– Уж это точно! – не удержался Тимофей. – На даче, было дело, двоих завёл, так после пожалел: то спать не дают, то разнимаешь в драке…
– Тимофей Петрович, давайте дальше послушаем! – взмолилась под общий смех Лена.
– Так вот, дома у Николая Фаза слышала, как долго и громко выговаривала ему хозяйка. Забившись в угол и дрожа от волнения, она молилась по-собачьи за Николая и, видя его упорство, чуть не плакала от благодарности к своему благодетелю. И, наконец, измучившись от переживаний, заснула…
А Джек, не дождавшись праведного суда над самозванкой, так и не смог сомкнуть глаз. И никому не узнать, что передумал он, что перечувствовал в эти долгие чёрные часы… Но утром, когда хозяйка выносила ведро с мусором, он тихо вышел из квартиры и пропал навсегда, даже не попрощавшись с Николаем. Видно, не смог простить «предательство» даже любимому хозяину.
– Какая благородная гордость! – не удержалась Изольда.
– А дальше… – продолжил Иван Петрович, – погрустил Николай, погрустил, да что делать. Надо жить. А Фаза, будто всё на свете понимая, платит ему сейчас такой любовью и верностью, такой готовностью пожертвовать собой ради его спокойствия, – что как только выдерживает ее сердечко! И если есть собачье счастье, то вы увидите его в этих карих преданных глазах…
– Господи, я даже прослезилась, – поднесла платок к глазам Изольда. – Это ж судьба – не проще человеческой!
– Спасибо, Иван Петрович. Вот бы детям такие рассказы читать почаще! Может, помягче были бы…А то ведь – страшно иногда рядом оказаться. Мат, грубость, а то и жестокость к своим же товарищам, – заметил Олег Петрович.
– А всё потому, что перестали любить настоящую литературу! Поэзию, к примеру. Мне тут на глаза попалось одно стихотворение, я его иногда читаю на концертах. Послушайте.
Ах, хорошо бы – о хорошем!
Но темь гуляет даже днём.
Да нет, мы вовсе не о прошлом,
Когда потерям счёт ведём.
Душа побитая стенает
И всё не тает в горле ком,
Когда Державина не знают,
А Пушкин только чуть знаком.
Как можно толковать о чём-то,
Когда душа – на вертеле,
Когда с ума сошли девчонки,
И от бесстыдства в том числе!
Пред Богом преклонить колено
Я за других сегодня тщусь, —
И смотрит Запад вожделенно
На некогда святую Русь…
– Да уж… – согласился Олег Петрович. – Но не будем сегодня грустить. Я, к примеру, просто счастлив видеть нас всех вместе!
– А кто спорит! Этот день мы впишем в календарь! – пафосно заключил Тимофей и поднял рюмку: – За дружбу!
Вечер встречи друзей продолжался.
ОБМАНУТЫЕ
Суббота. Тимофей с внуком Славкой ходят по местному рынку, закупают на неделю продукты, изредка заглядывая в список, что дала Клавдия.
– Ну, что там ещё осталось? – Тимофей достал из кармана «шпаргалку».
– Дед, бабушка про горошек зелёный говорила! Помнишь?
– Доберёмся и до горошка. Так, значит – котлеты есть, рыба есть, масло тоже…
– Дед, а чё это люди у весов толпятся? А продавца нет!
– Так это же контрольные весы! Кто сомневается – идёт сюда и проверяет…
– На обман, да? Как интересно!.. А что потом?
– Ну, потом идут к продавцу права качать…
– То есть, требуют своё?… Дед, а давай и мы…
– Да ну тебя! Не люблю я это… Ещё потом облают ни за что, ни про что.
– Дед, ну давай проверим!
– Да что это тебя взяло?
– Ну, если… того… Разницу ты мне отдашь, ладно?
– Ах ты, чёрт полосатый! А я-то думаю, чего это он в справедливость ударился? На что деньги-то надо?
– И на кино, и на мороженое, сам знаешь…
– И на курево?
– Нет, что ты! Клянусь, дед!
– Ну, да ладно, дольше спорим. Пока никого нет, – пошли.
Они взвесили масло.
– Значит, дед, на целых сто пятьдесят граммов обманули? Ужас какой! Это сколько же украли у нас?…
– Считай, почти девять рублей.
– Вот это да!.. А такая красавица – продавщица-то…
– Постой, ну-ка, давай рыбу бросим… Вот это да! Целых двести пятьдесят граммов накинула! И как это они умудряются? Что это за весы у них такие?
– А это на сколько тянет?
– Если по тридцать два за килограмм… Давай-ка, сам считай, а пока пошли, – где масло брали, а то откажется…
«Вот ведь, паразиты, – думал на ходу Тимофей. – Знал, что обманывают, но – что с такой наглостью!.. Ведь видно, что не коммерсанты никакие! Откуда у нас лишние деньги?…» – Тимофей невольно завёлся и перед «красавицей» был во всеоружии.
– Ну-ка, дочка, глянь, сколько ты тут навешала? Глянь, нечего глаза-то пялить! Это уж ты вечером глазки строй где-нибудь в ресторане, на деньги наши пенсионные, а сейчас живо расплачивайся, как положено!
– Отдавай наши деньги! – храбро поддакнул Славка. – А то я закричу, что ты всех обманываешь!
«Красавица» швырнула на стол десятку, Славка подхватил её – и в карман.
А Тимофей уже стоял у прилавка с рыбой. Там фокусничал молодой парень. Глядя на заведённого уже Тимофея, он просто отсыпал из кулака несколько «серебрушек».
«Вот тебе и не волнуйся, – будто отвечал жене Тимофей. – Да тут остатки нервов потеряешь! А магазины сейчас – не про нас. Вон, какие наценки! И там, и тут – «кругом шестнадцать»!
– Что же это с народом творится! Друг друга изводим!.. Жулик на жулике сидит и жуликом погоняет! – Тимофей не заметил, как заговорил вслух.
Славка дёрнул его за руку.
– Дед, да не переживай ты! Зря мы перевешивать стали, опять у тебя сердце заболит…
– Ладно, Славка, что там ещё осталось? – Тимофею будто стало легче от таких слов внука.
– А про горошек забыли! И ещё морковь – для Митьки! Бабушка сок будет ему делать.
– Да и ты, я знаю, не прочь…
– А то как же! Я же ещё расту!
– Ага, как что – так уже взрослый, а тут – «расту»! – засмеялся Тимофей.
Они прошли на другую линию торговых рядов, и вдруг услышали женский крик, а вскоре и увидели толпу зевак, а в центре – пожилую, прячущую глаза женщину, над которой возвышалась бой-баба в модном красном пуховике.
– А на вид – вон какая! И не подумаешь! Ах ты, стерва, лимончиком решила побаловаться! А мне он – с неба упал? Да я тут, на рынке этом, – скоро всё здоровье потеряю!.. А она – вон, цапнула, и в сторону подалась!.. Да не на ту напала!.. – разорялась баба-бой, привлекая новых зрителей.
