– Что вы, Павел! Да я и стрелять не умею!
– Это дело поправимое. Здесь есть тир. Сегодня довольно холодно, гулять не придётся, и мы после обеда спустимся туда. Хорошо? – смягчил он приказной тон, выдававший искреннюю тревогу.
– Хорошо… А за покупки – спасибо. Тут и впрямь надо разобраться.
– Вот и хорошо, Леночка, – Павел не удержался и взял её за руку. – Ну ладно, я пойду. Встретимся в столовой, да? А это, – он показал глазами на пистолет, – ты убери с глаз, но так, чтобы он с тобой был, хорошо?
– Спасибо, Павел, за всё, – повторила Лена и взялась разбирать покупки…
А Хабит в это время рвал и метал у себя в офисе. Он знал, что Павел не обратится в милицию, иначе сам повязнет там с чужими документами. И тем яростней было желание расквитаться с ещё одним «предателем». Наконец, опомнившись, вызвал главного бугая.
– Прости, нахамил я утром, наорал на тебя… Сам виноват, сам и расхлёбывать буду… А сейчас у меня к тебе просьба: отыщи эту «сладкую парочку»! Сможешь – вези обоих, адрес я тебе здесь написал, возьми… Не сможешь, Павла – проучи как следует, а её – только живую! – мне! Подержу на чёрном хлебе, прижму деда её…Понял? Возьми двух-трёх молодцев из тех, что надёжнее… Они думают, что упекли мою гвардию около «Гелиоса» – так и всё? Нет, шалишь! За деньги каждый второй русский мне служить будет! Так?
– Конечно, хозяин. Так я пойду?
– Давай, пока менты не развернулись. Я, конечно, там дал команду кое-кому – притормозить, но ведь, сам понимаешь…
– Да как не понимать, хозяин!.. Кстати, Сергей этот… не хочет просить прощения…
– А вы с ним пожёстче! Тем более, никакой Галины рядом с ним нет, ведь так?
– Избавь боже! Никто не знает. Я передам, чтоб сообщили, когда это… прощения просить захочет…
– Уж передай! Уж я посмотрю на его резвость да гордость! Уж он заплатит мне за синяки! С кем тягаться вздумал, а?! – Хабит не заметил, что уже разговаривает сам с собой. – Эй, ты где?
– Так действовать надо! – вернулся уже одетый бугай.
– А с выкупом как, чего молчишь? Мне деньги позарез нужны! Я заткну ими долг налоговый, понимаешь? Чтоб отцепились от меня все эти доморощенные воители!
– Звонил отцу его… По тому, как потрясён, ясно, что будет искать деньги.
– Вот-вот, пусть раскошелятся и друзья его! Небось, и у пенсионеров в загашниках что-то есть! Короче, срок какой дал?
– Неделю.
– Многовато. Но чтоб ни дня больше!
…В эти же часы Лена и Павел обсуждали «боевые» успехи девушки. Павел без обиняков сказал, что будет охранять её, и не отходил ни на шаг.
– На первый раз неплохо. Главное – не сорваться в решающий момент…
– Это же какие нервы надо иметь! – засмеялась Лена. – А я всё еще после вчерашнего успокоиться не могу…
– Что делать, жизнь дороже. Тут надо обо всём забыть, сжаться самой, как курок…
Они включили телевизор. По первой, Общественной программе шла очередная серия тысяча и одной криминальной ночи под названием «Марш Турецкого».
– Какие актёры, Павел, только гляньте: Русланова, Ильин, Домогаров!
– Значит, будем смотреть, – согласился он.
Однако Лена вскоре опять погрустнела. На вопросительный взгляд Павла ответила:
– Понимаешь, вот я в университете учусь, должна быть культурной сама, а потом и других учить. Но что я им скажу, если и в этом фильме основные герои, работники уголовного розыска, говорят не лучше самого криминала, то есть бандюг этих, и пьют по любому поводу и даже, вы видели, на задание отправляются под «градусом»? Ей-богу, у кого угодно руки опустятся. То ли милиция и впрямь такая, то ли её имя так шельмуют?…
– Не знаю, прости, думаю совсем о другом.
– Да ничего. Я тоже больше сама с собой говорила.
Однако на ночь Лена уговорила уйти Павла к себе. Она слишком измучилась за эти сутки и хотела отдохнуть по-настоящему, как дома, в своей «светёлке».
И ей удалось заснуть, и, когда чуть скрипнула открытая бандитом дверь, – она не проснулась. И только звон упавшего с тумбы стакана вернул её в явь и заставил схватиться за пистолет.
Павел услышал крик, выстрел и рванулся к ней в комнату…
НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ…
…Около окна корчился от боли бугай. Павел сбил его с ног, вырвал оружие, бросился к дверям, закрыл. Взял за шиворот налётчика.
– Где остальные?
– Там, в машине, за территорией, – парень прижимал к себе раненую правую руку…
– И главный там?
– Ну да.
– Дайте, я перевяжу… – Лена уже пришла в себя и с ужасом смотрела на то, что сделала. Потянула со стула халат, чтобы одеться…
– Не надо, Лена, некогда. Сам справится. Кто-то мог проснуться ещё, хотя стены здесь отменные… Замучают вопросами, дадут шанс Хабиту, – и снова схватил за ворот бугая. – Хозяину вашему крах! Или не чуете? Он сейчас не только на врагов будет бросаться, усёк? Если хотите выжить, а не загреметь с ним за решётку, сваливайте куда подальше! – Павел уверенно командовал, и Лена почти восхищённо смотрела на него.
– Топай отсюда! – Павел направил на парня пистолет. – Только тихо!
Парень исчез. Павел выключил большой свет и почувствовал, как огромный кусок пресловутого камня свалился с души… Он спас Лену! Не будь у неё «пушки»…
– Павел, не уходите. Присядьте сюда. – Она показала на край постели.
У него застучало в висках. И от радости: вот она, рядом, – милая, желанная, и от страха: а если?… Он боялся себя, своей страсти, он знал, какой она может быть…
Нет уж, не быть калине малиной…
Лена протянула к нему руку, он прижал её к губам…
– Боже, не жизнь, а сплошной детектив!.. На деда вот уже несколько лет охотится кто-то… И, что обидно, вовсе не по адресу!..
Павел замер.
– О чём ты, Лена?
– Человек этот думает, что дед когда-то ранил его. А он был в это время… у женщины одной, очень его любившей. Тогда, при его положении, он не мог этого раскрыть, и кто-то свалил происшествие на охоте на него, сводя, видимо, личные счёты.
Павел смотрел на Лену странным немигающим взглядом… Хорошо, что слабый ночник почти не освещал его лицо… Но Лена почувствовала.
– Павел, что с вами?
– Господи, Лена… – и он, очнувшись, в порыве счастливейшего освобождения от кошмара последних лет принялся целовать её руки, лицо, плечи, грудь, встречая пьянящее тепло стыдливой нежности самого прекрасного в мире существа…
А главный бугай, не дождавшись подельника, который ушёл совсем в другую сторону, и не случайно, – понял, что дела снова плохи и предпочёл не рисковать шкурой. Внешне здоровый, как бык, он привык командовать, но особой храбростью не отличался, да от него этого, как правило, и не требовалось: всегда были под рукой «рядовые»… Но и возвращаться к Хабиту, который снова рвёт и мечет, он опасался. Слишком много проколов, слишком жаркой становится сама земля под ногами. Похоже, город перестаёт быть дойной коровой для Хабита, а это значит…
