Армия дала Витиму главное. Обученный солдат оказался превосходным материалом для лепки уголовника. Тем более, по стечению обстоятельств, Витим попал в подходящие руки. Причем глава бандитской команды оказался родственником Гены. Это помогло молодому преступнику через несколько лет стать левой рукой главаря, его вторым помощником. Но гораздо больше взлету поспособствовали личные качества Витима, его отчаянная готовность к риску, сочетающаяся с рассудительностью, умением трезво оценивать ситуацию. Генин ум оказался горазд на всякие подлянки, он умел разводить лохов и при удобном случае кидать конкурентов. Как-то с его подачи бандиты устроили для жителей одного дома ложную тревогу. Якобы в подвале разлилась ртуть. Пока люди встревоженно кучковались во дворе, уголовники, для убедительности переодетые в химзащиту, шарили по квартирам зажиточных граждан дома. Затем они молча исчезни, и народ еще около часа проторчал на улице в полном неведении.
А что по Гениной идее утворили с оборзевшим молодняком из тех, кого опытные воры прозвали отморозками — вообще умора.
Стоял в центре города на территории банды Витима скромный домик без всякой вывески. Там — уголовники проведали это через своего информатора в МВД — находилась штаб-квартира секретного подразделения ОБОПа, созданного для борьбы с окончательно распоясавшимся криминальным элементом.
Отморозки, начавшие разборки с командой Витима, представляли собой внушительную силу. Бывшие спортсмены, голодные и отчаянные, они решили любой ценой завоевать себе место под солнцем. Скорее всего команда Витима с ними бы разобралась, но какой ценой! Положили бы кучу народа, яростной стрельбой привлекли бы внимание правоохранителей. После таких разборок команда оказалась бы легкой добычей конкурентов, давно облизывавшихся на лакомую территорию в центре города.
Идею Витима сначала подняли на смех. Неужели есть среди братвы идиоты, способные без разведки, нахрапом захватывать неизвестные объекты? Затем призадумались. Отморозки — сплошь бывшие единоборцы. Чего только не доводилось выдержать их головушкам. И колотили по ним что есть силы, и ударяли с размаха о жесткий борцовский ковер. Как после этого обойтись без помутнения мозгов?
Решили попробовать. Аккуратно слили отморозкам дезу и стали ждать результатов.
А и недолго ждали. Отморозки поверили, будто скромное здание является резиденцией богатенькой фирмы, завалили туда большой толпой.
Сначала ОБОПовцы сильно удивились. Надо же, какая жизнь пошла, уголовники сами идут к ним в руки! Через пару минут, отбросив удивление, опытные бойцы занялись своей непосредственной работой. Отморозков повязали и, жестко допросив, взяли остальных членов банды. Именно после этого случая Витим стал правой рукой своего родственника.
Через какое-то время белая полоса жизни сменилась черной. Менты задержали главаря команды, раскрутили его на восемь лет колонии строгого режима. Но до колонии главарь не дожил, умер в тюрьме якобы от сердечной недостаточности. Поговаривали, будто его устранил один из конкурентов.
Давно прошли те времена, когда Витим мечтал лишь о хорошей драке. Вкусив сладость власти, он теперь хотел эту власть увеличить. На его пути стоял опасный конкурент, второй человек команды, правая рука умершего главаря. Разборка произошла внезапно, вспыхнув из-за пустяковой ссоры. Противники оказались достойными друг друга. Соперник Витима был мастером спорта по боксу, но уступал ему в весе и силе. А уж о Витимовом громадном опыте уличных драк и говорить не приходится. Ценой громадных усилий Витим одолел конкурента и свернул ему шею. Братва вскоре признала, что именно соперник Витима явился зачинщиком драки. Витим оказался во главе команды.
Глава 4
Сю Нинь казался эталоном настоящего чиновника. Его отличали трудолюбие, выдающиеся организаторские способности, замечательная память и неподкупность. Вот только последнее качество, как выяснилось, имело верхний предел. Множество раз Сю Ниню пытались всучить деньги, и неизменно взяткодатель с позором изгонялся из кабинета чиновника. А в отдельных случаях, когда речь шла о серьезных вещах, оказывался в руках суровых китайских полицейских.
Но однажды в кабинет Сю Ниня явился богатейший местный бизнесмен. Требовался ему совершеннейший пустяк — подпись чиновника в разрешительном документе. Причем, дав автограф, Сю Нинь не совершал ничего криминального, он лишь избавлял предпринимателя от длительных проволочек и риска, что задуманный им проект в силу масштабности окажется в сфере интересов столичных деятелей — со всеми вытекающими последствиями. Зная репутацию Сю Ниня, бизнесмен поостерегся выкладывать деньги напрямую. В типично китайских цветистых выражениях он дал понять, что щедро отблагодарит чиновника, и размер его благодарности приблизительно равен одному миллиону долларов.
Все же Сю Нинь долго колебался. Он договорился с бизнесменом о новой встрече на следующий день и целый вечер напряженно размышлял. Если бы деньги ему давали за откровенный криминал, чиновник отказал бы без колебаний. Но здесь не было ничего явно противозаконного. Да, Сю Нинь немного превышал свои полномочия, но такое происходит сплошь и рядом. Проект уже прошел тщательную экспертизу, все отзывы были положительными. Не хватало последней бумаги из высшей инстанции, но это являлось чистой формальностью. В инстанции сидели обычные чиновники, смыслящие в деталях проекта, как хунвейбин в гегелевской диалектике. Они всегда полагались на мнение экспертов.
Однако в бюрократических кабинетах материя имеет свойство резко замедлять движение. Бумаги могли вернуться из высшей инстанции через несколько месяцев. А бизнесмен в ожидании каждый день терял большие деньги. В худшем же случае он мог потерять проект.
Сю Нинь решился и подмахнул документ. Но бизнесмен подложил ему громадную свинью. На каком-то этапе проект снова забуксовал, для его завершения требовалось осушить пруд, что являлось нарушением с точки зрения экологии. Пруд был невелик, значит, и нарушение было малым — так рассудил очередной чиновник и подмахнул документ за приличное вознаграждение. Зря он это сделал, поскольку уже находился в поле зрения местных правоохранителей. Они подозревали его в получении взяток и установили в его кабинете скрытую камеру. Бизнесмен был не такой дурак, деньги чиновнику он передал в другом месте. Но их переговоры зафиксировали, за чиновником установили слежку, и взяли нарушителей закона с поличным.
Местное правосудие либерализмом не страдало, за бизнесмена взялись круто, одновременно суля смягчение приговора, если он выдаст остальных продажных чиновников, с которыми имел дело. Бизнесмен смог припомнить только Сю Ниня. Такого важного бюрократа нельзя было трогать лишь на основании подозрений. За Сю установили слежку, долго изучали его образ жизни.
Чиновник держался скромно, не давая заподозрить себя в том, что он живет на нетрудовые доходы. Его сгубил единственный прокол. Следователи получили основания для задержания Сю Ниня. Но они не могли взять чиновника уровня Сю Ниня без одобрения партии.
В большинстве случаев такое одобрение являлось формальным, ведь руководство Китая славилось непримиримым отношением к взяточникам-бюрократам. Чего стоили одни только показательные расстрелы. Но в данном случае вышло иначе. Конкретным функционером, которому следовало благословить арест Сю Ниня, оказался товарищ Мо. В те дни он как раз получил известие о замечательном урожае травки. К удивлению высокого полицейского чина Фан Мо отложил свое решение и затребовал характеристики чиновника. Ознакомившись с ними, товарищ Мо буквально расцвел. Новая встреча с полицейским приняла неожиданный для того оборот.
