Добровольцем быть вызвался Шах.
— Валера, веди людей вверх на перевал. Там укроешься. Потом по темноте иди строго на юг, выйдешь к речушке, дальше — вниз по течению. Русло приведет тебя в ущелье километрах в двух от Косых Ворот. Там определишься.
— А ты?
— Я поведу преследование по балке, в сторону. Уведу от вас.
— Шах?
— Действуй, капитан. Обо мне не думай, там, внизу, много путей оторваться от погони. Дойди ты. Передай наверх, здесь Костолом, и идет он к Косым Воротам, это очевидно, а отряд у него очень большой, до тысячи стволов, по крайней мере был таковым. Готовьтесь к встрече. Иди, Валер, иди. Может, и свидимся.
Егоров отдал распоряжение, и раненый отряд вопреки логике стал подниматься наверх, чуть левее пути, по которому совсем недавно спускался. Подниматься, напрягая все силы, чтобы достичь спасительных зарослей кустарника, до которого было метров триста.
* * *
Доронин обходил караул, когда его вызвали на КНП.
— Товарищ старший лейтенант, — обратился посыльный, — вас Беркут вызывает.
Александр быстро вернулся на командный пункт, взял рацию. — Слушаю, Беркут, Первый на связи.
— Первый! Слышим отдаленную стрельбу, до вольно плотную. Где-то бой идет, Первый!
— Вас понял, Беркут. Оставайтесь на связи.
Беркут — позывной, который получил расчет, занявший огневую точку, контролирующую часть ущелья.
— Сержанта Голикова ко мне, — приказал посыльному Доронин.
На душе стало тревожно. Противное чувство отдалось тупой болью в области желудка, заныло сердце. Что происходит в горах? И где Егоров?
— Разрешите, товарищ старший лейтенант?
— Входи, Голиков. Беркут передал, что слышит отдаленный бой в горах, что скажешь?
— Неужели командир нарвался на духов? Или им устроили засаду? — размышлял вслух сержант. — Егоров на связь не выходил?
— Пока нет.
— А сами вызывать его не пробовали?
— Нет. Мы договорились об односторонней связи.
— Тогда остается ждать. Мы же не знаем, где они.
— Товарищ старший лейтенант, вас опять Беркут. — Связист протянул аппарат.
— Первый на связи.
— Первый! Докладываю — стрельба прекратилась, по крайней мере мы ее не слышим.
— Понял, Беркут. — Доронин отключился и сказал Голикову: — Огонь прекратился. Или отодвинулся, стал не слышен.
Сержант понимающе кивнул.
— Командир? Считаю, надо поднять людей по «боевой». Занять позиции. Стрельба в горах — это не случайно.
— Согласен. Передай приказ Панкратову, но проконтролируй сам. Иди. Если что, свяжусь с тобой по проводу.
Между высотами, на небольшой глубине был протянут телефонный кабель, соединивший две высоты через древние «ТАИ-43» — аппараты, сохранившиеся на вооружении еще со времен Великой Отечественной войны.
Доронин вызвал Лузгина и Боброва.
— Личный состав вывести на позиции согласно боевому расчету.
— Что-то случилось? — спросил Лузгин.
— Выполняйте приказ!
— Есть! — Командиры взводов вышли с командно-наблюдательного пункта.
Вскоре по траншеям засуетился личный состав, занимая индивидуальные позиции. И тут сработала связь с Егоровым. Аппараты, обеспечивающие эту импульсную, закодированную, недоступную для противника связь, напоминали трубки радиотелефонов.
— Первый! Я Егерь, как слышишь?
— Слышу, Егерь, слышу. Что у тебя?
— Карта при себе?
— Минуту… передо мной.
— Отмечай, мы в квадрате Д-4, отклонение шесть, поправка четыре, уяснил?
— Да.
— Со мной груз. Пойду маршрутом, — капитан обозначил свой обратный путь, — выйду в нашем ущелье, в двух-трех километрах от Косых Ворот. Будет нужна помощь. Высылай встречу.
Тут же сработала связь с Беркутом.
— Минуту, Егерь, вызывает гора.
— Жду.
— Что у тебя, Беркут?
— Вновь стрельба, правее и менее интенсивная, но ближе к нам.
— Понял, — и обращаясь к Егорову: — Что за канонада в горах, Егерь?
— Наш друг уводит «гостей», которых полным-полно в горах. Приготовь позиции.
— Уже приготовил.
— Тогда часам к четырем отправляй людей на встречу, человек десять.
— Понял!
— До связи!
Доронин тут же по «ТАИ» вызвал Голикова. Десантник не заставил себя долго ждать, видимо поняв, что поступила серьезная информация.
— Что случилось, командир?
— Егоров вышел на связь. Произошло столкновение, у него потери. Три человека. Шах уводит за собой преследование. В горах полно боевиков. К четырем утра просил встретить его вот здесь. — Доронин показал на карте интервал, где может выйти отряд Егорова.
— Понял! В 1.30 надо выдвигаться.
— Возьми своих пятерых и моих столько же, пусть почувствуют обстановку.
— Я все понял, командир. Ваших у Панкратова взять?
— Я сам пришлю людей.
— Значит, в 1.30?
— Значит, так.
— Разрешите идти?
— Иди. И Панкратова ко мне пришли.
Закончив связь, Егоров выглянул из кустов. Стрельба, начавшаяся практически сразу, как они скрылись в зарослях, то затихала, то начиналась вновь, но неуклонно удалялась. Щах грамотно уводил за собой преследование. Валера видел из своего укрытия, как внизу показались боевики. Сначала их было немного, затем они заполнили почти всю балку. Устроили что-то вроде привала. Но на склоны не лезли. Приближались сумерки, и надо было готовиться начать марш. А пройти им предстояло путь немалый. И как можно быстрей, пока бандиты не заполонили всю округу. Откуда их столько взялось? Куда смотрит разведка? Вопросов было много, ответа — ни одного. Успокаивало одно — боевики не зачищали местность и, судя по их действиям, не собирались делать этого. Почему? А черт их знает! Может, попались на простую уловку Шаха? А может, еще что-то? Какой смысл гадать? До начала движения примерно час. Не изменится ли обстановка за этот час? Кириенко становилось хуже, идти сам он уже не мог. Придется и ему подключаться и тащить раненого на себе. Лишь бы в ущелье выйти, там встретят. Если бросить труп Хабиба, то станет полегче, но делать этого нельзя.
В случае западни можно будет использовать и его труп. Боевикам же неизвестно, жив он или мертв? Но почему все же они не прочесывают местность? Или не знают, что отряд Хабиба уничтожен, и считают, что дозор встретился с обычной войсковой разведгруппой? Но истина откроется им скоро, и что будет тогда? Наверняка трудно придется его отряду. Когда же наступит темнота? Никогда еще в жизни Валера Егоров так не желал, чтобы кромешная тьма накрыла землю. До этого дня он опасался темноты, сейчас нестерпимо желал ее наступления. Бойцы, отдохнув, тоже были на взводе и готовы в любую минуту рвануть вперед. Они ждали сигнала, и наконец Егоров скомандовал: «Вперед!».
