Но это было не все. Еще Азиз сообщил, что при осмотре Пригоровой он якобы обнаружил следы инъекций. И та по огромному секрету призналась ему, что из-за нервного расстройства обратилась в ведомственную клинику ФСБ. Где ее и кололи какими-то экспериментальными препаратами. Дальше Азиз рассказал Анжеле, что на приеме Пригорова вела себя не совсем адекватно. И вызвано это было, скорее всего, именно экспериментальными препаратами ФСБ.
Сказав, что больше ничего не станет говорить, чтобы не подвергать Анжелу опасности, Азиз сообщил, что его пригласили в ФСБ поговорить насчет Пригоровой. Он опасался, что его попытаются сделать козлом отпущения в странной истории с Пригоровой, а это могло негативно отразиться на репутации его пациентов. Поэтому Азиз удалил все персональные данные о них. И посоветовал Анжеле не распространяться об операции — для ее же блага…
— Извините! — перебил Ирину Логинов. — Я могу посмотреть телефон Анжелы?
— Да… — ответила Ирина и потянулась к одной из сумочек, лежащих на кровати.
Виктор взял телефон и спросил:
— В котором часу звонил Азиз?
— Около половины седьмого вечера, наверное…
Виктор кивнул, быстро нашел в журнале входящих звонков анонимный номер и посмотрел время. Азиз позвонил в 18.27. Виктор быстро поднялся.
— Я должен доложить начальству!
Когда он открыл дверь спальни, Корняхин сказал:
— Привели уборщицу, товарищ полковник!
— Какую уборщицу?.. А-а… Где она?
— В коридоре!
— Спасибо! Я сейчас! — сказал Виктор и вышел из номера.
В коридоре он спросил, успели ли увезти мусор, вынесенный из номеров утром. Оказалось, что да.
— Понятно! — бросил Виктор и направился в конец коридора.
В свете показаний помощницы Анжелы исследование мусора было уже не слишком актуально. Пройдя в конец коридора к окну, Логинов позвонил генералу. Когда тот ответил, Виктор быстро сказал:
— Лед тронулся! — Дальше Логинов пересказал то, что сообщила Ирина. Потом резюмировал: — Итак. Пригорова взорвалась случайно. Боевик из Канн успел сообщить, что она принимала «Сезанекс». Азиз понял, что этот препарат инициирует взрыв имплантов, но не сразу, как инъекция, а с задержкой.
— А сколько времени прошло с момента приема Анжелой таблеток до взрыва?
— Я это пока не уточнял! Сейчас нужно срочно пробивать мобильный телефон, с которого звонил Азиз. Плюс думать насчет «Сезанекса»… Отсюда вопрос: мне посылать следователя к судье за санкцией насчет номера и организовывать технические мероприятия или…
— Нет! Диктуй номер!
— Секунду… — Вынув из кармана телефон Анжелы, Виктор продиктовал номер входящего, а потом номер мобильника самой Анжелы.
— Есть! — сказал генерал. — Сейчас дам команду по поводу телефонов, потом подумаю насчет «Сезанекса»…
— Считаю, следует запретить его продажу, товарищ генерал!
— Молодец, Логинов! Это действительно мысль!
— Ну тогда до связи?
— До связи!
Вернувшись, Виктор продолжил разговор с Ириной. Азиз был тонким психологом, так что реакция Анжелы была именно такой, какой он и добивался: Анжела Королек после совещания с помощницей решила, во-первых, молчать насчет операции у Азиза, а во-вторых, попринимать «Сезанекс» после ознакомления с его инструкцией в интернете. И тем самым подписала себе смертный приговор.
Логинов имел немалый опыт оперативника. Но настолько изощренный способ убийства ему встречался впервые. С юридической точки зрения доказать, что телефонный звонок стал причиной смерти Анжелы, было практически нереально. Впрочем, это была забота следователей. Логинов же свою задачу в Волжском практически выполнил. Он раскрыл убийство, и теперь его задача заключалась в предотвращении других.
Позвав следователя, Виктор велел ему записать показания Ирины. И тут ему позвонил начальник экспертно-криминалистического центра Синцов.
— Да! — ответил Виктор.
— Ты мне должен, Логинов!
— Не возражаю… А за что?
— Мы нашли в кафе остатки иглы, которой укололи твоего артиста. И исследовали их на хроматографе по экспериментальной методике. Судя по всему, действующим веществом был…
Дальше Синцов прочитал по бумажке какое-то совершенно непроизносимое и незапоминаемое химическое название.
— А-а… — растерянно проговорил Виктор.
— Сам не знаю, что это такое, но посмотрел в справочнике. Оказывается, это сульфат действующего вещества нового препарата «Сезанекс»… Это пока все.
— Синцов, ты даже не представляешь, сколько я тебе должен! Подготовь заключение и немедленно сбрось его замдиректора…
— Я же тебе говорил, эта методика не утверждена…
— Да не важно! Просто напиши об этом в своем заключении! Думаю, тебе под твою методику выделят все, что ты попросишь!
— Ты думаешь?
— Уверен! Если нет, я напишу на этот счет служебную записку на имя директора. Вернее, напишешь ты, а я подпишу! Понял?
— Да!
— Тогда еще раз спасибо! Как вернусь, зайду! Заключение готовь немедленно! И сбрасывай замдиректора!
— Понял!
Отключив связь, Виктор задумчиво потер телефоном переносицу. Во время разговора с Синцовым у него промелькнула одна мысль. И теперь он вернулся к ней…
22
Немного подумав, Виктор нахмурился. Информация о том, что Базарова взорвали инъекцией «Сезанекса», фактически могла означать, что со взрывом Анжелы все не так просто, как это выглядело вначале.
Базарова взорвали, как это кощунственно ни звучало, в экспериментальных целях. По видеозаписям камер наблюдения было установлено, что кавказцы прибыли в кафе вскоре после Базарова и выжидали удобного момента. Опуская детали, это означало, что главной целью пославшего боевиков Азиза была не ликвидация Базарова как свидетеля и не совершение теракта. Главной целью была проверка, как сработает «Сезанекс».
Из чего следовало, что и Анжелу взорвали именно из-за того же. И мысль, промелькнувшая у Логинова, заключалась как раз-таки в этом. А значит, он кое-что упустил. Смысл экспериментального взрыва заключался в фиксации результатов. А раз так, то кто-то должен был эти результаты зафиксировать и передать Азизу. Иначе взрыв Анжелы терял смысл…
Повернувшись, Логинов глянул на Ирину. Знать точное время приема Анжелой таблеток могла только она. А без этого оценить действие «Сезанекса» невозможно. Виктор немного поколебался, потом шагнул к Ирине и сказал:
— Вы не могли бы уточнить, в котором часу Анжела принимала таблетки?
— Что?
— В котором часу Анжела вчера принимала таблетки?
