— Опять врешь. Кейдж все делал целенаправленно. Он бросил бизнес в Штатах, перекупил в Литве авиакомпанию, вывез тебя в Россию, подготовил переворот… Чтобы на наших штыках сделать тебя главой государства. Такие вещи за красивые глаза не делаются. Что ты ему обещал?
Майк молчал. Тогда Жоам достал две карты: одну, что я обнаружил в бардачке «Мерседеса», другую — из кармана Кейджа.
— Это какой язык? Уж не литовский ли?
— Литовский, — неохотно подтвердил Новински.
— А почерк чей? Кейджа?
Майк счел за лучшее промолчать.
— Я знаю, что ты обещал Кейджу, — загремел Жоам. — Ты обещал ему Долину Камней Тумана. Вот они, карты… В нашей земле, — он потопал ногой по полу, — есть богатейшие залежи. В Контвигии на единицу площади приходится золота, алмазов и урана больше, чем в ЮАР! А нефти там столько, что султан Брунея мог бы удавиться от зависти!
Майк вздрогнул. Жоам между тем продолжал, постепенно повышая голос:
— У Кейджа не хватило бы никаких денег, чтобы накупить столько оружия и нанять столько человек. Он с кем-то договорился в Штатах, и параллельно с вашей миссией в Контвигию американцы отправили экспедицию от фирмы по добыче полезных ископаемых, которая сейчас готовится к разработкам. У меня, знаешь ли, тоже есть свои источники информации. А кто бы стал работать в шахтах Долины? Не знаешь? Я знаю! В шахты были бы принудительно отправлены жители Рузданы. А опустевший город вскоре бы заполнил сброд из Америки и туристы из Европы. И к этому кошмару приложил бы свои руки наследник самой королевы Отанги!
— Не было об этом никакого разговора, — зарычал Майк. — Да, я обещал Кейджу ряд концессий. В том числе на застройку будущей курортной зоны Рузданы, на добычу нефти в устье Конго… Но я впервые слышу о Долине Камней Тумана! Вернее, о том, что я мог торговаться насчет нее. Тем более, всем известно, что эта долина — миф, сказка, блеф, наконец!
— Это не миф! — возразил Жоам. — Я видел парня, который там побывал. — Он приволок с собой столько самородков, сколько мог унести. Правда, соблазнился и «камнями тумана», которые светятся в темноте, придурок… Умер недавно.
— Урановая руда?
— Лавандуламит. Урановый фосфат. Богатейшая руда. И сейчас в месте, где находится Долина, работает иностранная экспедиция. А я не верю в такие совпадения. Твой Кейдж наверняка передал американцам землю Контвигии! Видимо, по неофициальной фьючерсной сделке — под твою коронацию.
— Мне об этом ничего не известно! — твердо заявил Майк. Если он и врал, то очень умело. — А что за экспедиция, кстати? Геологи или кто?
— А вот это уже мне хотелось бы знать. И прекратить. Мне совсем не нравится, когда кто-то под шумок копается в нашей земле, которая пока еще сравнительно богата.
Я решил вмешаться:
— Майк, ты сказал, что до пожара двигателя на борту все было спокойно. Тогда кто же всадил пулю в затылок Дэйву?
— Жоам медленно повернулся к Майку:
— Это правда?
— Не знаю… Это провокация с его стороны! — Новински указал на меня подбородком.
Алварес высунулся из палатки и что-то гаркнул. Видимо, подошел солдат, которому был отдан приказ на португальском языке.
— Что ты затеял? — с беспокойством спросил Майк.
— Мои люди ищут тело вашего штурмана. Это единственный член вашего экипажа, чьего трупа не оказалось рядом с самолетом… Наверное, тоже упал в болото к крокодилам… Я сказал, чтобы пока прекратили поиски и внимательно посмотрели, как выглядит ваш командир… Не нравитесь вы мне, ваше величество, ох как не нравитесь! Посудите сами: в числе прочего я задал вам три вопроса, на которые мне особенно хотелось получить ответы, а вы либо уходили от ответов, либо безбожно врали.
— Я не врал, черт возьми! — заревел Майк.
Вскоре в палатку заглянула черная физиономия и что-то доложила.
— Конечно, — сердито усмехнулся Жоам, выслушав своего бойца. — Я так и не добился от тебя вразумительного ответа, зачем ты все-таки стрелял в Маскаева на поражение… Тихо! Я говорю!.. Ты пытался врать по поводу интересов Кейджа в этой авантюре. Наконец ты врешь насчет того, что произошло на борту самолета — у вашего командира действительно дырка от пули в черепе!.. Знаешь что, король хренов? Я ведь давно решил — с Кейджем или без него, но я возьму Руздану, тем более что теперь могу рассчитывать на дополнительную сотню наемников и на поддержку с моря. И во дворце скоро будет сидеть человек, который действительно достоин моей страны. Но я не уверен, что этим человеком будешь ты.
Глава вторая
Под ногой чавкнула коряга, вывернулась в сторону, подняв черно-красные брызги, и я, поскользнувшись, опять плюхнулся в вонючую жижу лицом вниз, слыша, как с громким шелестом бьют по сплошной луже толстые струи воды, срывающиеся с затянутого низкими тучами неба.
Тропический ливень… Это было едва ли не самое паршивое, что могло задержать наш поход, и это случилось, когда Жоам дал команду выступать пешим порядком. К этому времени он заявил, что оба потенциальных наследника престола — то есть, Майк и я — будут четко выполнять его приказы, если не хотят сдохнуть. Подыхать мне совсем не хотелось, Майку — тоже, поэтому мы согласились признать Жоама первым после бога и стойко переносить все тяготы и лишения предстоящей кампании.
После того, как Алварес выслушал наши заверения, он потребовал от нас обоих заключить взаимный мир и пожать друг другу руки. Если по пути до дворца в Руздане, сказал Алварес, кто-то из нас проявит по отношению к другому враждебность, то он, Алварес, немедленно сделает петлю на веревке и вздернет зачинщика на первом же дереве. Достаточно того, сказал он, что в столицу войдет хотя бы один из нас двоих, и лично ему без разницы — кто именно. Возможно, он блефовал, но проверять, так это или нет, я бы не рискнул.
Тем более, закон — джунгли, прокурор — лев… В селении Тонга-Со, куда мы пришли к вечеру, я сумел убедиться в этом. Один из черных солдат, видимо, по праву более сильного, решил отобрать у другого дополнительную порцию просяной каши с бататами, которую нам всем выдали на ужин. Жоам это заметил, ни слова не говоря, подошел к нахалу, одним ударом сбил его с ног и принялся методично избивать, пиная тяжелыми ботинками. Без излишней жестокости и намерения покалечить, но довольно долго. Никто не проронил ни звука, пока шла экзекуция — видимо, все отнеслись к этому, как к должному. Солдат долго еще не мог встать после наказания, но наутро он, так же как и все мы, нагрузился поклажей и потопал по размытой ливнем дороге в сторону северо-запада, туда, где река Конго образует, говоря по-сибирски, «губу», к которой примыкают три страны, причем каждая считает наличие других сопредельных стран серьезным недоразумением.
Наш путь должен был пройти все по той же самой просеке. Мимоходом я узнал от Жоама, что ее действительно когда-то прорубали под руководством советских специалистов, каковые — в числе прочего — рассчитывали сделать проезжую трассу, соединяющую оба аэродрома и промежуточный пункт Тонга-Со, который мог бы стать северным форпостом МПЛА. Со временем все это пришло в упадок, и если бы контвигийские повстанцы, с незапамятных времен гнездившиеся в Тонга-Со, не следили за этой дорогой, по которой то и дело перевозили специфические грузы, она уже давно превратилась бы в непроходимый тропический лес.
