– Понятно, в каждой избушке свои погремушки. Олег, не тяни кота за хвост! – Тимофей почти стукнул рукой по столу, отчего его всё ещё густая шевелюра колыхнулась.
– Ладно, только коротко. Не хочется портить встречу… Однажды, и уже в который раз, поехали на «царскую охоту» в заповедник. Там был участок, законом отведённый для того. В этом плане – никакого криминала. Естественно, было немало людей, обслуживавших всё это. Первый меня звал с собой, потому что потом за столом я устраивал всем буквально мозговую атаку, что-то вроде нынешних модных кроссвордов. Ну, конечно, щадя самолюбие Первого… В общем, получалось и занятно, и полезно, без пошлых анекдотов и прочих сальностей.
– Да вы всегда были такой молодец! – Изольда, румяная от вина, всё ещё почти радостно слушала старого друга.
– Нет уж, какой молодец! Слушайте дальше, раз завели. – Олег Петрович уже сам «гнал коней». – В ту охоту ранили одного из помощников егеря.
– Как, ты? – Мария невольно расширила и без того большие, красивые голубые глаза.
– Нет, не я. Но беду свалили на меня. Я должен был, по раскладу, быть близко от него. И как-то весть эта очень быстро разнеслась… До суда Первый не дал довести дело, пострадавшему оказали всяческую помощь, а я оказался без вины виноватым: один давний мой недоброжелатель, бывший на охоте, подставил меня.
– Это как же, Олег Петрович? Почему сдались? – Изольда почти нежно смотрела на него.
– А так. В ту ночь я был у одной женщины в соседнем посёлке.
– Любовницы? – уточнил Тимофей.
– Какая разница, как назвать. Несколько лет я под разными предлогами ездил к ней. Работала она заведующей библиотекой. Влюбилась в меня в первую же встречу. Мне сначала было приятно, щекотала самолюбие её преданность, незнакомая мне прежде, а потом и сам уже искал встречи.
– И ты не мог, конечно, раскрыть своё алиби? – Иван Петрович даже подался вперёд.
– Конечно, тогда это было ещё худшим преступлением. И не хотелось ранить ни жену, ни ту, Ксюшу… Так что подал я в отставку, обменял квартиру на Подмосковье и уехал с семьёй.
– Ну, так невелика беда! Подумаешь, из больших чиновников турнули!.. Или… ещё что-то? – пытал хозяина Тимофей.
– То-то и оно. Через два года стал я получать в конвертах угрозы. Обратного адреса на них не было. Потом всё прекратилось, и я уж, было дело, вздохнул… И вот, год назад погибла Светлана. Официальная версия – попала под машину. А вскоре угрозы возобновились… Я догадывался, что это тот самый помощник егеря, и даже ездил туда, где он раньше жил. Сказали, что с семьёй у него не склеилось, уволился, уехал, адрес новый никому не сообщил. А на последних «посланиях» был уже здешний штамп.
– Значит, он где-то рядом? – с тревогой предположила Мария…
– Боже мой, вот и встретились! – Изольда чуть не заплакала.
– Вот и встретились! И сейчас Олег – не один! И мы всё сделаем, чтобы… – Тимофей от волнения запнулся.
– Да ладно, ребята, хватит об этом. Изольда, прочитай что-нибудь для нас, – Олег Петрович чувствовал себя виноватым.
– А что? – Изольда задумалась.
– Ну, об осени что-нибудь! День-то вон какой! Загляденье просто! – и все вслед за Марией взглянули в окна…
– Хорошо, слушайте.
Ах, время сердито, и даже, и даже
Не слишком перечит вражде и корысти, —
Но снова спасут и дорогу укажут
Кленовые листья, кленовые листья…
А что же любовь? И сомненья, и споры,
Бессмысленной ревности ветер неистов,
Но живы счастливых мгновений узоры —
Кленовые листья, кленовые листья…
А что же друзья? Так же бьются, наверно,
За хлеб и надежду, и скупы на письма,
Но вечно хранят нашу дружбу и верность
Кленовые листья, кленовые листья…
Так, значит, мы все – хоть немножко – поэты,
И выживет голос, влюблённый и чистый,
И снова светло разлетятся по свету
Кленовые листья, кленовые листья…
– Спасибо, Изольда. Нам крепко повезло с тобой, – правда, друзья? – спросил Олег Петрович. – Конечно, тешит самолюбие, что известная артистка – наша подруга, но главное – друг настоящий, да ещё такой талантливый!
– Ну, ребята, вы меня смущаете. Искусство – такая же трудная работа, как и все остальные. Просто больше на виду, вот и всё. И давайте сменим тему, ей богу!
– Ну, что ж, если хотите, перейдём на собачью историю. У меня немало знакомых собачников, так что недостатка в этих историях нет. Хотя… если честно, это ведь истории о нас! – включился в разговор Иван Петрович.
– Заинтриговали, Иван Петрович! Давайте – вперёд и с песней! – поддержала Мария, с которой снова не сводил глаз Олег Петрович…
– Ну, слушайте, – с удовольствием согласился Иван Петрович. – На территории ЖКХ, что недалеко отсюда, объявилась собака. Недолго думая, электрики назвали её Фазой. В котельной, где была их коптёрка, она появилась неожиданно и, наверное, к обеду. Тогда здешний народ заметно мягчеет. Небось и подбросить чего-нибудь было этой, невесть откуда взявшейся дворняжке… Так или иначе, мужики признали её, стали подкармливать, за что рыжая подружка платила нежностью, заглядывая ласково в глаза, и верностью, не пуская в коптёрку чужих. Особенно рьяно набрасывалась на женщин.
– Это почему же? – спросила Мария с иронией.
– Видно, благодаря бывшей хозяйке… Но пойдём дальше. Однажды oт нечего делать Фаза увязалась за Николаем – высоким добродушным человеком, и как-то вдруг оказалась у него в гостях, благо жил он совсем близко. Тут-то и произошла её первая встреча с четвероногим хозяином квартиры Джеком, тоже не больно породистым, но зато вполне гордым псом. По старшинству своему и мужскому достоинству скандала он учинять не стал. Видно, подумал: бог с ней, пусть себе забавляется, уйдёт ведь туда, откуда пришла на обед с хозяином. Бедный пёс и не думал, чем грозит ему это случайное знакомство.
– Известно, чем – женским коварством! – засмеялся Тимофей.
– Можно подумать, что и ты натерпелся… – в тон ему заметила Изольда.
– А в жизни много чего бывает! – уклончиво парировал друг. – Но – Иван, а что дальше?
– А Фазе, этой невоспитанной особе, очень даже понравилось в гостях. И голодной не осталась, и квартира приглянулась: есть где погулять. К тому же этот, с серыми подпалинами тип, вроде и не злится. И после обеда, на работе, Фаза буквально не отходила от Николая. А уж когда вечером он двинул к дому, что началось! Забежит по тропке вперёд, стойку сделает, повертится перед ним и так, и этак, дескать, разве я не моложе, не красивее той, в серых подпалинах, псины? А уж как любить буду, – говорили её карие глаза, – век не пожалеешь, что встретил меня!
Николай, конечно, всё понял, усмехнулся по-доброму: так и быть. Вот только как бабы дома посмотрят! Две собаки – нынче дело хлопотное.
