Некоторое время они идут, держась за руки. Но вот начался овраг, тропа стала узкой для двоих, и Абрамов пропустил Антонину вперед.
Внизу оврага заблестела вода — тут был край озера, поросший высокой осокой.
Абрамов остановился. Ярема услышала это, обернулась.
— Прости, девочка, — сказал он. — Дело — прежде всего.
И выстрелил.
Ярема упала в овраг.
ГЛАВА 12
1
Гречихин не то чтоб забыл свое родное отчество, но не слышал его давно. А тут на совещании Ронкин дал ему слово, и Мишка в самом деле коротенько, за четверть часа, по пунктам и по полочкам, рассказал, почему и как при существующей системе охраны теряются в год семь процентов продукции.
— Михаил Михайлович, — спросил Ронкин, — сколько дополнительных средств потребуется, чтобы усовершенствовать вашу структуру, и насколько при этом уменьшатся потери?
Ответ Гречихина сразил его:
— Дополнительные средства не нужны, наоборот, можно их уменьшить, а толку будет больше. Я отдал свои конкретные предложения и расчеты в бухгалтерию, не знаю, правда, успели ли там их посмотреть.
— Успели, — ответил бухгалтер и протянул Ронкину записку со своими выводами.
— С ума сойти, — сказал тот, прочтя ее. — Михаил Михайлович, у вас что, есть экономическое образование?
— У меня, Виталий Эмильевич, есть огромная практика, я на книжных развалах долго торговал.
В зале засмеялись, сочтя это за шутку, но Ронкин их осадил:
— Наш уважаемый бухгалтер пишет резолюцию: «С выводами согласен полностью». А выводы вот какие: господин Гречихин обещает, что мы в год будем богаче примерно на сорок миллионов. И сразу будет выявлен тот, кто посмеет увести налево хоть рубль.
Люди стихли.
После совещания Ронкин сказал:
— Через десять дней мы летим с тобой на переговоры в дальние страны. Там океан, бордели, слоны. А еще там у меня будут переговоры на огромные суммы, будут конкуренты и мероприятия, где просто нельзя без охраны.
Говоря это, он уже нажал нужную кнопку, и в кабинет вошла секретарша.
— Светлана Павловна, возьмите нам на семнадцатое два билета в Бангкок, Михаил Михайлович, дайте ей свой паспорт.
— Загранпаспорт, — уточнила секретарша, видя, что достает Мишка.
— Так у меня только он...
Ронкин удивленно взглянул на Мишку:
— В России что, есть еще люди без загранпаспортов? Светлана Павловна, три дня на то, чтоб документы были. Если не сможете сами, я решу вопрос через МИД.
— Я все смогу, Виталий Эмильевич.
2
Игорек возился в комнате с танком, а Панин и Лариса сидели на кухне.
— Прости, — сказала она. — Я тебе столько гадостей наговорила там, в доме отдыха...
— Нет, все правильно, — ответил Вадим. — Женщине нужна стабильность, и ничего с этим не поделаешь. А у меня видишь — разве что сегодня, в выходной, свободен на все сто процентов.
— Как же на все сто, если только что пришел?
— Зато и сейчас, и завтра... Шеф с Коленькой из командировки только завтра прилетают, и еще не факт, что мне придется их встречать.
И тут зазвонил телефон.
На связь вышел Коленька, сказал, что они сейчас вылетают в Москву, везут груз и, кажется, намечаются проблемы. Голос его был настолько тревожным, что Панин, чуть подумав, связался с Гречихиным:
— Миша, прокатиться не хочешь?
Лариса спросила:
— Я не поняла, что ты там говорил о ста процентах?
Что он ей мог ответить...
По пути в аэропорт Вадим просветил друга:
— Они налом везут большую сумму, и Коленьке показалось, что кто-то их вел в городе и теперь сопровождает на борту.
Мишка потер ладони:
— Будет возможность разогреться, а то что-то я последние два дня кисну.
— Целых два дня? Ни драк, ни взрывов? И как же ты это выдерживаешь?
Мишка захохотал:
— Сам не понимаю! Скажу больше: к костюму привыкать начал! Если еще и к галстуку привыкну — все, конец мне как личности.
Приехали они вовремя. Панин успел выбрать удачное место, чтоб наблюдать в бинокль за выходом пассажиров по трапу нужного самолета. Коленька с шефом спустились в числе первых, и Панин, не сводя окуляров с проема двери, слушал своего помощника:
— Вадик, он в темном свитере, глухая горловина, кожаная кепка, лет тридцать.
— Вижу.
Толпа из самолета пешком идет по летному полю в здание. Тип в кепке вскинул руку: приветствует кого-то из встречающих.
Вот они, встречающие: седой высокий человек с буйной шевелюрой и крепыш в красной бейсболке. Последний, поздоровавшись с прилетевшим, тут же спешит вдогонку Коленьке и Стасу Викторовичу, а они уже подходят к серебристому «мерсу». Недалеко от него припаркована и разъездная машина шефа, возле которой стоит Мишка. А приехавший парень и седой великан усаживаются в старый и хлипкий с виду «Форд», о чем Панин тотчас говорит Мишке:
— Непохоже, чтоб они кого-то пробовали догонять.
— Значит, кто-то еще ждет твоего Стаса на трассе. Хотя сейчас и на корыто могут хороший движок поставить. Так что будем ко всему готовы.
— «Бейсболка» вернулся, садится за руль. Наверняка ждут, когда тронет Коленька. — И Панин связывается с машиной шефа. — Коленька, мы едем первые, вы у нас на хвосте. Тронули!
Трасса была не загружена, Панин занял левый ряд и стал набирать скорость. Серебристый «мерс» не отставал, а вот черный «Форд» такой прыти не выдержал. Минут через десять Вадим перестал гнать и пошел ровно столько, сколько требовали дорожные знаки.
— Ты чего? — спросил Мишка. — Тут гаишники никогда не стоят.
И как бы в пику ему за плавным поворотом они увидели на обочине милицейский «жигуленок». Человек в форме, в капитанских погонах, с жезлом, решительно идет им навстречу, но смотрит на машину Коленьки и именно ей дает команду остановиться. Однако Панин делает вид, что принял жест милиционера на свой счет, притормаживает рядом с капитаном:
— Командир, а что случилось, я вроде не нарушал, нормально шел...
— Не создавайте затор, езжайте, куда ехали, — говорит капитан и идет к остановившейся машине Коленьки. Туда же бежит от патрульной машины сержант. Они не видят, что Мишка десантировался и лежит теперь на откосе дороги.
Проскакивает мимо старый «Форд», и Панин видит в зеркало, как капитан кивает в его сторону. А сам подходит к «мерсу», бесцеремонно дергает дверцу:
— Быстро выйти из машины!
