Он обвел взглядом окрестности, глянул вверх, на небо, и улыбнулся.
— Ты жди меня, слышишь? Всех нас дождись. Однажды мы придем… я приду, и мы снова будем вместе. Я буду скучать по тебе, мамочка. Но… до поры.
Солнце выглянуло из-за облаков, озаряя светлыми лучами землю. И тут же весело зачирикали пташки. Алексей поправил цветы на могилке и неспешно направился к выходу.
История четвертая. Время собирать
Где-то там, на пороге сознания, заскреблась непрошеным мышонком мысль и слегка удивила, что жизнь его через триста шестьдесят дней перевалит за сороковник. Виктор Муромов усмехнулся. У него и привычки-то такой не было — отмечать свои дни рождения, а тут вот как-то спонтанно получилось, хотя и дата была не круглой. Пришли трое сослуживцев, без жен — он решил устроить мальчишник — и без мундиров; впрочем, они и на службу ходили чаще всего во всем цивильном, так уж у них, разведчиков, было заведено. Виктор же, сколько себя помнил, какие только прикиды не примерял — чуть ли не всех стран и народов. Лохмотья клошара и тысячедолларовые смокинги, монашеские рясы и камуфляж — любые тряпки смотрелись на нем как собственная кожа, а однажды даже пришлось наряжаться в дамское платье и изображать из себя трансвестита. И все — ради целей, которые ставила перед ним Родина.
Что же сталось с Родиной? Была великая держава, а теперь остались от нее рожки да ножки.
Вот об этом они и говорили, наполняя рюмки, и по традиции чокались, провозглашая тосты. На мгновение задумывались, за что пить — за свою нищенскую, жалкую зарплату или за то, что все идеалы похерены, а патриоты вымерли? Конечно, каждый из их четверки офицеров одной из самых могущественных спецслужб мира — в свое время даже при слове «КГБ» так не трепетали — любой из них мог бы легко, играючи стать миллионером. И дело здесь было не только в обладании ценнейшей для противника информацией и опытом, но и из-за статуса, который они имели в этом засекреченном, недоступном для глаз большинства мире разведок и спецслужб. Статуса, позволявшего им заводить какие угодно знакомства и контакты — деловые, любовные, дружеские — в среде богачей и знаменитостей, в творческой элите, в самых высших эшелонах власти.
Организация, на которую трудился Виктор Муромов в звании полковника, имела внушительное название — Главное Разведывательное Управление Генерального штаба Вооруженных Сил, или просто и коротко — ГРУ.
И вот, решая, за что пить, друзья поднимали рюмки за именинника, за его заслуги перед российским народом и за дальнейшие успехи и удачу во всех начинаниях. Потом пели песни, перебрав, кажется, все, какие знали — от советских патриотических до общеизвестных народных. Далеко за полночь гости разошлись, а он остался в одиночестве, пьяно уставившись на заставленный теперь уже пустой посудой стол с пепельницами, доверху наполненными окурками. Виктор так и не заметил момента, когда сон сморил его, но успел перед этим добраться до кровати и плюхнуться на нее, не раздеваясь.
Сегодня, спустя двое суток после памятного вечера, он лежал в темноте с открытыми глазами и размышлял о том, сколько уже прожито лет, и, если быть честным перед самим собой, то все впустую. Он не нажил богатства, не приобрел славы и не отыскал счастья. У него даже не было семьи. Издержки профессии — скажете вы, и окажетесь… совершенно неправы. Большинство сотрудников разведок мира, а особенно советских, имели семьи, любили жен и радовались детям. Хотя в виде исключения были и такие плейбои, как он — причем обоих полов.
Муромов принадлежал к элитной и очень засекреченной, даже в недрах ГРУ, категории сотрудников спецотдела, выполняющих особо важные для обороноспособности и безопасности страны задания. Полковник Муромов был на особом счету и как оперативник-«крышевик» не имел себе равных. Под его руководством была особая группа, а перечень его умений мог бы составить целую брошюру — этакое пособие для начинающего разведчика. Владел он также навыками спецназовца и диверсанта.
Последнее задание Муромова было связано с заграницей. И проделал он все на этот раз в одиночку, без поддержки группы, далеко от родных просторов. После удавшейся акции ему пришлось уносить ноги в таком быстром темпе, как, пожалуй, никогда за всю долгую и успешную карьеру оперативника высшего класса. С большим трудом, обрубив все «хвосты», он сумел оторваться от преследовавших его повсюду искусных убийц, работавших на сицилийские мафиозные кланы. Лишь очутившись в Москве, он смог спокойно вздохнуть, убедившись в сохранности своей шкуры.
На следующий день он взял отпуск на месяц. А еще через двое суток полковник пересек тридцать девятый рубеж своей жизни.
Жизнь наша, а вместе с нею и мы, меняется либо медленно и незаметно, по капле в час, либо резким виражом, зигзагом, внезапно раздавшимся громом и блеснувшей во тьме молнией.
В тот день поутру лил сильный ливень, но к полудню небо очистилось от туч, оставив легкую пелену сплошных облаков, скрывавших солнце. Муромов, решивший не брать машину со стоянки, шел по мокрым тротуарам и, перепрыгивая лужи, не переставал удивляться, как все-таки похожи улицы больших городов в любой из стран Европы — сегодняшняя Москва ничем не отличалась от них. И в то же время, как они различаются своим особым национальным колоритом, историческим духом каждой местности и людьми, которые их населяют.
Вскоре полковник свернул с оживленной улицы в один из переулков Садового Кольца. Впереди двигалась одинокая фигура девушки, показавшейся ему со спины очень даже привлекательной. Из подъезда отремонтированного по высшему разряду здания показалась группа мужчин, направляющаяся к похожему на раскормленного бегемота огромному лимузину с работающим двигателем. Наметанным глазом Виктор определил богатого бизнесмена и трех его телохранителей. Девушка поравнялась с ними, замедлила шаг, пропуская шедших ей наперерез. Один из охранников не спускал с нее глаз, двое других внимательно смотрели по сторонам, не забывая и про окна близлежащих домов.
«Жигули» пятой модели (форсированный движок, как успел отметить про себя Муромов) появились неожиданно для всех, и в ту же секунду из окон с приспущенными стеклами застрочили автоматы (АКМ и АКСУ, определил Муромов) — стрелков было двое, третий из нападавших сидел за рулем. В следующее мгновение полковник, действуя чисто рефлекторно, ушел с линии огня, укрывшись за мусорными баками, стоящими неподалеку.
Он побывал во множестве передряг, и все же возникло ощущение, словно он смотрит какой-то фильм, являясь и зрителем, и участником одновременно.
Наблюдая из укрытия, он с ужасом заметил девушку, напуганным зверьком застывшую посреди этой бойни. Вокруг нее свистели пули, а она стояла и не двигалась, обезумев от нереальности происходящего.
— Падай, идиотка! — в отчаянии крикнул Муромов, решивший было броситься к ней.
Но тут все и закончилось.
Киллеры изрешетили очередями бизнесмена и его телохранителей, включая и водителя лимузина. Девушка осталась целой и невредимой, и это было похоже на чудо. Лишь один из охранников, прежде чем его пристрелили, успел выхватить оружие и разок пальнуть. Девушка наконец опомнилась и в шоке, выкрикнув что-то гневное, подхватила «пушку» неудачливого рынды. Зажав пистолет в обеих руках, она неумело прицелилась и надавила на спусковой крючок.
