— А бандиты поедут за нами, их мало осталось. Двигай, Ильюха, бегом.
Плюхнувшись на сиденье, я первым делом достал из бардачка фляжку и сделал большой глоток. Выдохнул и сделал ещё. В зеркале заднего вида «Мазда» тронулась с места. Шла она как раненный динозавр — задние колёса спустили. Я завёл мотор и вырулил на трассу вслед за микроавтобусом. Братва уже загрузилась в «Шкоду» и ВАЗ-21099. Проезжая мимо, я увидел за рулём «девяносто девятой» озабоченного Бобра. «Фольксваген-пассат», изрешеченный спереди пулями и картечью, застыл с выжидательно распахнутыми дверьми. Надо полагать, его следующими пассажирами будут менты. Это то, чего более всего боялись хашишины. Самих хашишинов видно не было. Наверное, остались лежать в канаве. Самое место для них. Собакам собачья смерть!
— Волшебный напиток! — рассмеялся я.
Глоток коньяка в нужное время способен творить чудеса. А два глотка — два чуда! Я почувствовал, что сил прибыло, а шум в голове поутих.
Из-за простреленных колёс «Мазды» наш кортеж плёлся как похоронный, и я уже стал готовиться к разборкам с милицией, когда микроавтобус свернул на лесную дорогу. Мы благополучно уползли по грунтовке подальше от любопытных глаз. Едва трасса скрылась за деревьями, я с облегчением вздохнул. Слава насиловал движок, ухитряясь огибать глубокие рытвины и особо разъезженные участки колеи. К счастью, дождя не было давно, дорога сделалась крепкой, как камень, и сидящий на ободах микроавтобус не застрял в грязи.
Кустарник и сорный березняк по обочинам уступили место ровным матёрым соснам. Мы въехали в бор. Слава выбрал место поровнее и свернул в лес. Проехав метров десять, микроавтобус остановился. Мы тоже съехали с дороги и взяли его в полукольцо — я справа, бандитские машины слева, точно стая волков, обложивших толстое подраненное животное. Я заглушил двигатель и вышел, оставив автомат в машине. За поясом ждал своего часа ТТ.
Используя минуту отдохновения, я неподвижно стоял, наслаждаясь лесною тишиной. Шума трассы здесь уже не было слышно. В бору негромко и отчего-то даже приятно клацали дверцы автомобилей, да звучали раздражённые голоса бандитов. Глубоко вдохнув вкусно пахнущий хвоёй воздух, я вышел из-за «Мазды» к пацанам. Возможно, мне действительно попало по голове взрывной волной, а, может быть, коньяк оказал влияние, но я чувствовал себя в некотором отстранении от происходящего и был спокоен и миролюбив. Мне также ничего не стоило выхватить пистолет и открыть огонь на поражение. В данный момент мои чувства не изменились бы. Я всё лучше понимал корефана, долгое время остававшегося для меня отмороженной загадкой.
Первым, кого я увидел, был Бобёр.
— Здорово, — дружелюбно приветствовал его я.
— Здоровей видали, — бандит изрядно нервничал, похоже, ему была неведома прелесть волшебного напитка. — Чё ходишь, как контуженный?
— Меня и в самом деле контузило слегка. Граната рядом взорвалась. Пацаны-то как вообще?
Пацанов я приметил всего одного — незнакомого паренька в чёрном блейзере и вязаной шапочке, которую он носил, несмотря на тёплую погоду. У кабины «Мазды» что-то тёрли меж собой Лось со Славой.
— Енота завалили, — сказал Бобёр. — Наглушняк. Равиль у меня на руках кончился и ещё один пацан в машине раненый лежит.
— А зверей сколько было?
— Четверых завалили. Они, суки, в канаву от нас спрятались. Вас когда с дороги столкнули, сразу остановились и бегом в кювет. Мы когда подъехали, они уже приготовились и давай по нам шмалять. Енота сразу грохнули, в сердце. Но мы им дали просраться!
Слава, договорив с Лосём, направился к нам.
— Пошли искать, — он был серьёзен и деловит, общение с бандитами не располагало к веселью. — Сейчас кабальеро подъедут, Лось им позвонил, они где-то недалеко крутятся.
— Чего искать-то? — с подозрением спросил Бобёр.
— А ты думаешь, духи золото в открытую везли? — Слава распахнул боковую дверь микроавтобуса, заглянул в салон, повертел головой. — Ну, много рыжья видишь?
Через продырявленный бок в «Мазду» пробивались лучики света. Обстановка в кузове была спартанской: пара скамей по бокам, голый пол, на полу кровь, за спинкой водительского сиденья большой железный короб для инструментов, запертый на висячий замок. Фургон как фургон. Простая рабочая лошадка б/у, купленная на свалке в Германии.
— В ящике чё? — нюх на золото у Бобра был куда острее моего.
— Я хотел задать тот же вопрос, — вставил я.
— Щас глянем, — Слава покосился на меня. — У тебя есть ломик или кувалда?
— Большая монтировка, сейчас принесу.
Когда я приволок открывашку, все бандиты столпились у открытой двери и жадно смотрели на Славу, осадившего короб. Корефан вставил монтировку в дужку замка и резко повернул. Замок лязгнул и открылся. Слава сорвал его и поднял крышку.
— Чё там? — не утерпел Лось.
На пол полетел промасленный ватник. Резиновое ведро. Пучок ветоши.
— Ага! Помогайте! — приказал Слава.
Между Бобром и бригадиром словно электрическая искра проскользнул мимолётный обмен взглядам. Я заметил, что третий бандит остался не при делах. Он был не из их команды. Бобёр шустро влез в салон и запустил руки в инструментальный короб.
— Взяли!
Микроавтобус закачался, когда на пол опустили небольшой, но очень тяжёлый стальной ящичек с никелированным навесным замком.
— Есть! — сказал Бобёр.
14
— Ты Чингачгук, ты и зажигай, — в темноте Славу почти не было видно.
Я чиркнул зажигалкой и поднёс её к крошечному вигваму из сухих веточек и мха. Из входа в вигвам торчал обрывок бумаги. Язычок огня перелез на бумагу, вигвам заполыхал и запалил пирамиду веток побольше.
— Развожу костёр с одной зажигалки! — подождав, когда займутся ветки, я обложил их наломанным сухостоем и присел на бревно рядом с другом.
— Ну, ты настоящий индеец! — сказал корефан.
— Зови меня просто — Ястребиный Глаз.
Я это прозвище честно заслужил. Даже сам не ожидал от себя такой меткости и прыти.
Когда Бобёр выдохнул «Есть!», бандиты заметно напряглись.
За первым ящиком последовал второй. Судя по усилиям, которые прилагались для их извлечения, контейнеры были набиты золотом под завязку.
Слава взял монтировку, сунул её в короб и крутанул. Что-то зазвенело. Должно быть, ещё один замок. Откинув узкую боковую крышку внутри короба, Слава запустил руку в боковое отделение и вытащил длинную шкатулку коричневого лакированного дерева. Протянул шкатулку мне. Я открыл и улыбнулся.
Мы вернули сокровище ас-Сабаха.
— Что это? — заинтересовался Лось.
— Эти вещи когда-то давно принадлежали человеку, который сделал политический террор главным средством войны, — спокойно объяснил я и надел браслет на правое запястье, перстень на указательный палец, кинжал взял в левую руку, а шкатулку уронил под ноги. — А теперь они принадлежат мне.
