Она резко развернулась и ушла. Вадим подождал, пока дверь офиса за ней закрылась, и лишь потом сказал:
— Отрицательный результат — тоже результат. Точки над «i» поставлены.
— Какие точки? — спросил Мишка.
— Сейчас объясню. Подожди-ка меня минуту в машине и постарайся за это время в милицию не попасть.
Панин прошел к киоску, стоящему возле автобусной остановки, купил там мешок с кукурузными палочками, воду, конфеты, банку кофе, все положил на заднее сиденье, лихо рванул машину с места:
— Знаешь, что мне Акимов сказал? Врач, который Андрюху оперировал?
— Лекарства какие нужны?
— Нет. Баба ему нужна, Андрюхе нашему. Чего ты лыбишься? Я точно говорю. Нормальная горячая женщина. После таких ранений очень важно, чтоб человек в себя поверил, ни руки не опускал, ни... Да брось ты ржать! Это Акимов так говорит! Ты Акимову веришь?
— Чего ж не верить, Акимов — это... это Акимов!
— То-то и оно. Так что Татьяна на эту роль не подошла бы все равно. Тут профессионалка нужна. И это я, пожалуй, возьму на себя, поскольку Ольга тебя попросту убьет, если возьмешься за такое деликатное поручение. Вот, кстати, и она.
Панин остановил машину у общежития, где жил Мишка. Его жена Ольга вместе с сыном, пятилетним Олегом, как раз подходила к подъезду. Мишка выскочил, взял у жены из рук пакет. Пакет был прозрачным, и Панин увидел его содержимое: батон хлеба и пакет молока. Семью друга Вадим, как всегда, приветствует поднятой рукой и кричит мальчику:
— Олежка, папа здесь еще покупки забыл, возьми на заднем сиденье.
Малыш стремглав мчится к «мерсу», берет палочки, кофе, воду, конфеты...
— Мама, помоги, у меня в руках все не помещается!
Ольга лишь качает головой:
— Вадим, что ты делаешь! Ну зачем? У нас завтра зарплата...
— Молчи, женщина! — И поворачивается к Олежке: — Чтоб маме меньше таскать, я тебя к самому подъезду довезу, не против?
Ольга, принимая покупки, предлагает:
— Пойдем к нам, кофе попьем?
— Оль, ты знаешь, почему меня держат на работе? Я пунктуален. Никогда никуда не опаздываю. И сейчас спешу.
7
Хряк вылил на ковер последнюю бутылку керосина и уже пустую швырнул ее в стеклянную дверцу посудного буфета. Стекло рассыпалось на куски вместе со столовым сервизом. Удовлетворенный, он еще раз окинул эту самую большую и до недавнего времени со вкусом обставленную комнату подмосковной дачи. Картины порезаны, мебель разломана, обои залиты краской, и вот теперь — все в керосине. Как Рассадин просил, так и сделано.
Водитель с ломиком в руке вышел из ванной:
— Марафет там навел, сантехнику надо теперь всю новую покупать. А вообще, Хряк, я удивляюсь: Стас — человек такого полета, а домик обычный, никаких наворотов. Ну так что, будем хозяев ждать или?.. — Он вытащил из кармана зажигалку.
— Убери, псих! — прикрикнул Хряк. — Сказано же было — без крайних мер!
— А пожар разве крайняя мера?
— Мы зачем крушили тут все? Попугать человека. Если он на пепелище приедет — это не страшно, понимаешь? Это несчастный случай, короткое замыкание или бомжи подожгли.
Водитель нехотя убрал зажигалку в карман:
— А ждать их зачем? Может, они и не приедут сегодня?
— Может, — ответил Хряк. — Обычно Стас приезжает к девятнадцати, сейчас восемнадцать пятьдесят, подождем с запасом, позвоним Рассадину, послушаем, что он посоветует.
— Ты умный, — почесал затылок водитель. — Как у тебя все складно получается. Далеко пойдешь.
— Ну, по сравнению с некоторыми, чтоб выглядеть умным, не много и надо.
— Да, — не поняв издевки, закивал собеседник, и тут ожил сотовый Хряка.
— Едут, — доложил Волин, поджидавший их в машине на соседней улице.
Хряк подошел к окну: вдоль липовой рощи в сторону дачного поселка двигались две иномарки: серебряный «мерс» и японский внедорожник. Водитель уже ломанулся к винтовой лестнице, но Хряк попридержал его:
— Не торопись. Уходим так, чтоб нас увидели и сели на хвост. И не забудь, по какой дороге ехать к карьерам, а то сами же и вляпаемся в свою ловушку...
На «мерсе» ехал Стас с шофером Коленькой, метрах в пяти от них вел «японца» Панин, а Васильев ему говорил:
— Эту дачу еще родители его построили, когда живы были. А тогда — сам знаешь: нельзя выше, нельзя больше, нельзя красивее... Шеф в память о них все здесь и оставил, как было. А что, главное — уютно, родовым гнездом пахнет.
Вообще-то они должны были ехать впереди шефа, по трассе так и было, но тут дорога, считай, проселочная, тихая, на такой ничего не может случиться, вот Стас и решил пыль не глотать. Потому первым стал подруливать к своему дому, а бегущих из этого дома через участок на противоположную сторону двух мужчин заметил Вадим.
Васильев сориентировался быстро:
— Вправо бери, тут переулок. И дальше участков нет, так что никуда они не денутся! — И крикнул Коленьке: — На дачу не входить, от шефа ни на шаг!
Когда внедорожник выскочил на параллельную улицу, тянущуюся между поселком и редколесьем, стало ясно, что из дома Стаса бежали не бродяги или мелкие воришки. Их тут ждала машина, джип камуфляжной расцветки, по заду и пыльной завесе трудно было точно определить марку, но с места джип рванул очень резво. Как ни жал на газ Вадим, дистанция — метров сорок — так и не сокращалась.
Поселок закончился, дальше дорога пошла вдоль поля. Впереди виднелся лес, справа — водоем. Возле него дорога вдруг разделилась. Параллельно этой, чуть выше, прямо по плотине огромного пруда, потянулась другая, плохая — разбитая тракторными траками и напоминающая стиральную доску. Но убегавшие почему-то предпочли именно ее.
Панин не поменял маршрута, начал догонять беглецов, и Васильев заводил его криками:
— Вот так, вот так! Давай! Жми!
Но Вадим зачем-то поступил наоборот: сбросил газ, резко ударил по тормозам, проорал напарнику:
— Из машины!
И сам выпрыгнул, когда внедорожник еще не успокоился от погони. То же сделал Васильев, и в миг, когда он упал на землю, метрах в трех впереди них взметнулся взрыв. Не затормози они, взрыв раздался бы как раз под днищем.
Убегавшие тоже остановились, правда, всего на какие-то секунды. Никто из салона не вышел, но оттуда раздался глуховатый хлопок, и неизвестная машина поехала дальше. Совсем скоро она исчезла за деревьями. Оттуда около километра до трассы, так что возобновлять погоню было бессмысленно.
Панин и Васильев продолжали сидеть на обочине.
— Вадим, а как ты узнал?..
— Подумал, какого черта они выбрали стиральную доску. А когда увидел по курсу охапку соломы, которой неоткуда тут взяться...
