В этой темноте что-то двигалось — между деревьями поступательно перемещались расплывчатые пятна. Я потряс гудящей головой, возвращая яркость и фокусировку, после чего убедился в том, что совсем рядом — метрах в пятнадцати — через лес пробирается группа людей, очень похожих на тех разбойников, что пытались шесть дней назад не дать нашему самолету взлететь. Я заметил, что среди них есть один или двое белых, и уже приготовился радостно закричать, как вдруг кто-то из черных увидел меня, и тут же остановился, гортанно вскрикнув.
И не то что бы просто остановился, а ловко вскинул при этом оружие.
— Don’t shoot! — закричал я, махая рукой и не узнавая собственного голоса.
Стрелять пока никто не начинал. А когда я увидел знакомое белое лицо, то понял, что спасен — это был Майк Новинскас! И потому надо представить себе мой ужас, когда именно Майк тоже вскинул винтовку и выстрелил.
К счастью, мимо. Падая, я услышал, как надо мной пропела пуля. Некогда болеть! Я дослал патрон в патронник и прицелился.
Группа людей (их было не меньше пятнадцати) тоже залегла. Слышалась ругань — походило, что ругают стрелявшего. Точно ли это Майк?
Я рискнул поднять левую руку и помахать ей. Но теперь меня поприветствовали уже двумя выстрелами.
Дело было дрянь. Один против пятнадцати, да еще еле двигающийся, я вряд ли долго продержусь, да и не продержусь, по всем признакам, вообще. Но попробую взять с собой несколько черных обезьян… И белую свинью, похожую на Майка (даже если это действительно Майк) — обязательно.
Я перекатился и спрятался за относительно толстым стволом одного из деревьев. Было видно, как четверо (двое справа, двое слева) пытаются обойти опасное место и зайти мне в тыл. Я дал очередь направо, потом налево, а потом поверх голов тех, кто остался на месте. На самом деле мне не хотелось никого убивать. Во всяком случае, пока.
Но это, наверное, пришло в голову и кое-кому из моих противников. Двое черных приподнялись и с колена начали поливать дерево очередями. Черт меня дернул напялить эту куртку — в ней же я выгляжу как яркая мишень! Успею ли я ее скинуть? Нет, наверное, уже вряд ли… Я вжался в землю, дождался, когда зловещая музыка стихнет, и сам немного пострелял. При этом с огорчением убедился, что четверо по обеим сторонам исчезли, а это значило, что они уже подбираются ко мне сзади…
И точно! Не успел я оглянуться и взять этих типов на мушку, как один из них выстрелил. Пуля чиркнула меня по ребру, а в эту же долю секунды откуда-то передо мной свалился Жаконя, и громко вереща, принялся махать наступающим руками, явно прося прекратить огонь.
— Эй! — вдруг сказал один из четверки. — Ты посмотри, ведь это же Жак!
И в этот момент чей-то выстрел все же достиг своей цели.
Часть вторая. Динозавры из Тонга-Со
Глава первая
Тысячи лет тому назад здесь говорили на языках банту, использовали для обработки земли железные орудия и вели торговлю с отдаленными районами Африки и Азии. Среди государств, существовавших на побережье современной Анголы до прихода португальцев, наиболее развитыми были два королевства — Конго и Уфамсо, которыми правили самые выдающиеся правители той эпохи — король Конго Афонсу I и правительница Уфамсо, королева Отанга.
В 16 веке король Афонсу принял христианство, но его дальнейшее сотрудничество с португальцами свела на нет навязанная пришельцами работорговля. Королева Отанга отвергла как христианство, так и ряд исходящих от иноземцев в высшей степени деловых предложений, а вместо этого на протяжении нескольких десятилетий возглавляла борьбу своих подданных против португальцев. Однако в 1575 году португальцы установили контроль над Луандой, а в 1617 — над Рузданой, столицей королевства Уфамсо, которое позже переименовали в Контвигию. Королева была вынуждена бежать.
Дальнейшая история Контвигии в общем и целом повторяет историю Анголы в целом, поскольку формально Контвигия является продолжением территории Анголы. До официального запрещения работорговли в 1836 году через порт Руздана прошло лишь немногим меньше невольников, нежели через Луанду. Однако широкой португальская экспансии отсюда во внутренние районы Африки помешали страшные джунгли, таящие в себе сотни смертельных опасностей.
В местечке под названием Тонга-Со на территории Северной Анголы колонизаторы столкнулись с ожесточенным сопротивлением местного населения, возглавляемого наследниками Отанги, в давние времена изгнанной из Рузданы. Несмотря на то, что перед началом первой мировой войны португальцы захватили территорию всей Анголы, местное население продолжало контролировать часть Контвигии и ряда северных населенных пунктов вплоть до начала пятидесятых годов двадцатого века, пока войска Салазара не взялись как следует за мятежную провинцию и не вздернули почти всех повстанческих лидеров. За исключением одного — Инделе Н’взингу, прямого потомка непокорной королевы. Будучи на три четверти португальцем и разносторонне образованным человеком, он сумел избежать ареста и уехать в США под чужим именем, прихватив с собой пару-тройку сувениров.
Затем настал период национально-освободительного движения и череды гражданских войн. Колониальный режим приказал долго жить, а группировки, принимавшие участие в его свержении, начали грызню между собой.
В 1963 году был создан ФОК — Фронт освобождения Контвигии. Затем эта организация раскололась на несколько фракций, которые продолжили военные действия против центрального правительства.
Лишь к 1992 году между правительством и ФОК было достигнуто соглашение о прекращении огня. Однако не прошло и года, как в этом районе возобновились военные действия, кроме того, лидеры почти всех фракций заявили, что соглашение не вступит в силу до ухода правительственных войск с территории Контвигии.
Примерно через четыре года начинается нечто странное: правительство Анголы вроде бы теряет интерес к Контвигии, потому что возникло множество проблем в других частях страны; в устье Конго появляются военные суда под флагами воссозданной Демократической Pеспублики Конго, более известной под названием Заир; а ФОК объявляет о самороспуске. И к рубежу веков иссякает почти вся достоверная информация о событиях в странном королевстве. Правда, странного в этом не так и много: в Контвигии к двухтысячному году от войн, голода и болезней вымерло почти девяносто процентов жителей.
Между тем в Штатах достиг делового возраста внук американского подданного Инделе Н’взингу, давно похороненного на кладбище Мунсайд, что под Ньюпортом, штат Мэн. В отличие от героического деда и от отца-неудачника (пожизненное заключение за вооруженный грабеж и убийство полицейского) у него дела идут совсем в ином ключе — наследник престола работает на небольшую, недавно созданную авиакомпанию в городке Кальенте, штат Нью-Мексико. Он знает о своем происхождении, но относится к этой информации как к семейной легенде — спокойно, без всякого фанатизма. Глава упомянутой компании держит два самолета на небольшом аэродроме. Малая авиация — наиболее оперативный вид транспорта в этих глухих местах, где нет ни железнодорожной станции, ни остановки «Грейхаунда». Эти самолеты в качестве техника обслуживает потомок афропортугальцев, правда, ему пока не хватает ни знаний, ни практики, чтобы стать квалифицированным авиамехаником. Его босс звезд с неба тоже не хватает, но в делах у него порядок, еще год или два… ну, может быть, три… И на аэродроме появится третий самолет.
