Он поднял все еще лежавшую перед ним стопку купюр, передал по другую сторону прохода Марине.
- Возьмите. - Секрет Марины и Вохмянина был другого рода, не имел отношения к уголовному делу.
Она поблагодарила:
- Кошелек совсем маленький, этим удобен.
- Понимаю.
- В магазин идешь или на рынок...
Мысли о Марине и ее компании шли вторым планом и прекратились с неожиданной остановкой дополнительного.
В зарослях ивняка снова появилась Ахтуба. По другую сторону, на третьем пути, стоял товарняк с пиломатериалами. Второй путь был свободен.
Шалимов обрадовался:
- Долго не простоим!
Денисов поправил записную книжку. Она открылась на уже знакомой странице:
"...Больные адекватно не воспринимают реальной ситуации, а живут в далеком прошлом..."
Он обратил внимание на начало цитаты:
"...Поражение памяти происходит в определенной последовательности, по закону Рибо, т. е. слой за слоем от наиболее поздно приобретенного к более рано приобретенному..."
Суркова, проводница одиннадцатого, вспомнила:
- Старичок! Он ведь ко мне первой прибежал. Трясется: "Человека в третьем купе убили!" А голос споко-о-ойный!..
Мысли Денисова и те, что в это время формировались у окружающих, словно взаимопритягивались.
- ...Потом пошел руки мыть!..
Бородатый свидетель, Шпак, нашел глазами Денисова: "Слышно ли ему?" Денисов слышал.
- ...Я и не сообразила, можно ли следы смывать? У него ведь не только на руках. Здесь тоже... - она провела по лицу. - Мне бы сразу поставить в известность! А я спросила только: "Как фамилия?" Так он: "Зачем?" В такую-то минуту!..
- Потом назвал?
- Ратц, говорит. Хмельницкая область, бывшая Каменец-Подольская. Сколько буду жить - не забуду...
Бригадир вспомнил:
- После подходил: "Нельзя ли открыть купе, в котором ехали?.."
Бородатый кашлянул.
Вошел Ратц. Худые лопатки выпирали из-под длинного, болтавшегося как на вешалке, пиджака.
Денисов думал:
"Человек, заменивший Стоппера, или настоящий владелец посылки, и на этот раз сел в поезд как обычный пассажир, чтобы в Астрахани подойти к электрику, когда тот сдаст смену. Он знал об электрике и Голее. Два поднятых пальца Карунаса обозначали не "Виктория", а одиннадцатый вагон, в котором едет Голей. Садился-то Лука в тринадцатый!"
Понемногу Денисов начинал понимать картину происшедшего, даже отвлекся от событий в купе, чтобы еще раз начать с вокзала.
"В Москве за Лукой следили. Наблюдали, как он приезжает из "Южной" на вокзал в кассу. Об агентстве и других билетах скорее всего не догадывались... - Неожиданно Денисов оказался совсем близок к цели. Следивший за ним, видимо, становился в очередь к кассе сзади Полетики-Голея..."
Денисов обвел Глазами салон. Бородатый Шпак, купивший билет с последующим номером, задумчиво слушал Суркову, изредка поглядывая на Ратца.
"Шестьдесят пять лет средней человеческой жизни, - вспомнились Денисову слова Шпака, - и миллиарды по обе стороны точек отсчета..."
Вохмянин сжимал трубку в кулаке. От беззаботности, с какой он накануне, ни о чем не спрашивая, покинул купе, в котором произошло преступление, ничего не осталось. Завлабораторией был хмур и серьезен.
"Но не могли же следившие за Лукой каждый раз посылать своего человека к кассе? - Мысли Денисова перемежались. - Голей охотился за электриком около недели. Лука обязательно бы "срисовал" следившего за ним".
Денисов посмотрел на Вохмянина:
- В очереди у кассы был разговор о "Южной"?
- О "Южной"? - было видно, как он колеблется.
Денисов обернулся к Шпаку - бородатый шутливо развел руками:
- Я не мог ошибиться. Именно о "Южной".
"Разговор, безусловно, был, - подумал Денисов. - И именно о "Южной", потому что Полетика-Голей действительно жил там. После этого разговора, скорее всего, Марина и попала с черного хода в гостиницу..."
Ему пришлось поломать голову, чтобы взаимообъяснить связь явлений отсутствие Марины в списке останавливавшихся в гостинице; появление бланка с номером "Южной", где жил Голей, в купе, у полки, на которой сидели Марина и Вохмянин. Желание Вохмянина скрыть дату выезда на симпозиум; неблагополучие в компании бывших сумских однокурсников; строчки Вероники Тушновой...
Логически это соединялось в единственно возможном варианте: Вохмянин и Марина встретились в Москве не случайно.
Полетика-Голей, человек практический, после знакомства у касс помог им устроиться с гостиницей.
Оставалось по-прежнему неясным основное: "Не могли же следившие за Лукой всю неделю посылать своего человека к кассе. - Денисов не успел на этот раз сформулировать опорную мысль, решение пришло само собой. - Почему "всю неделю"? Только один раз, накануне действительного приезда электрика, следовало узнать, в каком вагоне будет находиться Лука! И только в этот день Карунас или тот, другой, у кассы рядом с Полетикой-Голеем".
Денисов обернулся к сидевшей под литографией свидетельнице, похожей на жужелицу:
- Разговор о гостинице помните? В очереди...
- Говорили, - она кивнула большой головой без шеи. - Только деталей не помню.
- Как вы считаете, - Денисов боялся насторожить неверной интонацией или словом, - узнали бы вы пассажира, который покупал билет впереди вас?
- Думаю, да... - Она огляделась.
Шпак напряженно смотрел на нее, на Денисова.
- По-моему, этого человека здесь нет.
- Точно?
- Я уверена.
- Что вы скажете? - спросил Денисов у Шпака.
Он тоже видел женщину впервые.
"За Полетикой-Голеем стоял тот, - понял Денисов, - кому было поручено узнать, в каком вагоне поедет Лука! Потом он передал билет другому..."
- Вы сами покупали билет? - спросил Антон у бородатого.
Возникла небольшая пауза.
Шпак медленно поправил воротник батника, провел рукой по лицу. Казалось, сейчас он все объяснит.
- Купили с рук? - Сабодаш готов был проявить снисходительность.
Но Шпак еще раньше заметил ожидающую его ловушку. В случае утвердительного ответа сам собою напрашивался вопрос: "Как же вы узнали о Полетике-Голее и Вохмянине? Про гостиницу "Южная", в которой жил Лука?"
Шпак молчал, не в силах с ходу найти подходящее объяснение. Небольшая неточность, допущенная в начале дебюта, грозила неминуемой сдачей партии.
"Почему же Шпак рассказал о разговоре у кассы? - Мысль Денисова бежала дальше: - Считал, что привлечет наше внимание, если не вспомнит разговор стоявших рядом людей? Поэтому пересказал все со слов Карунаса или другого. Он не ожидал, что Вохмянин не только будет молчать о гостинице, но и станет отрицать все, связанное с "Южной", чтобы не скомпрометировать Марину..."
