глаза, он увидел квартиру Олега Петровича и себя, зашедшего по-соседски… Конечно, он не за кофемолкой придёт. И в руках у него будут, конечно, розы – нежные, не яркие и не бледные. Как Лена. При мыслях этих Павлу стало так хорошо!.. Вдруг электричка дёрнулась, видимо с остановки, и будто смахнула этот розовый сон.
«Выходит, всё простить Олегу Петровичу? Все эти годы, весь этот груз за плечами и на душе, оборвать цель, ради которой жил? Да и Лену, даже во сне, он никогда мне не отдаст!.. Господи, вот и разобрался, – повторял он, не открывая глаз, а сердце тянуло всё туда, в розовый сон… – Ведь не целился же Олег Петрович в меня специально! Это ясно. Да, страшная ошибка, но ведь не преступление! И, судя по всему, жизнь у него после этого раем не была. Так что же – продолжать жить с камнем за пазухой? И смотреть вечно только на фотографию Лены? Нет! И я на что-то гожусь, если честно; вон, даже Хабит ценит».
От мысли этой Павел поморщился и открыл глаза. Соседка напротив внимательно и с улыбкой смотрела на него.
– Вздремнул я, устал в командировке, – объяснил он. – Похоже, моя остановка. Всего хорошего, – и Павел вышел.
«Увы, решения пока не нашёл, но душе стало легче, и за это слава Богу», – думал он, подходя к «Фрегату». И будто споткнулся взглядом. У подъезда стояли Лена и Сергей. «А о нём я забыл совсем!.. Ведь предупреждал же, и не шутя! Значит, и пистолет ему нипочём?… Ну-ну, – Павел почувствовал, как былая злость снова овладевает им. – Я тебе покажу, щенок, как под ногами у меня вертеться! И без тебя проблем хватает!» – он хотел тут же броситься на Сергея, но ради Лены взял себя в руки и остался стоять вне света фонаря.
– До свиданья, – сказала Лена, одетая в белое и пушистое.
– До завтра, да? – спросил Сергей и неожиданно чмокнул девушку в щёку, чем окончательно вывел из себя Павла.
Не успела закрыться за Леной дверь, как Павел набросился на Сергея, одним ударом свалил его с ног. От неожиданности тот вскрикнул, и услышавшая это Лена снова рванулась на улицу.
Павел приподнял за воротник пальто Сергея, приблизил его ошарашенные глаза к своим, почти диким в эту минуту. Да он и был сейчас зверем.
– Ты не понял меня, да? И пистолет забыл?
– Не понял, – ответил Сергей и неожиданно сильно ударил Павла в бок.
«Хорош ответ», – отметил зачем-то Павел и бросился на соперника уже с полным правом войны.
– Ребята, прекратите! – попробовала вмешаться Лена, но это только придало огня битве. Лена отошла и заплакала: – Что же это такое? Ну, ребята, ну, перестаньте!..
Но её будто не слышали. Много чего накопилось в обоих и словно дождалось своего часа, и было ясно, что бой будет продолжаться до последнего.
– Я милицию вызову! – крикнула от отчаяния Лена, но они уже, как глухари на весеннем току, никого не слышали…
К подъезду подошёл возвращавшийся из института Олег Петрович, увидел внучку, соперников – и всё понял, но какое-то время от неожиданности не знал, что делать. Вспомнив о больной руке Сергея, он подступил вплотную и крикнул:
– Прекратите сейчас же!
И споткнулся о дикий взгляд Павла.
– Ребята, ради Бога, хватит, прошу вас, – продолжала плакать Лена.
– Ты понял меня? – снова спрашивал Павел уже еле стоящего на ногах Сергея.
– Нет, не понял, – будто заведённый, отвечал тот и подтверждал очередной «сдачей».
И вдруг Лена рванулась к обоим и закричала что есть мочи:
– Я не хочу знать вас! Звери, дикари, самцы!
Этот крик, словно ток, пронзил охмелевшие от борьбы головы соперников, и они в изнеможении рухнули на снег…
– Сергей! – бросился Олег Петрович к юноше.
– Павел! – кинулась Лена к соседу, приподняла его голову и надела валявшуюся рядом ушанку…
Рядом взвизгнули тормоза милицейской машины.
– Что происходит? – открыл дверцу страж порядка.
– Да ничего такого, – откликнулся Олег Петрович, помогая подняться на ноги Сергею.
Но милиционер решил убедиться сам.
– Ну, поспорили маленько, с кем не бывает, – Павел отряхивал от снега пальто.
– Документы предъявите! – страж порядка решил действовать по уставу.
Павел замялся. Сергея Олег Петрович оттеснил в тень…
– Да это муж мой! Пошли домой, бабник! – нашлась Лена…
ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС
Нет, всё-таки жизнь полна неожиданностей! Сегодня по приезде Изольды в родной город на той же тесной и не очень чистой, пардон, электричке, её, слава богу, не втолкнули, как недавно, в чёрную машину, а четверо почти что гвардейцев, правда, тоже в чёрном, встретили артистку, подарили букет цветов и сопроводили торжественно прямо до дома: двое – с одной стороны, двое – с другой. Между собой они не разговаривали, и Изольда поняла, что цветы – это от мэра, а свирепые взгляды – от Хабита, и сегодня они спорят на её счёт таким образом. Артистка поняла, что охота за её гонорарами продолжается. Как человек творческий, Изольда оценила пикантную, почти юмористическую ситуацию, если, конечно, забыть не слишком ласковый приём у Хабита.
Когда подошли к парку, она попросила разрешения присесть на минутку на скамейку, объяснив, что на каблуках очень устают ноги. И присела. «Гвардия» встала рядом. Моментально собрался народ, благо время было ещё детское. И, конечно же, местные папарацци. «Гвардии» поневоле пришлось ретироваться, хотя один из хабитовских бугаев успел шепнуть ей на ухо: – С огнём играете, мадам!
Изольда довольно громко парировала:
– Играете вы, молодые люди, а я работаю!
Она встала, но толпа уже собралась, просили автографы, задавали вопросы, просили что-нибудь прочитать из последней программы.
– Ну, что ж, только одно стихотворение, хорошо? Ввиду прохладного воздуха.
Сестра моя, не надо лупы,
Чтоб разглядеть свои дела.
И я была такой же глупой,
И я без Господа жила.
Меня преследовали беды,
И мрак глумился над душой,
И почему-то все победы
К себе утаскивал чужой.
Я шла, как многие, к финалу,
И начал день по швам трещать,
И слишком долго я не знала
Той муки сладостной – прощать.
Не знала, бурной мчась рекою,
Что у судьбы особый счёт,
Что не дают душе покоя
Ни власть, ни деньги, ни почёт.
Но есть одна дорога к счастью —
Дарить участье вновь и вновь…
И стали тут же возвращаться
Ко мне надежда и любовь…
– А теперь разрешите мне уйти домой. После концерта и дороги хочется отдохнуть.
