Тут я смутился как школьник. Казалось бы, не чужие люди? Но не мог я с ней, как с любой другой барышней. Потому что барышни — это нечто мимолётное, а Маринку я всё же любил.
Маринкины родители давным-давно приехали в Ленинград из Киева. Так они решали квартирный вопрос. История почти булгаковская, только вместо Азазелло им выпало пообщаться со мной. Маринка родилась и выросла в Ленинграде. Познакомились мы в романтической обстановке белых ночей на Университетской набережной. Маринка гуляла, а я возвращался с поисков на василеостровских чердаках. Что-то потянуло меня к этой девушке. Уж больно она была приметная. В спецовке, с грязной сумкой на ремне я, должно быть, напоминал монтёра. Однако мы разговорились и отправились гулять по городу. Гидом я был хорошим. Уж что-что, а волшебные закоулки Питера знаю наперечёт. Город-сказка, город-миф, которым предстаёт Санкт-Петербург, если показывать его выборочно и со знанием дела, Маринку потряс. Она и не подозревала, что живёт в таком удивительном месте. Мы понравились друг друга и стали встречаться, а потом поженились. Долго наш брак не продлился. Мы разошлись из-за денег, вернее, из-за их отсутствия. Маринке надоел бедный кладоискатель, её родители подлили масла в огонь, и она решила не испытывать больше судьбу. До истории с Лёшей Есиковым тогда ещё не дошло.
— Мм… — помялся я. — Почему бы нам не возобновить отношения? Помнится, раньше ты говорила, что я слишком много думаю. Уверяю тебя, сейчас я исправился и поглупел.
Маринка опустила глаза и вертела в пальцах стакан с соком, внимательно меня слушая.
— Ну и потом, я встал на ноги. Квартиру купил, да и денег хватает.
«Что я несу! — ужаснулся я. — Почему вы не уделяете внимание такому солидному мужчине, погибающему без женской ласки, как я? О, донна Роза, я старый солдат и не знаю слов любви!»
— Дело не в квартире, — тихо сказала Марина и достала новую сигарету.
«С понтами надо заканчивать, — решил я. — Какая там квартира, если завтра, может быть, придётся с неё срываться и остаток жизни бегать от ментов. Или от гадских хашишинов, которым мы нанесли подлый и оскорбительный удар. Да и денег больших нет. Впрочем, не надо заморачиваться. Слава же сомнениями не мучается. Вот и мне пора думать поменьше.»
— Какой у тебя теперь телефон? — спросила Маринка.
Хороший признак.
— Запиши заодно и мой мобильник, — сказал я.
Маринка достала блокнот, памятный ещё по нашей первой встрече. Как давно это было? Очень давно. Книжечка порядком истрепалась, но продолжала верой и правдой служить хозяйке. Телефонов там было несчётное количество.
Я отвёз Маринку домой, съездил на заправку, навестил маму, оставил ей триста долларов и отправился к себе. Для начинающего я много времени провёл за рулём и устал, но был доволен. Мне понравилось водить «гольф», да и сложностей на дороге не возникало. День во всех отношениях удался. Перед сном меня застиг звонок корефана.
— Как сам, Ильюха?
— Ништяк, — ответил я. — Как вы там насчёт шашлыков?
— Созрели, я три кило замариновал. Во сколько завтра едем?
— Да мне без разницы, во сколько надо, во столько и поедем.
— Давай тогда в десять созвонимся и решим, чё как.
— Давай.
На этом наш краткий, но содержательный мужской разговор закончился. Положив трубку, я подумал, что упущу свой шанс превратиться в семейного человека, если не позвоню Маринке. Её домашний номер я не забыл.
Я слушал гудки, для порядка припоминая: бывшую тёщу зовут Валерия Львовна, бывшего тестюшку — Анатолий Георгиевич. Именно в таком порядке. Руководство в маринкиной семье было женским.
— Алло? — к телефону подошла Марина.
«Ну, здравствуй, это я!»
10
— Разжигаем костёр с первой спички, она же последняя!
Я потряс возле уха пустым коробком и продемонстрировал дамам зажатую в руке спичку. Надо же как-то развлечь коллектив. Если бы спичка не загорелась, я воспользовался бы зажигалкой.
Нас было четверо. Я, Маринка, Слава и корефанова подруга Ксения — невысокая, фигуристая женщина с мелкими, хитрыми чертами лица. Маринку я уболтал составить нам компанию, хотя это было непросто. Поначалу она отнекивалась, ссылалась на работу, но потом согласилась позвонить шефу и взять отгул. Не знаю, что уж она ему наобещала, да и неважно. Этому старому козлу я намеревался вправить мозги в ближайшие дни.
— Р-раз!
Прижав указательным пальцем сернистую головку, я чиркнул и поднёс трепещущий огонёк к краешку газеты. От бумаги занялась береста, мох, веточки. Все заворожено смотрели на растущее пламя.
— И ещё половина спички осталась! Можно сохранить и поковыряться в зубах, — я продемонстрировал огарок и кинул его в костёр.
— Браво! — Ксения пару раз хлопнула в ладоши. — Ты настоящий Чингачгук.
— Как насчёт аперитива? — Слава достал штопор и пустил его в ход.
— Можно немного сухенького, но потом буду пить сок, я за рулём, — твёрдо ответил я.
— Аперитив, а потом купаться, — сказала Ксения и с треском вскрыла картонку со стеклянными бокалами, купленными по дороге на пикник.
После аперитива все немного расслабились и перестали настороженно приглядываться друг к другу.
— Пойдём, освежимся, Я в этом году первый раз купаюсь, — позвала Ксения Маринку.
— Надо купальник достать.
Женщины пошли к машине.
— Вы давайте там, освежайтесь, а мы пока тут посидим, — крикнул им вслед Слава.
— А я вообще купаться не пойду, лучше за огнём послежу, — лезть в воду, несмотря на жаркий полдень, почему-то не хотелось. Казалось, в озере водятся рыбины размером с трактор и пастью, как экскаваторный ковш. Чёрт знает, что там лежало на дне или таилось в глубинах. Озеро было тихое, далеко от асфальтовой дороги, с трёх сторон заросшее лесом. С четвёртой стороны проходила грунтовка, пустая и неразъезженная. Никто не знал, куда она вела, в автомобильном атласе её не было. Хорошее место для отдыха. Здесь можно было купаться нагишом. Песчаный пляж, чистая вода. У берега на мелководье было видно лесной мусор на дне и мальков, бесцельно шныряющих стайками, словно праздные тинэйджеры. Я был рад, что с первого раза угодил в яблочко.
— Эй, не подглядывать! — крикнула Ксения и пошла с Маринкой в кусты.
— Да не пионеры уже, — хмыкнул Слава и вытянул из сумки литровик водки. Я крякнул. — Будешь?
— Нет! Сегодня не буду, — чётко ответил я. — Соку лучше налей.
Слава налил.
— Хорошо так жить, — тихо сказал он, глядя сквозь водку на костёр.
— Как?
— Когда всё ладится.
Тут я с ним был готов поспорить. Ладилось в основном у Славы. Я же, потеряв драгоценную находку, компаньона, друга и ввязавшись в опасные разборки с мутными личностями, не мог сказать, что всё идёт по плану. Больше всего меня напрягали испанцы. Оставленная в пользование машина была залогом того, что от нас обязательно потребуют ещё сделать что-нибудь наподобие выжигания змеиного гнезда в Юкках. Однако корефана это не тревожило.
