Пора было что-то предпринимать. Я прикурил, достал мобильник, немного с ним поманипулировал… Так, дверь открылась, наружу выпорхнула Галина. Одна. Конечно, бородатый тип никакой ей не дружок, ведь любая женщина, находясь в своем уме, не оставит приятеля наедине с другой. Да еще в подобной ситуации.
Подойдя к стойке, Галя заказала пачку сигарет. Приятным таким голосом. Затем немного помедлила и взгромоздилась на один из свободных табуретов, решив не возвращаться к столику, к которому уже шли бородатый и одевшаяся девушка. По всей видимости, они договорились. Мужик голодным взглядом пялился на нее, что-то бубнил, а та хихикала. Галя даже не обернулась.
Момент был неплох. Справа продолжали о чем-то беседовать «хиппи», а слева через одно пустующее место Галина начала распечатывать пачку. Сейчас она вытащит сигарету, а я тут как тут с зажигалкой… Но неожиданно появился бородач.
— Рудольфовна, мне пора, — коротко произнес он. — Дай, пожалуйста, телефон.
— Такси хочешь вызвать? — прищурилась Галя, но трубку дала.
Не отвечая, бородатый действительно заказал машину, затем вернул телефон и попрощался.
— Ну, пожелай мне удачи, — важно сказал он.
— Это в чем? — усмехнулась Галя. — Премия от тебя никуда не уйдет. Смотри, не опоздай на вручение… И не забудь подсолнечного масла купить.
— Да уж ладно, — проворчал мужчина, отчаливая. — Ну, до понедельника.
— Чао.
Хм… Такое напоминание могла сделать если не жена, то сожительница. Подсолнечного масла, видите ли… Очень интересно.
Размышляя о странностях человеческих отношений, я едва не упустил момент прикуривания. Но моя зажигалка оказалась на месте в самый подходящий момент.
— Спасибо, — сказала Галя.
— Пожалуйста, — ответил я. — Скажите, вы давно занимаетесь боди-артом?
— Не особенно… А что, так заметно? — она вдруг встревожилась.
— Вовсе нет. Наоборот, видна рука мастера, — рискнул я польстить. — Меня зовут Сергей, — решил я соврать на всякий случай.
— Галя, — с готовностью откликнулась художница. — Вообще-то я еще в школе начала рисовать. Конечно, расписывать тело стала позже. А вы чем занимаетесь, если не секрет?
— Я — журналист.
— О, неплохо. Наверное, не только статьи пишете?
— Ну, еще и заметки, конечно. Очерки реже.
— Я не об этом. — Галя засмеялась. — Говорят, каждый журналист в душе великий писатель.
Разочаровывать не хотелось. Я сказал:
— Пробовал писать рассказы. Правда, мало кому понравилось.
— Начните роман. Могу даже сюжет подсказать…
Черт, инициатива уходила к Галине. Этого никак нельзя допустить.
— Думаю, ни к чему. Вряд ли я возьмусь за роман… Это все равно, что начинающему художнику в одиночку взяться за панораму «Бородино»… А кроме девушек, вы еще на чем сейчас полотна пишете?
— Называй меня на «ты», хорошо?.. Я в основном в карандаше работаю. Вот, наберется работ пятьдесят, выставку организуем. Оскар должен пробить помещение… Это мой хороший знакомый, мы работаем вместе.
— Ты с ним сегодня приходила? — я убедился, что бородатый на самом деле покинул клуб, прихватив с собой раскрашенную Галиной девушку. Светлые Костюмы, кстати, тоже ушли.
— Ага, это он… Так-то он мужик пробивной, только водку жрать любит.
— А ты что предпочитаешь? «Дайкири»?
— Я предпочитаю «зеленый попугай».
Намек был понятен. Указанный коктейль стоил целое состояние, но я его заказал. Себе не стал заказывать ничего. Я все же не поклонник коктейлей, особенно безалкогольных, предпочитаю что-нибудь экологически чистое, вроде водки или пива. Но мне сегодня еще садиться за руль.
Пойло, украшенное долькой лимона, скоро появилось на стойке. Жидкость была такого же ядовито-зеленого цвета, что и нарисованный недавно на коже девушки листок.
— Мне вот интересно, — заговорил я снова, — как твои «холсты» относятся к тому, что на них краску наносят?
Галя хитро улыбнулась:
— Девушка должна получать удовольствие. И это должно быть видно окружающим.
— Своего рода критерий?
— Можно назвать и так. Кстати, кое-кто из них на это прямо «подседает».
— Своего рода эротомания?
Этот вопрос я задал преждевременно. Галя просто пожала плечами и переключилась на «попугая». Один из «хиппи», тот, что велел бармену заткнуться, отвалил от стойки, хлопнув приятеля по плечу, и нетвердой походкой направился к выходу.
— В любом случае, — заговорил я, лихорадочно соображая, как поправить ситуацию, — это интереснее, чем вывески расписывать.
— Тоже нужное дело, — спокойно отозвалась художница.
— Я слышал, Тамара тоже пробовала по телу работать. Только у нее не пошло.
— Это не у всех получается.
В голосе Гали я услышал нотку гордости за себя и свои таланты. Так, уже лучше…
— Давно ее не видел… По-моему, с тех пор, как она из издательства уволилась.
— Да не сама она уволилась, ее уволили… Там директор — скотина редкостная. Все пытался ее после работы придержать, понятно зачем. А когда она ему открыто сказала, что он ее как мужчина не интересует, пришлось уходить.
Я помычал, сочувственно качая головой. Пора было переходить к более решительным действиям.
— У нас ее работы есть. Моему шефу нравятся. Он хотел пригласить Зурину поработать.
— У вас редакция? Журнал?
— Издательский дом «Полиграф-Сити», — начал я вдохновенно врать.
— Что-то не слышала про такой…
— Он недавно создан. Всего месяца два.
— Ну, знаю я про такие издательские дома. Полгода там хорошо платят, а потом, когда конкуренты забьют, начинают зарплату задерживать…
— Это еще неизвестно. Может, прорвемся.
— А условия какие?
— Ты сама хочешь поработать? Мне шеф поручил только с Тамарой побеседовать. Твои работы он, наверное, не знает.
— Ты мне скажи, а я Тамаре передам.
— Не-а. Я хочу с ней сам поговорить.
— Постой… А что же ты ее тут ищешь?
— А где мне ее искать? Из того издательства она ушла, дома ее застать невозможно… Кто-то вспомнил, что она здесь, в «Пикнике» бывает… А ты ее уже сегодня увидишь?
— Покажи-ка мне удостоверение, господин журналист, — вдруг сказала Галя.
Я для вида похлопал себя по карманам. И виновато улыбнулся.
— Надо же, дома забыл… Я ведь как бы не на службе.
— Ты кем там работаешь?
