И вдруг чья-то сильная рука остановила движение, рванув тощего за ворот рубахи. Рубаха висела на нем очень свободно, поэтому легко скользнула вверх и потеряла еще одну пуговицу.
— Ты че, на’х? — спросил тощий у неожиданного наглеца, имевшего сделать подобную глупость.
Этим «наглецом» оказался Андрей Половод. Он изрыгнул несколько фраз на языке аборигенов, а чтобы претензия была более понятна, потребовал оставить его женщину в покое и убираться, пока он, Барин, еще оставляет двум болванам подобную возможность.
«Болваны» ответили соответственно ситуации.
— Вы что тут беспредел строите? — недовольно спросил Барин. — Кто по масти?
Хулиганы, похоже, не сразу поняли, чего от них хотят.
— За что сидели, спрашиваю? — спросил Барин. — Блатные? Мужики?
— А че, если блатной, так и не мужик, типа, да? — ощерился тощий.
— Ты-то сам сидел, что ли? — недоверчиво спросил краснолицый.
Барин предъявил руку с пятью точками, словно на игральной кости.
— Чухаешь? — ласково спросил он, хотя уже понял, что эти двое в своей жизни срока не мотали, очевидно, по причине дурного везения, разницы между мастью «мужик» и мастью «блатной» не представляют, о понятиях понятия не имеют, зато пальцы гнуть научились… Отморозки. Это плохо.
— Ну и че ты мне этим показать хочешь?
— Мои пять ходок, сявка, если ты этого не понял…
— А может, ты под нарами там торчал на своих ходках, а? — выкрикнул тощий.
Вор, рецидивист, «пахан» такого стерпеть не мог. Его рука рванула из-под пиджака пистолет.
— А повтори, сука, что ты там вякнул! — вне себя от гнева сказал Половод.
Отморозки на то и отморозки. Страха они тоже как правило не ведают — не знаком он им. Видимо, при зачатии у них ломается ген, отвечающий за это чувство. Да, вероятно, и не только этот один. Тощий кинулся на руку с оружием, стал ее выворачивать. Барин свободной левой нанес тому добрый удар в челюсть, но подскочивший краснолицый набросился на Половода сзади и применил удушающий прием. Выстрел, если Барин даже и собирался продырявить шкуру своему обидчику, не получился. У рецидивиста выбили из руки пистолет, самого повалили на землю и, забыв о женщине, принялись пинать.
А что женщина? Ирина, в полной панике, выскочила на дорогу и, размахивая руками, закричала срывающимся голосом:
— Милиция! Милиция! Убивают! Помогите!
Тут же притормозил белый «Ниссан». Водитель, правда, быстро понял, что к чему, и сразу же дал по газам. Но через пару секунд вновь послышался визг тормозов и покрышек: возле кричащей и подпрыгивающей женщины остановился милицейский «уазик». Это похоже на чудо, — вяло подумала Ирина, глядя, как двое без лишних проволочек выскакивают из машины и бегут на помощь Барину. У которого от встречи с милицией вряд ли могло быть меньше проблем, чем от встречи с беспредельщиками.
Те, заметив приближающихся, моментально сообразили, что к чему, и бросились наутек, прекратив избивать Барина. Ирина тоже кинулась бежать. К Барину. У нее было не более секунды, чтобы поднять пистолет с земли и засунуть его в сумку, замочек которой на этот раз послушно открылся и закрылся снова: раз-два. Теперь можно было подумать и о лежащем.
Андрею повезло: не появись патрульная машина, его наверняка запинали бы насмерть. А так он получил лишь несколько увесистых ударов, но беда была в том, что он еще не оправился от раны.
— Кажется, шов разошелся, — просипел он, когда Ирина стала помогать ему подниматься.
Третий милиционер с нашивками младшего сержанта, сидевший за рулем «уазика», уже был рядом с ними.
— В порядке? — спросил он.
— В полном, — нарочито бодрым голосом сказал Барин. Одну руку он прятал под пиджаком, прижимая ее к ране, другую прятала в своей ладони Ира.
— Вы знаете этих? — снова спросил младший сержант.
— Первый раз видим, — сказала Ира, прежде чем Барин открыл рот. — Хулиганы какие-то.
— И что вас сюда занесло?
— В гостях были, — сказала Ира. — Здесь у мужа родня… Решили навестить. Сейчас хотели машину поймать, да что-то никто не останавливается…
Вернулись два других сержанта. Хулиганам, знавшим свой район не хуже чем свои пальцы, ничего не стоило сбить погоню со следа.
— В отделение поедете?
— Нет, — одновременно сказали Андрей и Ира.
— Какой смысл? — проворчал Барин.
— Тогда все равно садитесь в машину… Довезем вас до дома.
Как грабителю ехать в милицейской машине, не будучи при этом задержанным или арестованным? Но отказываться было опасно. И Ира это тоже понимала. Поэтому она только проворковала «ладно, Олежа, поехали, видишь, ребята молодцы какие…»
Но на предложение сесть вперед Ирина ответила отказом. Она села на заднее сиденье, посередине, между одним из сержантов и своим «мужем», который был очень бледен, но держался изо всех сил… К счастью, дорога была не такой уж длинной — Ирина намеренно назвала фальшивый адрес.
Лжесупруги вышли из «уазика», Ирина горячо поблагодарила спасителей. Барин тоже нашел в себе силы сказать «спасибо». Скрывшись в ближайшем подъезде, Ира наблюдала через окно до тех пор, пока «уазик» не скрылся с глаз. К счастью, милиционеры не стали тянуть время, уехали почти сразу же.
— Пушка где? — шепотом спросил Половод.
— У меня в сумке, — холодно ответила Ирина. Ее слегка колотило.
— Молодец… — изумленно протянул Барин.
— Как рана?
— Болит… Но вроде ничего…
— А где трость? А? — спросила Ирина, вспомнив, что Половод к месту потасовки пришел вроде бы с пустыми руками.
— … в рот, — выругался Барин. — Забыл на хазе… Да ладно, они потом вернут. Я добазарился замутить обмен. Послезавтра рано утром…
Барин сказал, что договорился с барыгой. Обмен горячих долларов на рубли состоится через день в пять утра на парковке у ресторана «Дельфин». Приедет машина с деньгами. Белый «бумер».
Половод не стал уточнять, что трость он позабыл еще и от злости. Чертов барыга, наверное, догадался, откуда баксы в таком количестве — без малого двести тысяч. Как раз сумма, которую «подстегнули» в банке. Обычно обмен шел по курсу один к пятнадцати, но Барину предложили лишь один к пяти — всего «лимон». Половод кое-как договорился до полутора. Так что Лихоманов верно предполагал: курс оказался более чем разбойничий.
— Ясно. А на какой машине поедем мы?
— «Мы»? Ты тоже хочешь в этом участвовать?
— Нет. Наверное, нет. Так кто тогда будет?
— Мы, все трое, конечно. И твой муж, Сергей. На его тачке.
— А если он не согласится?
— А у нас есть выбор, ага?
