До Лады я дозвонился. Если ей верить, она ни о чем не знала. Поохала, когда я сказал, что торчу в клинике, но очень натурально полюбопытствовала, где это меня так угораздило. И не менее искренне поинтересовалась, не слышал ли я чего нового про ее бывшего мужа. Я сказал, что нет.
Несколько раз собирался набрать номер Минкеевой, но рука что-то не поднималось. Какой теперь смысл? Игоря нашли другие люди, и больше у нас нет совместных дел.
Так думал я вплоть до того момента, когда добрые доктора решили, что я уже достаточно здоров для того, чтобы самостоятельно себя обслуживать и не занимать койко-место, за которое вроде бы кому-то платит страховая компания. И двадцать четвертого апреля, когда я вышел за ворота клиники с документами, которые мне выдали только после согласования с ментами, то увидел у припаркованный у обочины «Мерседес-S500» темно-синего цвета.
Глава десятая
Вид дома, в котором проживала Минкеева, поразил меня до самой глубины моей души. Я только теперь понял, что всю жизнь мечтал точно о таком же. Или очень похожем – чтобы не менее трех этажей, и на каждом по нескольку огромных комнат. Чтобы первый этаж был с террасой, второй – с балконом, третий – с эркерами. Чтобы с балкона можно было, лениво так что-нибудь попивая, поглядывать на двор, где между оранжереей и бассейном (сейчас, правда, пустым) трудится благообразный садовник. Чтобы в пристройке обязательно была бильярдная, а также музыкальная студия, где я мог бы играть хэви-метал на гитаре «Фендер», подключенной к комбо-усилителю «Маршалл».
– Когда-то я играла в джазовой группе, – сказала Лена, любовно погладив кончиками длинных пальцев гриф гитары. – Иногда и сейчас что-нибудь придумываю. Что-нибудь в духе Терье Рипдала, просто обожаю его… Кто тебе больше нравится – он или Джон Маклафлин?
О музыке я готов дискутировать часами, но сейчас вряд ли был готов поддержать подобный разговор. В голове от постоянного чувства тревоги все путалось, в мышцах правой руки периодически зажигались спички. Ко всему прочему, сейчас я был, мягко говоря, несвеж. И вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, Лена это поняла.
– Ирина, – позвала она кого-то из прислуги, – организуйте нашему гостю ванну. Нельзя, чтобы он не остался недовольным.
– Сейчас сделаю, Елена Андреевна, – отозвалась высокая брюнетка лет двадцати пяти, одетая в простое синее платье. И обратилась ко мне: – Идемте.
Отказываться от подобного приглашения глупо. Поэтому я последовал по коридору следом за горничной. Обстановка уже стала действовать – я поймал себя на том, что излишне внимательно наблюдаю за походкой девушки. Интересно, что значат слова Лены насчет того, чтобы я не остался недовольным?
Впрочем, остаться недовольным в гидромассажном «котелке» диаметром метра три практически невозможно. Да еще будучи полностью погруженным в нагретую и сдобренную ароматическими солями ключевую воду. Роскошь полезна для здоровья, как бы апологеты аскетизма ни утверждали обратное. Уже через несколько минут рука совершенно перестала болеть, а спустя четверть часа я был готов к любым подвигам. Но никак не к вдумчивому обсуждению наших дальнейших планов, к которому так стремилась Лена, когда мы вновь засели в музыкальной студии (почему именно в ней – не знаю). Хотелось курить – в больнице баловство табаком не поощрялась, а отказываться от вредной привычки именно сейчас я не собирался. Ну а когда находишься в двух шагах от чертовски красивой женщины, которая просто бомбардирует тебя флюидами и феромонами, то голова идет кругом, и сосредоточиться на том, каким именно образом теперь искать всяких мерзавцев, нет ну совершенно никакой возможности.
– У меня достаточно связей, чтобы вычислить тех, кто попытался сбросить тебя с дороги, – говорила Минкеева. – Но мне все же хотелось бы знать, зачем ты устроил эти гонки на шоссе… И где теперь искать Игоря? Ты меня слышишь, или нет, черт возьми?!
– Да слышу я… Только вот даже не знаю, есть ли смысл.
Лена перехватила мой взгляд, помолчала, потом снова вызвала Ирину. То ли она нажимала где-то кнопки, то ли в этом доме была проведена телепатическая связь. Но факт остается фактом – без посредства всяких колокольчиков и телефонных трубок Ирина появилась в студии.
– Боюсь, Ира, что наш гость остался недовольным, – сухо произнесла Минкеева. – Надо бы исправить.
– Идем, – на лице Ирины появилось выражение неподдельной приветливости.
– Вы это серьезно? – риторически спросил я.
– Конечно, – подтвердила Лена. Бедро Ирины уже касалось моего локтя. Я сделал последнюю попытку:
– Может быть, это лишнее?
– Нет, – отрезала Тигрица. – Я не привыкла, что деловые партнеры вместо того, чтобы внимательно меня слушать, пытаются заглянуть мне под одежду.
Что до меня, то я не привык, чтобы кто-то руководил моими интимными поползновениями, но в этом московском особняке вряд ли стали бы считаться с моими привычками. Да и девушка уж больно хороша оказалась… В общем, если я скажу, что сильно расстроился, назовите меня лжецом, и будете правы. К тому же мне было позволено после всех дел выкурить сигаретку на балконе.
– Мне кажется, ты не все мне рассказал, – сказала Лена, когда я закончил свою историю на том, как в больницу ко мне приходили бандиты, и что они мне сообщили. – Сережа убит. Игорь, вероятно, тоже. Что с твоей подругой – неизвестно, но я подозреваю, что ничего хорошего, надо смотреть правде в глаза. У нас с тобой руки развязаны. Надо только окончательно убедиться в том, что мы доверяем друг другу. Я доверяю тебе полностью. Ты мне – нет. И это плохо.
Вероятно, Лена действительно мне доверяла. Потому что довольно быстро отвечала на мои вопросы. В числе которых был и достаточно личный: я поинтересовался, знал ли Веслов об этом замке, или полагал, что его подруга владеет «всего лишь» двухуровневой квартирой по соседству. Без видимой охоты Лена ответила, что Веслов действительно знал не все. Причину она не назвала, но я предположил, что жутко богатая женщина боялась потерять просто обеспеченного мужчину, если бы мужчина этот вдруг узнал про дом в Москве, про виллу в Италии, про «Ориджин» в гараже и про нефтяной терминал в Баренцевом море. Ее просто взбесило, что эти подробности в действительности были откуда-то известны не только Веслову, но и Таганцеву… И еще – я заметил – как расстроилась Лена, узнав, что чиновник видел в ней просто «богатую бабу».
Да, дело кончилось тем, что я рассказал этой женщине все, что знал. Все, что рассказал мне Игорь Таганцев ночью в Новопеределкине. В том числе и то, что знал про нее. И это для нее было весьма неприятной неожиданностью. В отличие от многих столичных денежных мешков Минкеева всячески маскировала свою состоятельность. В какой-то степени ей это удавалось.
– У меня достаточно связей, чтобы вычислить истинных собственников этой строительной конторы, где бандиты собирались на свои толковища, – сказала Лена. – Я вряд ли за один день сумею ее развалить, но за месяц любую контору можно разнести по кирпичику. Это, конечно, будет стоить недешево, да и дела поломает многим, а потому надо знать точно – есть ли смысл вообще заниматься этим.
