…Между тем Роман наловил на своих прудах много рыбы и довольный возвращался домой. Ему попались два весьма приличных карпа, на пять и на восемь килограммов, и он предвкушал восторг и восхищение своих новых гостей.
Войдя в дом, Роман, с капроновым садком в руках, в котором все еще лениво ворочались карпы, шевеля толстыми жабрами, прошел на кухню. Однако там никого не было. Он хотел похвастаться перед всеми своим уловом и отдать рыбу Ольге, чтобы она ее пожарила. Он зашел в их спальню, но и там никого не застал…
…А Иван вначале полюбовался на тонкие щиколотки и круглые пятки аппетитных женских ножек, а потом его взгляд уперся в округлый и широкий женский зад, сексуально покачивающийся прямо перед ним. Иван вновь ощутил напряжение в паху.
— Надеюсь, что вы не против, что я меняю вам постель? — Ольга, низко наклонившись над кроватью Ивана, повернулась к нему лицом. Она покраснела, отвернулась от него и замерла все в той же позе — спиной к нему и сильно наклонившись. Вдруг по всему ее телу прошла сильная судорога, и она еле слышно застонала. Этого Иван уже вытерпеть не смог. Он широко шагнул к нагнувшейся и ждущей его ласк женщине и высоко задрал ее платье…
…Не зная, что и подумать, Роман, все еще держа в руке садок с рыбой, поднялся на второй этаж. И вот тут, проходя мимо комнаты Ивана, он вдруг услышал слабый крик своей жены.
Роман мгновенно остановился и сразу побледнел. Потом он шагнул к двери и тихонько ее приоткрыл. Дверь отворилась бесшумно. Кровь бросилась Роману в лицо. Он увидел, как Иван со спины крепко обхватил тело его жены и сильно и ритмично работал бедрами. Ольга не сопротивлялась и не брыкалась, а только при каждом толчке тонко и жалобно стонала.
Романа охватило настоящее бешенство. Он готов был ворваться в комнату и голыми руками убить Ивана, но… вдруг он вспомнил про дуло пистолета-пулемета, направленное на него Сашей этим утром, и заколебался. Ведь и у Ивана мог быть такой же пистолет-пулемет. Тихо закрыв дверь, Роман скинул с ног резиновые сапоги и быстро и бесшумно сбежал вниз. В одних шерстяных носках он пробежал в свою комнату и сорвал со стены висевшее над кроватью двуствольное ружье. Потом рывком дернул ящик стола, где лежали его охотничьи боеприпасы, и схватил два патрона, заряженные картечью на кабана. Переломив двустволку, Роман загнал патроны в стволы. Затем на цыпочках опять взбежал по лестнице и вновь расслышал стоны Ольги. Теперь она стонала за закрытой дверью протяжно и страстно…
С ревом медведя, разбуженного зимой во время спячки, Роман с ружьем в руках ворвался в комнату Ивана.
— Вы что же это здесь… делаете?!! — изо всех сил заорал Роман. — Да вы знаете, что я с вами за это сделаю?!!
Рука Ивана метнулась под матрас, где у него лежал пистолет, но в это же мгновение в комнате оглушительно бабахнул выстрел из ружья. Картечь прошла совсем рядом с Иваном, и одна из картечин разорвала ему кожу чуть выше локтя.
— Стоять! — вновь заорал Роман. — Становись на колени. Сейчас я буду тебя кончать!!!
И в этот миг Роман вдруг почувствовал, как его затылка коснулось что-то твердое и холодное. Непроизвольно он вздрогнул всем телом, и весь гнев его моментально пропал.
— А вот этого делать не надо, — раздался за спиной у Романа тихий и спокойный голос Саши. — Один уже кончил. — Саша с легкой насмешкой глянул на обмякший член Ивана, с конца которого к полу тянулись длинные капли. — На сегодня достаточно. — Саша уперся взглядом в затылок замершего Романа и все так же тихо и неторопливо сказал: — Постарайтесь теперь не делать лишних движений, потому что от этого зависит ваша жизнь. Медленно опустите ружье на пол, поднимите вверх руки и сделайте три шага назад.
Роман беспрекословно и послушно, как ребенок, выполнил все приказы Саши.
— Иван, свяжите ему чем-нибудь руки, — сказал Саша, не отводя глаз от Романа. В руках у него был его «курц».
Иван связал руки ревнивому мужу своим ремнем и повернулся к Ольге:
— Извини, что все так получилось. Надеюсь, что в следующий раз будет лучше. — Он уже почти полностью пришел в себя и улыбнулся молодой женщине, потрясенно наблюдавшей за всем происходящим.
Ольга соскочила с кровати, на которой она лежала в весьма соблазнительной позе. Одернув платье, молодая женщина босиком, без босоножек, бросилась в дверь и зашлепала голыми ступнями по лестнице.
Саша только высоко поднял брови и тяжело вздохнул ей вслед.
— Ну и что теперь будем делать? — повернулся он к Ивану.
— Да, нехорошо получилось, — без всякого сожаления ответил ему Иван и улыбнулся. — А вам спасибо. Вовремя вмешались.
— Но оно того стоило? — поинтересовался Саша.
— До последней секунды, — с готовностью ответил Иван и опять удовлетворенно улыбнулся.
Саша и Иван сидели на кухне за столом с кружками домашнего кваса в руках, когда сверху медленно и осторожно спустилась Ира. Она долго не решалась выходить из своей комнаты, опасаясь, что это было новое нападение. И только когда муки ожидания превысили мысли о возможной опасности, она решилась покинуть свое ненадежное убежище.
— Что тут произошло? — спросила она у мужчин дрожащим голосом.
— Ничего особенного, Ирочка. Успокойтесь, — бодро и дружелюбно обратился к ней Иван. — Мы с Ольгой разговаривали наверху, когда неожиданно ворвался ее муж и ни с того, ни с сего начал вдруг палить из охотничьего ружья. — Иван врал с ангельской улыбкой на губах. Похоже, что обманывать женщин доставляло ему чувственное наслаждение.
Саша только высоко поднял брови, но из мужской солидарности ничего не сказал.
— А где же он теперь? — Ира с испугом огляделась по сторонам.
— Кто, Роман? — спокойно поинтересовался Иван.
— Да! — Ира кивнула головой и тут же опять беспокойно оглянулась.
— Не волнуйтесь, — утешил ее Иван. — Теперь он, связанный, сидит в кладовке и обдумывает свое неразумное поведение.
— Пройди к Ольге в комнату и успокой ее, — посоветовал сестре Саша. Он знал, что человек быстрее приходит в себя, когда сам успокаивает кого-нибудь.
— Хорошо. — Ира кивнула головой и вышла из кухни.
— Ремонта там еще надолго? — поинтересовался Саша у Ивана.
— Да нет, не особо, — ответил тот. — Может быть, еще часика на два, не больше. Сейчас вот квас допью и пойду продолжать.
— А что же там все-таки произошло? — поинтересовался у Ивана Саша.
— Да, понимаете, наверно, это случилось на пароме. Когда рядом с нами стали рваться эти гранаты, то…
36
В кладовке, которая примыкала к кухне, было совсем темно. Только несколько лучиков солнца проникали в нее через щель над дверью. Когда прошло минут пять и глаза сидящего в кладовке Романа несколько адаптировались к темноте, он начал действовать. Ему не помешало ни то, что его руки у запястий были связаны за спиной толстым капроновым ремнем, ни то, что его ноги у щиколоток были тоже связаны… Роман встал с ящика, на котором он сидел до этого времени, и микроскопическими шажками стал пробираться в самый дальний и темный угол. Там на прочной веревке висел копченый свиной окорок. Роман подобрался к нему вплотную и наклонился. Он взялся за что-то зубами, легонько покачал и разогнулся с ножом во рту. Нож был с потемневшим лезвием и почти черной деревянной рукояткой. Ни Саша, ни Иван не заметили нож в стене, когда затолкали Романа в эту кладовку. А вот сам Роман знал про этот нож, так как регулярно пользовался им, отрезая от свиной ноги кусочки окорока себе для бутербродов на рыбалку. Роман с томительной медлительностью проковылял обратно до своего ящика, уселся на него и после некоторых усилий протащил связанные руки под согнутыми ногами. Как только его руки оказались у него впереди, Роман зажат в коленях нож и перепилил им капроновый ремень, связывающий ему запястья. Закончив с этим, он уже гораздо быстрее освободил себе ноги и принялся осторожно переставлять деревянные ящики и картонные коробки, сваленные у дальней стены кладовки.
