Через пять минут Сергей сидел напротив своего ярого врага в его собственной квартире.
– Хватит пить! – командовал он, не узнавая себя самого. – Лену похитили!
– Как?! – Павел отрезвел в один миг. – Откуда знаешь?
– Олег Петрович звонил. Как думаешь, кто это мог сделать?
– Знаю. Хабит.
– Тот самый? Чеченец?
– Почему тот самый?
– Некогда рассказывать, у меня к нему свой счёт.
– Тогда понятно. – Павел рассуждал вслух. – Куда её увезли?… В офис?… Вряд ли, хотя и он – крепость… Нет, скорее всего – в загородный дом…
– Вот сволочь! Он и здесь обнаглел, я вижу!.. – и показал Павлу руку. – И это – с ним связано.
Павел замер.
– Прости, я ведь не знал… Сам тебя покалечил?
– Нет, для чёрной работы у этих баев есть рабы.
– Вот сволочь! – повторил Павел за нежданным гостем. – Ещё хорошо, что жизнь оставил…
– Смотрю, и ты его неплохо знаешь.
– Да уж, пожалуй. Лучше бы не знать… Коварен, бестия! Но главное – жесток.
– Так чего мы рассуждаем тут? – взорвался Сергей.
– Думаю, где же этот загородный дом… Знаю только, что по Рижскому шоссе…
– Тогда едем!
– А на чём? Погоди, есть тут у меня один… товарищ. В долгу у меня. – Он набрал номер телефона. – Стас, это я. Объяснять некогда, но дай на сутки машину!.. Срочно, к «Фрегату»! Жду!.. Кстати, не знаешь поточнее, где дача Хабита?… Уточняй, только скорее!.. Позвони, как выедешь.
Оба замолчали, будто обдумывая новую ситуацию, в которую загнала их такая богатая на страсти российская жизнь. Павел по привычке потянулся к бутылке, но Сергей перехватил его руку.
– Не валяй дурака, не на танцы едем.
– А ты ничего… Даже нравишься мне…
Через тридцать минут они подъезжали к даче Хабита.
СКАЗКА И ЯВЬ
С Лены сняли повязку, что была на глазах, и она оказалась… в сказке. Почти волшебной, восточной. Кругом ковры, восточная мебель в том же духе, нежно льющийся приглушённый свет и тихая, обволакивающая музыка. Много серебра – посуда, кувшины, уголок с дорогим восточным оружием… Это было настолько неожиданно, что даже страх, связанный с похищением, отошёл в сторону.
Хабит, довольный такой реакцией, подвёл её к мягкому, в голубом атласе, креслу, бережно усадил, сам сел напротив, впервые хорошо разглядывая Лену и чувствуя, как давно забытая высокая волна поднимает его душу вверх, к дивным орнаментам расписного потолка…
– У тебя и мать такая же красивая? – спросил он, не в силах оторваться взглядом от нежного славянского лица с удивительно соразмерными чертами и светлыми кудрями над глубокими, таинственными карими глазами. И даже чуть курносый нос не только не портил впечатления, но и добавлял некоторую пикантность. Однако природе и этого, видимо, было мало. Под стать лицу оказалась и фигура…
– Да, и мама, и бабушка… Которой уже нет, – очнулась Лена.
– Извини… Ничего, если перейдём на ты? – и, не ожидая ответа, представился: – Хабит.
– Я догадалась. Это вы захватили…
– Боже мой, ну зачем же так? Разве я тебя для этого привёз? К тому же так со мной никто не разговаривает. – Он приблизился к девушке, запустил руку в её белокурые волосы…
Лена напряглась, хорошо понимая всю опасность своего положения.
Хабит отнял руку, будто почувствовав её неуступчивость, и нервно стал ходить по гостиной.
– Ты понимаешь, что с этого момента я – хозяин твоей судьбы? Понимаешь?
Лена молчала.
– Не скрою, ангелом бываю редко. Такая жизнь. Да и ты, я вижу, уже не наивная голубка, хотя всё ещё чистая и нежная, и красавица, каких я не встречал.
Хабит снова присел напротив Лены, взял её руку в свою.
– Вот почему я не хочу, чтобы ты меня боялась или, тем паче, ненавидела.
Он пытался заглянуть в её глаза, растопить насторожённость пленницы, но пока это не удавалось. Однако Хабит, если надо, мог быть и терпеливым, и ласковым.
– Всё, что ты здесь видишь, – только часть того, что я могу положить к твоим ногам… И поверь, я действительно очень хочу быть с тобой!
Хабит, волнуясь, стал снова ходить туда-сюда, продолжая незаметно следить за лицом Лены.
– Разве это жизнь! Ты видишь, кругом война – и в прямом, и в переносном смысле слова. Да, я чеченец, но вовсе не хочу ни стрелять, ни убивать! В конце концов, и там кончится война, и ты увидишь, как встретят меня на родине! Бизнесмен, умеющий руководить, да с такой хваткой – это же клад!.. Ты понимаешь? Мы будем самой прекрасной парой!.. Ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! – почти взмолился он.
– Я не люблю вас… – Лена опустила глаза. Она почувствовала искренность в монологе Хабита, и ей даже стало неловко за свою холодность к этому, почти сказочному, рыцарю…
– Ну и что, что не любишь! – Хабит встал перед ней на колени. – Я заслужу твою любовь! Это слово Хабита, который просто так ни в чём и никому не клялся!.. Ну, голубушка, поверь мне! Останься у меня! Я даже… – Хабит уже не узнавал себя, – я даже отдам твоему отцу и друзьям вашим всё, что им надо!..
И вдруг опомнился, вскочил, отвернулся.
– Я никогда не смогу полюбить вас! – поставила точку Лена и почти сжалась от страха.
Хабит подошёл к девушке, глянул в её напряжённые упрямые глаза, и с размаху ударил по лицу…
«Всё, кончена жизнь», – обливаясь слезами от боли и обиды за свою короткую неудавшуюся жизнь, подумала Лена. Она поняла, что пощёчина эта – только начало всего, что ждёт её в этом «сказочном» доме.
…А в это время Павел и Сергей подъезжали к даче всесильного коммерсанта, успев сообщить Олегу Петровичу главное.
– Я кое-кого знаю из охраны Хабита, попробую на этом сыграть… Если что, и пистолет поможет. Хабит сам «подарил», – усмехнулся Павел. – Ты, я вижу, парень не промах, так что постарайся не упустить момент. Шваркни чем-нибудь этого бая и выскакивай с Леной! Я буду поблизости. Хабит не должен меня видеть, иначе и Олегу Петровичу – хана… Понял?
– Всё ясно, пошли быстрее! – дрожь нетерпения била Сергея как ток. – Очень я эту харю хочу увидеть!
Павел приблизился в темноте к дверям дома, глянул, кто «на часах». Слава Богу, знакомая «будка».
– Эй, друг! – окликнул он бугая. – Да не боись, свои это. Я работаю на Хабита, узнаёшь? Ну, наконец-то… Я к нему с донесением из Москвы, срочным, – и, не давая вглядеться в своё лицо: – Да, кстати, кто-то из ваших – вон там, за оградой, – с пробитой башкой… Небось, помощь нужна! А мне, прости, некогда!..
И только бугай повернулся, как получил ощутимый удар по голове…
